Буров Г.М. Рыбная ловля в эпоху мезолита на Европейском Севере России

The article gives the age of Mesolithic sites in the north of European Russia (Fig. 1) that yielded fi nds of organic materials: Antrea, Nizhneye Veret’ye, Vis I, Veret’ye I and Lukinchikha, and the cemetery of Oleniyi Ostrov. The article describes fi shing implements: wooden hoops of scoop-nets and network fi sh-traps (Figs. 3, 7; 4; 5, 2–4), fi sh-trap of laths (Fig. 5, 1), bone harpoons (Figs. 7, 8–12; 8, 4) bone (Figs. 3, 1–4; 7, 1–7, 13–15; 8, 7, 8), and wooden (Fig. 8, 6) barbed arrow- and spearheads, leisters of wood and bone (Fig. 3, 5; 5, 5; 8, 1), bone fi shing hooks (Figs. 3, 6; 8, 2,3,10, 11, 13, 15, 16), fi shing nets (Fig. 6, 3–5), including fl oats made of bark (Figs. 2, 1–4; 6, 1) and stone and birchbark sinkers (Fig. 8, 5, 14), wooden discs of splashing sticks (Figs. 2, 6; 6, 6; 8, 9, 12, 17, 18) and oars (Fig. 2, 5, 7). The staple fi sh was pike. The level to which fi shing skills had developed was not surpassed in Neolithic times. Such fi shing skills are only found in microregions around large lakes and small rivers where there is mass migration of fi sh. The inhabitants led a sedentary life, however, fi shers could also hunt or barter with hunters. Fishing was the specialty at Lukinchikha.

История древнейшего рыболовства представляет большой научный интерес, о чем свидетельствуют работы о первоначальном лове рыбы в Северо-Западной Европе (Brinkhuizen, 1983), монография об этой отрасли хозяйства в каменном веке Сибири (Эверстов, 1988), сборник статей о древнем рыболовстве в лесной и лесостепной зонах Восточной Европы (Рыболовство..., 1991), соответствующие разделы в различных монографиях. В настоящее время актуальной представляется обеспеченная источниками статья о мезолитическом рыболовстве на Европейском Севере России.

На этой территории исследованы остатки мезолитических рыболовных снарядов (рис. 1), которые, за исключением каменных сетных грузил, изготовлены из органических материалов: кости (включая рог), дерева, коры и травы. Эти материалы не сохраняются в культурных слоях обычных стоянок Восточной Европы на песчаных надпойменных террасах. Артефакты из кости и растительного сырья редко представлены в инвентаре одного и того же памятника, однако на Севере такие древности есть (Нижнее Веретье, Веретье I). Ненамного чаще отмечаются в коллекциях предметы из растительных материалов без костяных изделий, но такие коллекции также известны на Севере (из Антреа и Виса I). При этом костяные артефакты при отсутствии вещей из дерева, коры и травы найдены в Оленеостровском могильнике и на поселении Лукинчиха.

 История выявления памятников и проверка их мезолитического возраста

Антреа. Первым значительным открытием по части мезолитического рыболовства была находка сети в сборе с поплавками (рис. 1, 1–4) и грузилами в 1913 г. на Карельском перешейке, у с. Корпилахти близ Антреа (теперь Каменногорск). Местонахож-

 

Рис. 1. Мезолитические памятники с предметами из органических материалов, относящимися к рыболовству на севере европейской части России. 1 – Антреа; 2 – Олений Остров; 3 – Лукинчиха; 4 – Веретье I; 5 – Нижнее Веретье; 6 – Сухое; 7 – Вис I; 8 – Парч 2. Условные обозначения: I – памятник с костяными или (и) деревянными артефактами; II – стоянка с костями ихтиофауны.

5

 

Рис. 2. Сетные поплавки из коры (1–4); деревянные весла (5–7); диск ботала (6). 1–4 – Антреа (по: Palsi, 1920); 5, 6 – Нижнее Веретье (по: Фосс, 1941); 7 – Вис I.

дение было обнаружено при осушке луга и раскопано С. Пяльси (Palsi, 1920). Разные исследователи относили местонахождение к различным периодам в пределах анцилового и литоринового времени (Кларк, 1953. С. 54). Дата местонахождения уточнена радиоуглеродными анализами поплавков из коры – 9310+/-140 ВР (Не1а – 1303) и 9230+/-210 ВР (Неla–269). Позднее были получены радиоуглеродная дата для сетного полотна: 9140+/-135 ВР (Не1а–404) и две даты для образцов отложений (Takala, 2004. P. 151, 152). Первая из них соответствует датам отложений, а поплавки оказались несколько древнее, так как кора даже живого дерева представляет собой уже мертвую ткань. Поскольку не во всех случаях известны калиброванные даты, в настоящей статье приведены только конвенционные определения.

Нижнее Веретье. В 1929–1934 гг. М.Е. Фосс было обнаружено и исследовано частично стратифицированное двуслойное поселение в каргопольском озерном районе, близ оз. Лача (рис. 2, 5, 6; 3, 1–4, 6, 7). Нижний слой памятника был назван Нижним Веретьем и отнесен к неолиту (“приблизительно 2500–2300 лет до н.э.” (Фосс, 1952. С. 54). Однако вскоре В.М. Раушенбах (1959. C. 130, 131) высказалась в пользу большей древности нижнего слоя, костяной инвентарь которого сходен с вещами Шигирского торфяника и культуры кунда. В дальнейшем, опираясь на сходство деревянных предметов этого слоя с такими же вещами Виса I, автор датировал Нижнее Веретье VII–VI тыс. до н.э. (Burov, 1973. S. 136–138), а позднее синхронизировал его со средним этапом мезолитического поселения в Висе I (Burov, 1990. S. 342–344). Ряд костяных и деревянных предметов Нижнего Веретья: зубчатые острия, наконечники гарпунов, удильные крючки, обруч, а также весло, свидетельствующее о существовании лодок (Фосс, 1952. Рис. 19, 1,3, 5–7; 22; 23; Burov, 1990. Abb. 6, 13–15), относятся к рыбной ловле.

