Корнилов Г.Е. К этимологии чувашского вăрăшăл и русского вырезуб «Rutilus Friesil Nordmann»

 

В «Материалах для словаря славянских названий рыб. II (семейство Cyprinidoe)» В. В. Усачевой («Этимология. 1973», М., 1975) приведен большой список русских и др. славянских названий для вырезуба с указанием мест фиксации и литературных источников (с. 83—85). Бросается в глаза закономерная унифицированность произношения второй части -зуб, имеющей единственное пространственно-хронологическое противопоставление -zab в составе польских wierozab, wirozab, wyrozab. Гомогенность -зyб/-zab с русск. зуб «особые костные органы в ротовой полости, выполняющие функцию пережёвывания» представляется очевидной. Что же касается первой части выре-, то она представлена по языкам и диалектам довольно значительным числом аллоформ: вере-/вери-/верú-/вири-/вирú-/вы́ре-/выре- ‑ в русских диалектах; вepu-/в’ipo-/were-/wiro-/wiry-/вире-/виро-/вири-/выре-/wyre-/wyry-/iyero-/vyro-/wir-/wyro-  ‑ в источниках украинских; вера-/вipa-/вере-/вире-/вupo- ‑ в бело-русских говорах; wiero-/wiro-/wyro- ‑ согласно сведениям из польского и výro- (единственная форма!) — в чешском, ср. укр. диалектн. vyrozub, польск. wyrozub ’подуст’ (с. 94).

Рыба эта в основном водится в бассейнах Дона, Днепра и Днестра, а также — в некоторых других (менее значительных) реках, впадающих с севера в Черное море, поэтому местный источник происхождения данного «ихтионима» предполагается уже на уровне реалий. Тем не менее, единственное объяснение— «м. н.; живущий и питающийся на вирах, т. е. на глубоких омутах...» (с. 85) — следует считать несостоятельным. В лучшем случае — это результат позднейшего народного переосмысления названия, утратившего былую этимологическую прозрачность.

Слово вырезуб, несомненно, стоит в ряду русских названий животных: горихвост, носорог, шилоклюв и т. д., образованных на базе наименования той или иной (чем-либо выдающейся) части тела путём добавления соответствующего реалиям определения, выраженного той или иной частью речи. Известно, что вырезуб питается моллюсками, для раздавливания раковин

141

которых имеет очень крепкие глоточные зубы, поэтому значение первого компонента выре- логичнее всего искать среди определений, применимых по отношению к тому или иному виду зубов/зубьев. Терминологические словосочетания, имеющие в позиции определяемого члена слово со значением «зуб» известны во многих языках, ср. у В. И. Абаева осет. aessyr (aensur(ae) ’клык, коренной зуб’, сближаемое с ав. asūra — в tizi — asūra — ’остроклык’ и финно-угорскими: венг. agyar (из *anśar), манси [вогул.] anśer, удм. vazer, коми voʒir ’клык’ (I, с. 189), а также осетин. qoʒidaendag/qordaendag ’с неровными зубами (когда один зуб выступает)’, первая часть, qoʒi — из груз. ğoʒi ’клык; большой некрасивый зуб’, во второй— daendag ’зуб’ (II, с. 306—307); также тюркские: узбек. азиқ тиш, башкир.-татар. аşав° тiш, чуваш. асав шăл ’коренной зуб’, букв, ’отклоняющийся зуб’ [Doerfer II 55, 56; VGAS I 122; Э. Севортян, 96—98]. Видимо, указанное чуваш. асав шăл есть не что иное как позднейшее кыпчакское влияние, поскольку имеются собственно булгаро-чувашские ротацирующие варианты: урлă шăл (ныне воспринимается буквально как ’поперечный зуб’), вăршăл/вăршăль/вăрă шăлĕ/вăрла шăл (Сл. Ашм. III, 284; V, 313, 330). Если отбросить явно позднюю суффиксацию -лă/-лĕ, в качестве определений к шăл [šol, šul, šil], остаются чуваш. диалектные варианты вăрă-/вăр-/ур-, из которых к перечисленным выше славянским выре-/выро-/выры-/виро-/виры- и т. д. ближе всего, разумеется, вăрă- [viri-, voro-, vuru- и т. д. в транскрипции, по говорам].

Гомогенность вариантов типа славян, выры-: вырызуб и чуваш, viri-: viriŻel не подлежит сомнению, однако, признание этой гомогенности, в свою очередь, ставит почти неразрешимый вопрос о направлении заимствования/калькирования. Было ли в древности в гунно-булгаро-чувашских диалектах слово *viriŻil «вырезуб, вид рыбы с глоточными зубами», частично калькированное восточными славянами, или же следует считать направление движения обратным? Действительно ли гомогенны в рамках чувашского вăр[ă]шăл[ĕ] и асав шăл[ĕ], не являются ли подлинными межтюркскими соответствиями для чуваш. вăр[ă]-: вăр[ă]шăл[ĕ] турецк., азербайджан. ур, ногай. уры, татар. уры, тувин. уру, башкир. уру, казах. ура и т. д. ’опухоль; опухоль в виде гланды; нарост на теле или на деревьях, наплыв, кап; желвак, железа, шишка и т. д.’ (дальнейшие подробности: Э. В. Севортян, 598 сл.)?

С другой стороны, не имеют ли сюда отношения славянские: с.-хорв. *гвор, ’шишечка, что-либо выпуклое, опухоль’ (И. П. Петлева. Этимологические заметки по славянской лексике. III. — Э XI, стр. 47 сл.) или праслав. *vьrga: словен. koŕqa ’сучок’, с.-хорв. kvrga ’нарост’ (Л. В. Куркина. Славянские этимологии. П. — Э X, стр. 79 сл.) или славянские производные на базе *verdъ<и.-e. *uerdh — ’расти’; лтш. ар — virde ’нарыв’,

142

др.-инд. várdhati ’растет’ (Фасмер I, стр. 295; И. П. Петлева. Этимологические заметки по славянской лексике. I. — Э X) или словен. viréti, — ’вызвышаться, торчать и т. д.’ (анализ см.: Л. В. Куркина. Словенско-восточнославянские лексические связи. — Э VIII).

 

СОКРАЩЕНИЯ

В.И. Абаев — В.И. Абаев. Историко-этимологический словарь осетинского языка, I—II. М.—Л., 1958, 1973.

Э.В. Севортян — Э.В. Севортян. Этимологический словарь тюркских, языков. [Общетюркские и межтюркские основы на гласные]. М., 1974.

Сл. Ашм. — Н.И. Ашмарин. Чăваш сăмахĕсен кĕнеки. Словарь чувашского языка. Вып. I—XVII, Казань — Чебоксары, 1928—1950.

Э VIII — Этимология. 1970, М., 1972.

Э X — Этимология. 1972, М., 1974.

Э XI — Этимология. 1973, М., 1975.

Фасмер — М. Фасмер. Этимологический словарь русского языка. Перевод с немецкого и дополнения О.Н. Трубачева, I—IV. М,., 1964—1973.

143

 

 

ПУБЛИКАЦИЯ: Корнилов Г.Е. К этимологии чувашского вăрăшăл и русского вырезуб «Rutilus Friesil Nordmann» // Исследования по этимологии чувашского языка. Чебоксары, 1981. С.141-143.