Олений Остров. В 1936 г. во время добычи известняка на острове в северной части Онежского оз. был выявлен крупнейший могильник каменного века – Оленеостровский (177 погребений). Раскопками, проведенными в 1936–1938 гг., руководил В.И. Равдоникас. Инвентарь, включая костяные зубчатые острия и наконечники гарпунов, опубликован Н.Н. Гуриной (1956. С. 64–83), которая датировала памятник началом неолита. Возник

 

Рис. 3. Костяные зубчатые острия (1–4) и удильный крючок (6) – по М.Е. Фосс, и деревянный обруч (7) в собрании ГИМ, из Нижнего Веретья; 5 – реконструкция деревянной остроги из Виса I (№ 41).

6

могильник, по ее предположению, “между серединой и концом III тыс. до н.э.”,просуществовав 500 – 600 лет (Гурина, 1956. С. 258). В столь поздней дате усомнилась В.М. Раушенбах (1959. С. 130, 131). Автор же настоящей статьи прямо рассматривал могильник как мезолитический памятник (Вurov, 1973. S. 136–138). То, что это так, подтвердили в 1980-х годах радиоуглеродные даты для 14 оленеостровских погребений, полученные в ГИН (вторая половина VIII тыс. ВР), и пять дат Оксфордской лаборатории (около 7500 лет до наших дней) (Ошибкина, 2007. С. 38, 39; Price, Jacobs, 1990). Некоторое расхождение требует уточнения, но мезолитический возраст Оленьего Острова сомнению теперь не подлежит.

Вис I. Разновременное поселение под таким названием в Республике Коми, близ Синдорского оз., выявлено автором в 1959 г. В поисках деревянных изделий через год в пределах поселения был обнаружен погребенный I Висский торфяник (старичная фация аллювия), содержащий чистый комплекс изделий из растительного сырья (рис. 2, 7; 3, 5; 4–6) и каменный инвентарь. После получения радиоуглеродных определений стал ясен докерамический возраст торфяника, относящегося к мезолиту (Буров, 1967; Буров и др., 1972). При раскопках торфяника 1960–1967 гг. найдено 133 уникальных и редких изделия из дерева, коры и травы, а всего 213 артефактов из растительного сырья. Ряд вещей касается рыбной ловли. По относительной глубине залегания в торфянике выделены три этапа позднего мезолита, представленные в Висе I. Первый этап характеризуется широким использованием древесины лиственных пород; из рыболовных снарядов к нему относятся некоторые обручи с отверстиями, сеть и верша. Ко второму принадлежат вещи почти исключительно из хвойной древесины, в частности обручи с отверстиями и диск ботала. Третий этап характеризуется изделиями только из древесины хвойных пород; на нем широко использовались штрихованные при выравнивании поверхности предметы, в частности весла с заостренной лопастью и уступчиками при переходе от нее к рукояти (параллель – в Нижнем Веретье); рыболовство представлено сетным поплавком. Подробное обоснование периодизации висского мезолита дано в трудах IV симпозиума “Мезолит в Европе” (Burov, 1990), краткое – в пермском сборнике (Буров, 1990).

Абсолютный возраст изделий из торфяника был определен в 1960–1970 гг. радиоуглеродными датами, из которых четыре (ЛЕ-776/478, РУЛ-616, ЛЕ-684 и ЛЕ-685) соответствуют глубине залегания вещей в культурном слое (8080+/-90, 7820+/-80, 7150+/-60, 7090+/-60 ВР), а пятая (7090+/-70, ЛЕ-713)

 

Рис. 4. Деревянные обручи из Виса I. 1–4 – № 98, 99, 127, 14.

 

Рис. 5. Верша (1, № 34), обручи (2–4, № 166, 45, 82) и рукоять остроги (5, № 192) из Виса I. Обруч № 130 не сохранился.

 7

Рис. 6. Поплавок из коры; веревка из травы (2), сетное полотно, схемы узлов и шнур (3–5), деревянный диск ботала (6) из Виса I.

совпадает с предыдущей и, по-видимому, связана с ошибкой (дважды был проанализирован один и тот же образец). В 2005 г. получена шестая радиоуглеродная дата для I Висского торфяника (Зарецкая и др., 2007. Рис. 3), причем на анализ был дан образец отложения со стыка его с песчаным ложем (8480+/-50 (ГИН-13 348). Как и следовало ожидать, исходя из стратиграфических данных эта дата оказалась самой ранней на торфянике.

Веретье I. В 1978 г. С.В. Ошибкиной (1997) в поисках стоянки Нижнее Веретье был открыт новый, более древний торфяниковый мезолитический памятник, получивший название Веретье I. Достоинство его в том, что поселение составляет чистый комплекс каменных, костяных и деревянных изделий (рис. 7; 8), включая и вещи из коры.

Имеются 10 радиоуглеродных определений при анализе различных образцов. Разброс дат велик, и С.В. Ошибкина (1997. С. 145–147) приняла во внимание лишь три из них, полученные по углю. Мы же, не учитывая только одну наиболее раннюю дату, находящуюся в отрыве от остальных девяти, приходим к заключению, что возраст поселения укладывается в рамки от 9050+/-80 (ГИН-4031) до 8220+/-80 (ГИН-4869) ВР.

Раскопанное в 1978–1989 гг. поселение дало огромный вещественный материал, в том числе и по мезолитической рыбной ловле. Он обобщен в статье С.В. Ошибкиной (1991). Позднее вариант этого очерка нашел отражение в ее монографии по Веретью I (1997. С. 122–124). Материал Нижнего Веретья и Виса I не использован.

Лукинчиха. Это многослойный памятник со сложной стратиграфией, но С.В. Ошибкина считает возможным, связав его древнейший комплекс с радиоуглеродными датами 6880+/-40 ВР (ГИН-10966) и 7630+/-40 (ГИН-10967), отнести его к VI – началу V тыс. до н.э. Находится, как и Веретье, близ оз. Лача. Стоянка открыта в 1987 г. В.В. Шевелевым и И.С. Матюхиным по указаниям местных жителей, исследована в 1998 и 2000 гг. небольшими раскопками С.В. Ошибкиной и В.В. Шевелева (Ошибкина, 2004. С. 107; Ошибкина и др., 2006. С.5–12).

 

Рис. 7. Костяные острия (1–7, 13–15) и наконечники гарпунов (8–12) из Веретья I (по: Ошибкина, 1997).

8

Особенность инвентаря состоит в отсутствии наконечников стрел при наличии рыболовецких предметов – целой серии гарпунов и иглы для плетения сетей. Среди материалов включенных в статью С.В. Ошибкиной, имеются также единичные изделия из кости для лова рыбы (удильные крючки, зубчатые острия) с поселения Сухое и могильника Попово.

В 1991 г. вышла в свет статья Р.В. Козыревой о древнем рыболовстве на Европейском Северо-Востоке, в которой мезолиту уделено незначительное внимание. Однако через год автор настоящей статьи опубликовал в США работу о лове рыбы по данным Виса I (Burov, 1992). Из новых трудов, частично касающихся нашей темы, упомянем монографию М.Г. Жилина (2001).

Если исходить из данных Н.А. Хотинского (1977. С.16), модифицировавшего схему Блитта–Сернадера, все рассмотренные выше памятники имеют мезолитический возраст, охватывая бореальный климатический период и начало атлантического. Они располагаются в такой последовательности: Антреа (самое начало бореала), Веретье I (бореал), Вис I (конец бореального и начало атлантического), Олений Остров, Нижнее Веретье и Лукинчиха (начало атлантического периода).

 Мезолитические рыболовные орудия и сооружения

Рассмотрим сохранившиеся на памятниках северного мезолита остатки рыболовных снарядов в соответствии с предлагаемой классификацией, которая, естественно, не включает способы чисто промышленного лова: 1) добыча рыбы без специальных орудий или с использованием только сачка; 2) то же с помощью ловушек закрытого типа – верш и вентерей; 3) запорное рыболовство – с приспособлениями открытого типа; 4) применение зубчатых наконечников копий, стрел и гарпунов, а также острог; 5) ловля с помощью удильных крючков; 6) сетное рыболовство. Каждый способ добываниярыбы может быть разделен на виды, а некоторые из последних – на более мелкие подразделения. Возможна также комбинация разных способов.

Использование сачков. В ряде мест рыба в определенные периоды мигрирует в реки, связанные с озерами, и скапливается в таком количестве, что ее черпают сачками. Этим снарядам могут принадлежать деревянные обручи, составляющие категорию находок в мезолитическом Висе I среднего и раннего этапов (рис. 4; 5, 2–4). В коллекции серию из восьми экземпляров образуют дугообразные изделия подтреугольного или трапециевидного сечения (со

 

Рис. 8. Рукоять остроги (1), удильные крючки (2, 3, 10, 11, 13, 15, 16), наконечник гарпуна (4), грузила (5, 14), зубчатые острия (6–8), диски ботал (9, 12, 17, 18). 1, 6 – дерево; 2–4, 7, 10, 11, 13, 15, 16 – кость; 5, 14 – камень и береста; 8 – кость и кремень; 9, 12, 17, 18 – дерево или кора (по: Ошибкина, 1997).

сглаженными ребрами), причем внутренней была узкая сторона. Это изделие близко характерному висским ручным и сверлильно-огневым лукам, рассчитанным на сгибание в дугу (Burov, 1981; 1989. Р. 387–400). На одном конце имеется длинный срез, другой во всех случаях обломан. Один срез прикладывался к другому и привязывался к нему. Вот почему для выделки обруча требовалась гибкая наружная часть ствола дерева хвойной породы; лишь изредка перед нами обтесанный прут (рис. 4, 3).

Обручи делятся на два типа: с отверстиями, перпендикулярными плоскости изделия по всей дуге, и без них. К первому типу (рис. 4, 1, 2, 4; 5, 4), более тонкой работы, принадлежат четыре предмета. В местах отверстий, чтобы облегчить их проделывание, обручу придавалось подтреугольное сечение, а в промежутках он утолщается и приближается в разрезе к трапеции. Один экземпляр второго типа имеет у среза ямку (рис. 5, 3) – сверлить отверстия мастер передумал. Обруч едва ли следует рассматривать как полуфабрикат: с боковой стороны он в качестве готового изделия орнаментирован грави-

9

рованной зигзагообразной линией. Такой же узор – на одной из вещей первого типа (рис. 4, 4). Два обруча с отверстиями и столько же второго типа сохранили срез изнутри (с вогнутой стороны), а одно изделие первого типа – снаружи (рис. 4, 1).

Расстояние между отверстиями у обручей – от 7.7 до 15.8 см, ширина колеблется в пределах 1.3–1.8 см, и лишь в одном случае она равна 0.7 см. Длина шести крупных деталей в выпрямленном виде – в пределах 32–100 см. Три из них (рис. 4, 2, 4; 5, 4) сохранили выраженную дугообразность, соответствующую диаметрам 45–130 см. Поскольку остаточная изогнутость может быть меньше, но не должна быть больше первоначальной, вероятнее всего, что обручи имели диаметр менее 45 см. Легко вычислить, что для изготовления такого обруча требовалась одна деталь длиной менее 130 см по окружности (или две–три соответственно более коротких). В то же время при одной детали длиной 100 см, имеющейся в коллекции, диаметр обруча составит не менее 30 см, т.е. он находится в пределах 30–45 см.

Эти вещи находят аналог в Нижнем Веретье, где отмечен “миниатюрный лук” (Фосс, 1941. С. 218. Табл. II, 1; ГИМ. № 36692), представляющий собой фрагмент обруча со срезом изнутри и сверлеными отверстиями, по линии которых откололся внутренний слой (рис. 3, 7). Такие обручи предназначались, в частности, для изготовления сачков, а отверстия (которые не были обязательными) служили для привязывания сетного полотна. Об этом свидетельствуют использовавшиеся финнами на р. Кюми сачки с основой в виде рамы, имевшей по всему периметру отверстия (Sirelius, 1906. S. 161. Abb. 229). Проделывание их оправдывалось тем, что шнур, которым крепилось сетное полотно к раме, не повреждался при использовании сачка и витки его не сдвигались со своего места. В то же время обруч с отверстиями уступал по прочности простому.

Вентери и верши. Обручи были пригодны также для изготовления ловушек закрытого типа, состоящих из двух конусов, из которых меньший, с отверстием на конце для входа рыбы, вложен в больший. Такие ловушки из сетного полотна называются вентерями, а сходные снаряды из дранки или ивовых прутьев – вершами. Этнографические верши в виде корзин плели без обручей (роль каркаса выполняли переплетения), а для производства вентерей они совершенно необходимы. Использование вентерей в Висе I можно предполагать.

Что касается верш, то найден фрагмент вещи, выработанной из тонкой (0.1–0.2 см) сосновой дранки шириной 0.5 см, соединенной жгутами из растительного материала (рис. 5, 1). Расположенные параллельно на расстоянии 0.4 см друг от друга лучины составляли основу конструкции, а в качестве утка служили тонкие парные жгуты, свитые в веревочку по принципу простого (двойного) переплетения. Расстояния между отдельными парами – 1.0–1.5 см.

Автор усматривал в этой находке фрагмент верши или циновки. По мнению же Н.Д. Конакова (1983. С. 136), который не учел размеры лучин изделия, оно представляет собой часть жесткого мата (берда), использовавшегося в запорном рыболовстве. Последнее мнение неприемлемо, так как лучины неолитических и современных жестких матов имеют значительную толщину – 0.5–1.0 см при ширине 1.0–3.0 см (Буров, 1988. С. 150–158). Иначе воткнуть бердо в дно водоема не удастся. Что касается циновки, служащей скатертью, подстилкой для сидения или половиком, то легко повреждающееся висское плетеное изделие тоже едва ли является ею, ибо в данном случае лучше использовать шкуру животного.

Скорее всего перед нами фрагмент верши. По размерам дранки изделие близко к современным снарядам данной категории, на производство которых обычно идет дранка толщиной 0.2–0.4 см. Использование в Висе I более тонких лучин вызвано желанием сделать ловушку максимально легкой. Для стока воды висское изделие имеет щели между дранками.

Запорное рыболовство. В 1965 г. В.П. Левенок на стоянке Подзорово (Верхнее Подонье), а через год автор близ д. Мармугино на р. Юг (Вологодская обл.) выявили берда из крупных лучин для устройства рыболовных заграждений в пунктах их установки (Буров, 1988. С. 155). Большие размеры лучин, из которых были изготовлены “верши” эпохи неолита, найденные в жилищах на прибалтийских стоянках того же времени (Сарнате, Абора, Швянтойи IIВ), и другие их особенности привели нас к выводу, что здесь хранились свернутые в рулон берда (Буров, 1988. С. 155, 156). В Волго-Окском регионе В. Лозовский (Lozovski, 1999. Р. 144) открыл часть аналогичного сооружения из лучин шириной 1.5–2.0 см и толщиной 0.5–1.0 см на стоянке Заречье II. Получена радиоуглеродная дата 7200 ВР, по-видимому, касающаяся заграждения из дранки (а не только соседних жердей неясного происхождения). Все это позволяет думать, что запорное рыболовство с использованием берд имело место в мезолите Верхнего Поволжья и Европейского Севера.

Относительно же верш надо добавить, что они в виде корзин из прутьев бытовали в каменном веке на территории Северо-Западной Европы

10

(Brinkhuizen, 1983. P. 38–48) и в мезолите Верхнего Поволжья (стоянка Становое 4, слой IIIа) (Жилин, 2002. С. 120). М.Г. Жилин пишет также о вершах из дранки, но не указывает, какой она величины. Единственной вершей каменного века из лучин, известной автору в Восточной Европе, пока остается изделие из Виса I, представляющееся легкой конструкцией без обручей.

Гарпуны, копья и стрелы с зубчатыми наконечниками и остроги. Частые находки на северных мезолитических памятниках – наконечники из кости, изредка из дерева (рис. 8, 6), с одним, двумя или множеством зубцов, иногда с насечками. Исследователи делят эти острия на две категории: наконечники гарпунов и зубчатые наконечники стрел и копий. Наконечник гарпуна снабжен сзади приспособлением для прикрепления линя и легко отделяется от древка. Назначение гарпуна состоит в том, чтобы с его помощью, ранив, поймать и обессилить водное животное и не дать жертве возможность, нырнув, уйти из поля зрения человека. Для умерщвления крупной рыбы или зверя, когда животное потеряет способность сопротивляться, использовалось копье или ударное орудие.

Стрелы и копья часто также снабжались зубчатыми костяными наконечниками (остриями), которые крепились к древку наглухо. Охота на крупную рыбу с луком, имеющим такой наконечник, известна по этнографическим данным (Вrandt, 1975. Abb. 18; 19). Копья или стрелы с зубчатым наконечником использовались также при охоте на крупных копытных, о чем свидетельствуют наконечники, найденные среди костей лося, лежавших в анатомическом порядке в Паултоне (Великобритания) и датированных 12400+/-300 ВР (Smith, 1992. Р. 104–106. Fig. 6, 16). По-видимому, зубчатые острия крепко держались в теле крупного зверя, вызывая потерю крови и лишая сил противостоять преследованию охотников.

Наконечники гарпунов, найденные на стоянках Веретья, в Лукинчихе и на Оленьем Острове, различаются по особенностям задней части, где для крепления линя имеется зубец, направленный вперед (рис. 7, 9–11), упор (рис. 7, 8, 12), выемка или отверстие (рис. 8, 4). Зубчатые наконечники копий и стрел встречены на стоянках Веретья и на Оленеостровском могильнике. Они относятся к пяти основным типам, различающимся главным образом по форме зубцов: 1) многозубчатые с клювовидными зубцами средней величины (рис. 7, 1–4, 14; 8, 6); 2) многозубчатые с мелкими зубцами или с насечками (рис. 3, 1, 2; 7, 5, 7; 3) с двумя или с несколькими крупными приподнятыми зубцами (рис. 3, 4; 7, 6, 15); 4) однозубые острия (рис. 3, 3; 7, 13; 8, 7); 5) с зубцами в виде кремневых вкладышей (рис. 8, 8). Все типы представлены на стоянке Веретье I , второй отсутствует на Оленьем Острове, третий и четвертый отмечены на стоянках Веретья и в могильнике, пятый – лишь в Веретье I и на Оленьем Острове. Различия между типами вряд ли отражают их хозяйственную специфику.

В рассматриваемых коллекциях не выделены острия, которые бы служили деталями острог, но в Веретье I и Висе I имеются палки с вогнутыми поверхностями на конце, служившие, очевидно, стержнями таких острог (рис. 5, 5; 8, 1). Кроме того, в Висе I представлены реконструированные автором оригинальные деревянные изделия, пара которых привязывалась пружинящим шнуром к рукояти (рис. 3, 5). Боковые детали только удерживали рыбу, а рану ей наносило костяное продолжение рукояти (Буров, 2009. С. 24, 25).

Удильные крючки. Изготовленные из кости изделия этой категории найдены в основном на стоянках Веретья (рис. 3, 6; 8, 2, 3, 10, 11, 13, 15, 16). Отсутствие крючков в крупной коллекции костяных вещей из Оленьего Острова можно объяснить тем, что у обитателей этого памятника ужение (и использование переметов) не играло существенной роли. Доминирующая часть крючков принадлежит к одному типу изделий, изготовленных из костяных пластин, перфорированных в нижней части; стержень вверху усечен и снабжен одним или двумя перехватами для крепления лески, а отверстие для этого встречено только в Нижнем Веретье. Другой тип (рис. 8, 13) – крючки Веретья I с заостренным стержнем, который характерен также для деревянных крючков из торфяника поселения Вис II (середина I тыс. н.э.). По их длине С.В. Ошибкина выделяет мелкие изделия Веретья I (3.5–4.4 см), средние (4.5–7.0 см) и крупные (9.0–15.0 см) (1997. С. 93).

Сетное рыболовство (полотно, поплавки, грузила, ботала). Представление о сети в целом дает нам Антреа. Опираясь на количество поплавков (не менее 18), С. Пяльси определил, что она имела длину около 27 м. Длина висской сети была меньшей, поскольку ширина р. Вис едва ли превышала 15 м. Поплавки и грузила прямо указывают на рыболовецкое назначение сети (Palsi, 1920).

Однако сетное полотно сохранилось в Висе I лучше, чем в Антреа, – в виде сплетения в куске детритового сапропеля размерами 30 × 20 × 10 см (рис. 6, 3–5). Извлечено несколько фрагментов, позволяющих судить о типе шнура (двупрядная травяная веревочка толщиной 0.1–0.2 см). Шаг ячеи (длина ее стороны) – 4.5–5.5 см. Узел – шкотовый, называемый также косым, рыбацким или ткацким, применяющийся и в настоящее время при выработ-

11

ке сетей. Вместе с фрагментами сетного полотна в сплетении оказались куски шнура диаметром 0.4 см (рис. 6, 5), служившего, по-видимому, для его крепления к тетивам (по длине) или палкам (по ширине). Отдельно найден в торфянике кусок еще более толстой веревочки (рис. 6, 2).

В Антреа использованы такие же, как в Висе I, шнур и узел. Практически таков и шаг ячеи – предположительно 6 см. Разница лишь в том, что на поселении Вис I в качестве сырья служили листья и корешки осоки, а в Антреа – волокна ивы. Недавно фрагмент аналогичного сетного полотна, изготовленного из двупрядной тонкой (0.1 см) веревочки с шагом ячеи 4.5–5.0 см, открыт в мезолитическом слое стоянки Озерки 17 в Волго-Окском междуречье (Жилин, 2002. С. 120). Следовательно, сеть описанного типа, появившись в Северо-Восточной Европе не позднее начала бореала, широко применялась в мезолите этого региона.

Поплавки в Антреа – из сосновой коры, длинные, с мелким сверленым отверстием на конце (рис. 2, 1–4), лишь некоторые перфорированы дважды. В Висе I найден обломанный поплавок, вполне аналогичный изделиям из Антреа (рис. 6, 1), в том числе, по-видимому, и по длине. Ширина его достигает 6.3 см, толщина – 0.7. Сверлина имеет диаметр 0.4–0.5 см. Поплавок близок и к мезолитическому изделию той же категории из Сивертси в Эстонии, где обнаружено, кроме того, каменное грузило, обвитое куском шнура (Indreko, 1948. S. 324–328. Abb. 79, 1, 6).

Мезолитические грузила из Антреа – это гальки или просто округлые камни с выемками грубой работы для привязывания с помощью шнура. Такой тип, известный в Сивертси, и другой, в виде камня с берестяной обмоткой, представлены в Веретье I (рис. 8, 5, 14).

Некоторые исследователи считают поплавками деревянные либо из коры диски с крупным отверстием в центре, составляющие целую серию в Веретье I. Орнаментированный гравированной обрамленной косой сеткой сосновый артефакт этой категории имеется в висской коллекции. Диаметр диска – 14 см, а толщина – 2 (рис. 6, 6). В центре выдолблено удлиненное отверстие размерами 3.5 × 2.2 см, расположенное поперек волокон, что обеспечивало необходимую прочность. Аналогичные деревянные предметы есть в Нижнем Веретье (Фосс, 1952. С. 209. Рис. 23, 7) (рис. 2, 6) и Тырвале (Эстония) (Indreko, 1948. S. 90–95. Abb. 79, 2). Отмечены такие диски и на таких довольно поздних памятниках, как Вис II (Вurov, 2005. Fig. 1, 6, 7) и средневековый Новгород (Колчин, 1968. С. 23. Табл. 8), причем некоторые новгородские диски имеют рукоять, вставленную в отверстие. Большинство исследователей усматривают в перфорированных дисках наконечники ботал, с помощью которых, ударяя ими по воде или речному дну, загоняли рыбу в сеть. Действительно, поплавок целесообразнее делать из легкой коры и ему не требуется большое отверстие.

Сходным образом обстоит дело с грузилами. Находки в Антреа, Веретье I и Сивертси указывают на то, что при их изготовлении не просверливали в гальке отверстие, а довольствовались нанесением выемок или выполнением обмотки на камне. Грузило легко терялось, и тщательное его изготовление было нерациональным. Сверленые же каменные диски, как правило, служили булавами или ударными орудиями, а просверленные деревянные кружки – наконечниками ботал.

Современные сетные орудия рыболовства, не считая вентерей, делятся на объячеивающие и отцеживающие. Первые часто вырабатываются с тремя слоями сетного полотна, причем средний из них снабжается большими ячеями, а внешние – меньшими, и рыба в такой сети запутывается. Отцеживающие же сети однослойные: обметав часть водоема, орудие лова вытаскивают на берег, а рыба остается на полотне или скатывается в мотню. Мезолитическая сеть больше подходит ко второму, более простому, типу и рассчитана на крупную рыбу. Ботала использовали перед вытаскиванием сети.

 Характеристика улова и значение северного мезолитического рыболовства

Добычей рыбаков была главным образом крупная рыба, которую можно было ловить всеми мезолитическими снарядами, в то время как для ловли мелочи годились только запорные сооружения, верши и вентери. Рыбьих костей в чистом виде найдено мало: из-за плохой сохранности они встречены только на некоторых мезолитических поселениях Европейского Севера России (Веретье I, Сухое и Парч 2) (Ошибкина, 1997. С. 124; Волокитин, 2006. Табл. 2). Но остеологический материал подтверждает ориентировку людей на большую рыбу, прежде всего на щуку, которую можно было, в частности, добывать лучением. Эта крупная прожорливая хищница доминирует в каменном веке и на смежных территориях (Рыболовство..., 1991. С. 233, 234). Далее на упомянутых поселениях идут окунь, налим, лещ, а прочие, преимущественно мелкие рыбы семейства карповых, составляют заметное число лишь суммарно.

Что касается вопроса о роли рыболовства в северном мезолите, то он не нов в литературе.

12

В частности, А.А. Формозов (1977. С. 19–21) видит четкую грань между палеолитом (охотничье хозяйство), с одной стороны, мезолитом и неолитом (рыболовецкая экономика), с другой, сопоставимую с неолитической революцией на Юге – переходом от присваивающего хозяйства к производящему. Аргументы – находки костей ихтиофауны и наличие средств для лова рыбы на северных мезонеолитических памятниках. С.В. Ошибкина же (1997. С. 122) оспаривает это положение, ссылаясь на скудость находок, указывающих на занятие рыболовством мезо-неолитического населения. Мы предлагаем иной подход к данному вопросу.

Сопоставление с неолитом Латвии и Литвы (Загорска, 1991; Римантене, 1991), который исследователи отождествляют с ранними керамическими культурами Восточной Прибалтики, в частности с весьма богатыми информацией торфяниковыми поселениями, показывает, что в северном мезолите уже бытовали практически все рыболовные снаряды, распространенные в новокаменном веке. Также в мезолите Севера возникли долговременные поселения на малых реках, связанных с озерами. Нет сомнения в том, что распространение таких поселений, охарактеризованных в настоящей статье, было обусловлено огромной ролью рыболовства в экономике, дававшего людям стабильно, подобно земледелию на Юге, средства к существованию (Буров, 1974б). Сформировались характерные топографические типы долговременных поселений, устроенных на слегка возвышенном участке, примыкающем к неширокой, но глубокой речке близ озера, вытекающей из него (Вис I, Явроньга I) или впадающей в водоем (стоянки Веретья, Лукинчиха).

Из такого озера рыба часто в массовом порядке мигрирует в реку, что упрощает ее ловлю. Близ оз. Красный Окунь больше всего рыбы ловят ранней весной и осенью, когда она (в основном молодь окуня) заходит в Явроньгу. Весной рыба спасается от замора – недостатка кислорода, а осенью, когда на озере бушуют штормы, в поисках пищи стремится на чистую воду. Перегородив узкую речку (шириной в районе поселения всего около 4 м), скопившуюся рыбу вычерпывают сачками (Буров, 1974а. С. 9–27).

Возле оз. Синдорского р. Вис во многих местах перегорожена заколами из жердей, но середина оставлена свободной (Буров, 1967. С. 8–12). Зимой в этой полосе делают проруби, куда погружают вентери и верши. Ими же ловят рыбу, идущую на нерест поздней весной. А на больших бессточных озерах Привычегодья, в которые речки не впадают, ни стоянки каменного века, ни следы современного рыболовства не отмечены. Добычливость лова здесь низка и по причине гибели рыбы во время заморов, запасы которой не пополняются извне.

При одном озере для долговременного обитания поселялась одна, две или несколько мезолитических общин в зависимости от количества соединенных с ним речек. В каргопольском озерном районе больших водоемов много, а, например, в Республике Коми они единичны (Буров, 1974б. С. 283). Ясно, что далеко не каждая община имела возможность вести оседлый (рыболовецкий) образ жизни. Приходилось постоянно жить на временных (охотничьих) стоянках, каких немало выявлено на больших реках. Из таких памятников лучше всего исследованы Парч 1–3 на Средней Вычегде. Пример рыболовецкой общины – население Лукинчихи.

Конечно, рыболовы жили не в изоляции от охотников и даже обитали чересполосно с ними, конфликтуя или обмениваясь своей промысловой добычей, используя лодки, сани и лыжи (Буров, 1981; Burov, 1989. Р. 393–397; 2000). Вместе с тем у общин, специализировавшихся на ловле рыбы, какую-то роль могла играть охота, не говоря уже о собирательстве. Обилие наконечников стрел и костей бобра и лося в Веретье I (Ошибкина, 1997. Табл. 26), вероятно, свидетельствует о дополнительном занятии охотой с помощью промысловых групп. На поселении Вис I (Burov, 1981. Abb. 285, 286) найдена целая группа охотничьих сторожевых луков, которые устанавливались на звериных тропах (тогда как большая серия ручных луков могла применяться не только на охоте, но и в военных конфликтах).

Хозяйство Виса I находит ближайшую параллель на соседнем поселении Вис II (ванвиздинский комплекс с множеством деревянных сооружений и вещей в старичном торфянике), самом крупном на древнем Крайнем Северо-Востоке Европы. Здесь открыт долговременный поселок рыболовов: выявлены многочисленные заколы из жердей и свай и деревянные удильные крючки на щуку (Burov, 2005). Но основную массу находок, помимо строительных остатков, составляют пластины сложных луков, встречены и детали ловушек на пушного зверя. Общины Виса I и II, в сущности, относятся к тому же хозяйственно-культурному типу, что и ханты и манси, обитавшие на Оби и в низовьях ее притоков (Прокофьева, 1956. С. 576).

Таким образом, в мезолите Севера достигнут большой прогресс по части рыболовства, не превзойденный в неолитическое время, но проявивший себя ярко только в микрорайонах крупных озер, связанных с реками.

13

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Буров Г.М. Древний Синдор (из истории племен Европейского Северо-Востока в VII тыс. до н.э. – I тыс.н.э.). М., 1967.

Буров Г.М. Археологические культуры Севера европейской части СССР (Северодвинский край). Ульяновск, 1974а.

Буров Г.М. Прочная оседлость и закольное рыболовство у неолитических племен Северо-Восточной Европы // Первобытный человек, его материальная культура и природная среда в плейстоцене и голоцене. М., 1974б.

Буров Г.М. Фрагменты саней с поселений Вис I (мезолит) и Вис II (I тыс. н.э.) // СА. 1981. № 2.

Буров Г.М. Запорный лов рыбы в эпоху неолита в Восточной Европе // СА. 1988. № 3.

Буров Г.М. Этапы развития и западные связи мезолита в Северном Приуралье (по данным деревянного инвентаря) // Взаимодействие древних культур Урала. Пермь, 1990.

Буров Г.М. Мезолитические деревянные изделия новых категорий и типов с поселения Вис I в бассейне Вычегды // РА. 2009. № 2.

Буров Г.М., Романова Е.Н., Семенцов А.А. Хронология деревянных рыболовных сооружений и вещей, найденных в Северодвинском бассейне // Проблемы абсолютного датирования в археологии. М., 1972.

Волокитин А.В. Мезолитические стоянки Парч 1 и Парч 2 на Вычегде. Сыктывкар, 2006.

Гурина Н.Н. Оленеостровский могильник. М.; Л., 1956.

Жилин М.Г. Костяная индустрия мезолита лесной зоны Восточной Европы. М., 2001.

Жилин М.Г. Охота и рыболовство в Волго-Окском междуречье в эпоху мезолита (по материалам торфяниковых поселений) // Северный археологический конгресс. Екатеринбург; Ханты-Мансийск, 2002.

Загорска И.А. Рыболовство и морской промысел в каменном веке на территории Латвии // Рыболовство и морской промысел в эпоху мезолита – раннего металла в лесной и лесостепной зоне Восточной Европы. Л., 1991.

Зарецкая Н.Е., Волокитин А.В., Карманов В.Н., Успенская О.Н. Новые данные о радиоуглеродной хронологии и палеогеографии синдорского геоархеологического микрорайона // Каменный век Европейского Севера. Сыктывкар, 2007.

Кларк Дж.Г.Д. Доисторическая Европа. М., 1953.

Козырева Р.В. Рыболовство и морской промысел на Северо-Востоке европейской части СССР // Рыболовство и морской промысел в эпоху мезолита – раннего металла в лесной и лесостепной зоне Восточной Европы. Л., 1991.

Колчин Б.А. Новгородские древности (деревянные изделия). М., 1968.

Конаков Н.Д. Коми охотники и рыболовы во второй половине Х1Х – начале ХХ в. М., 1983.

Ошибкина С.В. О рыболовстве у населения Восточного Прионежья в эпоху мезолита // Рыболовство и морской промысел в эпоху мезолита – раннего металла в лесной и лесостепной зоне Восточной Европы. Л., 1991.

Ошибкина С.В. Веретье I: поселение эпохи мезолита на Севере Восточной Европы. М., 1997.

Ошибкина С.В. Мезолитическая культура веретье. Хронология и периодизация // РА. 2004. № 1.

Ошибкина С.В. Могильники и погребальные комплексы эпохи мезолита в лесной зоне Восточной Европы // РА. 2007. № 1.

Ошибкина С.В., Спиридонова Е.А., Сулержицкий Л.Д. Динамика природных условий и человек в голоцене (по материалам стоянки Лукинчиха) // РА. 2006. № 4.

Прокофьева Е.Д. Ханты и манси. М.; Л., 1956.

Раушенбах В.М. Новые находки на Шигирском торфянике // КСИИМК. 1959. Вып. 75.

Римантене Р.К. Озерное рыболовство и морская охота в каменном веке Литвы // Рыболовство и морской промысел в эпоху мезолита – раннего металла в лесной и лесостепной зоне Восточной Европы. Л., 1991.

Рыболовство и морской промысел в эпоху мезолита – раннего металла в лесной и лесостепной зоне Восточной Европы / Ред. Н.Н. Гурина. Л., 1991.

Формозов А.А. Проблемы этнокультурной истории каменного века на территории европейской части СССР. М., 1977.

Фосс М.Е. Костяные и деревянные изделия стоянки Веретье // МИА. 1941. № 2.

Фосс М.Е. Древнейшая история Севера европейской части СССР. М., 1952.

Хотинский Н.А. Голоцен Северной Евразии. М., 1977.

Эверстов С.И. Рыболовство в Сибири. Каменный век. Новосибирк, 1988.

Brandt A. von. Das grosse Buch vom Fischfanginternational. Innsbruck, 1975.

Brinkhuizen D.C. Some Notes on Recent and Pre- and Protohistoric Fishing Gear from Northwestern Europe // Palaeohistoria. 25. Rotterdam; Boston, 1983.

Burov G.M. Die mesolithischen Kulturen im Aussersten Europaischen Nordosten // The Mesolithic in Europe. Warsaw, 1973.

Burov G.M. Der Bogen bei den mesolithischen Stammen Nordosteuropas Veroffentlichungen des Museums fur Urund Frugeschichte Potsdam. 1981. Bd. 14, 15.

Burov G.M. Some Mesolithic Wooden Artifacts from the Site of Vis I in the European North East of the USSR // The Mesolithic in Europe. Edinburgh, 1989.

14

Burov G.M. Die Holzgerate des Siedlungplatzes Vis I als Grundlage fur die Periodisierung des Mesolithikums im Norden des Europaischen Teils der UdSSR // Contributions to the Mesolithic in Europe. Leuven, 1990.

Burov G.M. Mesolithic Fishing in the European North East (Russia) // Mesolithic Miscellany. 1992. V. 13. № 2.

Burov G.M. Inland Waterborne Trade of Baltic Region Inhabitants with Communities of the Urals Area in the Mesolithic and Neo-Eneolithic // Schutz des Kulturerbes unter Wasser. Lubstorf, 2000.

Burov G.M. Fishing Gear of the 1st Millennium AD in the North East of European Russia // Jr. Wetland Archaeol. 2005. 5

Indreko R. Die mittlere Steinzeit in Estland. Stockholm, 1948.

Lozovski V. Archaeological and ethnographic data for fi shing structures // Bog Bodies, Sacred Sites and Wetland Archaeology. Exeter, 1999.

Palsi S. Ein steinzeitlicher Moorfund bei Korpilahti in Kirchspiel Antrea, Lan Viborg // Suomen Muinaismuistoyhdistyksen Aikakauskirja. 1920. 28.

Price T.D., Jacobs K. Olenii Ostrov: First radiocarbon dates from major Mesolithic cemetery in Karelia // Antiquity. 1990. March.

Sirelius U.T. Uber die Sperrfi scherei bei den fi nnischugrischen Volkern. Helsingfors, 1906.

Smith Ch. Late Stone Age Hunters of the British Isles. L.; N.Y., 1992.

Takala H. The Ristola Site in Lahti and the Earliest Postglatial

Settlement of South Finland. Iyvaskyla, 2004.

 

ПУБЛИКАЦИЯ:  Буров Г.М., Рыбная ловля в эпоху мезолита на Европейском Севере России // Российская археология, № 2. М., 2011. С. 5-15.

Скачать статью в PDF