Салмина Е.В. Рыболовство средневекового Пскова по данным археологии

Предметом данного исследования является рыболовство средневекового Пскова по археологическим материалам, накопленным за все время проведения раскопок (по 1995 г. включительно).

Эта тема представляется актуальной прежде всего потому, что рыболовство, как один из основных добывающих промыслов Древней Руси, фактически не изучено применительно к отдельным городам и местностям (или изучалось эпизодически).

Написанная более четверти века назад фундаментальная работа А.В. Кузы «Рыбный промысел Древней Руси» [1], завершила первый этап изучения рыболовства в масштабах всей Руси. На обширном вещевом материале А.В. Кузой были определены основные виды промысловых орудий и рыболовного снаряжения, на основании изучения письменных источников произведен обзор природных условий, водоемов и ихтиофауны древнерусского времени, сделаны выводы о серьезном месте рыбного промысла в древнерусской экономике, о товарном характере этого промысла и ориентированности его на рынок, высокой его производительности, с чем связывалась строгая фиксация рыбных угодий, прослежено развитие рыбного промысла в связи с общественным разделением труда, ростом производительных сил в Древней Руси.

Однако, при такой широте охвата материала за пределами исследования остались вопросы экологии, природопользования, связанные со средневековыми добывающими промыслами, не разрешимые в общерусских масштабах без анализа географической конкретики, особенностей регионов. Кроме того, только комплексный анализ археологического материала на материалах конкретных памятников, с учетом общей планировки поселений, мог дать определенную информацию о топографии находок, связанных с промыслами — выявление дворов, жители которых занимались рыболовством, как хозяйственных единиц, установление связи между хозяйственной деятельностью и формированием дошедшего до нас комплекса находок, включающего в себя не только рыболовный инвентарь, но и бытовые предметы, сопутствовавшие рыболовству, исследование знаков собственности на предметах рыболовного инвентаря.

Сужение масштабов исследования позволяет также говорить об определенной эволюции способов лова и хронологических изменениях в их составе, что дает интересный материал для сопоставления с общерусскими материалами и тенденциями.

Нельзя не отметить также, что археологическое изучение Пскова

 334

и накопление материала из разных частей города идет высокими темпами. Последнее же обращение к псковской коллекции рыболовного инвентаря производилось свыше четверти века назад, и коллекция с тех пор увеличилась многократно.

Вышесказанное относится не только к вещевым коллекциям, но и к коллекциям останков рыб. Их систематическое исследование позволяет делать выводы не только о видо-возрастных характеристиках рыбного стада исследуемых водоемов, но и (на основании анализа темпов прироста рыб по приросту чешуи и выявления прослеживаемых по чешуе заболеваний рыб) говорить об особенностях экологии водоема. Определение же на основании костных станков сезонов вылова рыб важно для изучения хозяйственных ритмов промысла.

На сегодняшний день археологическая коллекция рыболовных принадлежностей из раскопок в Пскове насчитывает около двух тысяч находок. Вещевой комплекс рыболовных принадлежностей в достаточной мере традиционен и обнаруживает много общего с коллекциями из раскопок большинства древнерусских, средневековых западнославянских и прибалтийских памятников.

Среди аксессуаров средневекового псковского рыболовства выделяются орудия ударного способа лова, к которым относятся остроги одностержневые, составные трехчастные и двухчастные, гребенчатые, а также «гарпунные» стрелы.

Следующая группа ‑ это принадлежности сетевого лова, к которым относятся собственно фрагменты сетей, установочные петли, поплавки и грузила, здесь же рассматриваются ботала, инструменты для плетения сетей (иглы-челноки, мотовильца, костяные иглы и крючки для плетения и вязания сетевого полотна), кружки-буйки, маркирующие места установки сетей. Традиционно предметы оснастки и огрузки сетей подразделяются по типам, нам же показалось уместным разделить их по видам сетей. Это дало возможность реконструировать по сочетаниям в комплексах разных предметов сетевой оснастки несколько видов сетей.

Среди них — простые жаберные сети (к их аксессуарам относятся установочные петли из прута, каменные ‑ известняковые, песчаниковые — грузила и поплавки разных форм из дерева, сосновой коры, бересты, деревянные ботала — круглые и двурогие). Выявлены сети маточно-крыльевой конструкции типа невода с аналогичным оснащением и многостенные (комбинированные) сети с разноячеистым полотном (в их огрузке часто использовались грузила сложной конструкции — оплетенные прутом и берестой). Отдельно выделяются «ловушки» (сежи, мережи — вплоть до сетевых раколовок), в оснастке которых употребляются известняковые и керамические овальные или дисковидные с отверстием в верхней части грузила, а среди поплавков преобладают берестяные, и деревянные ребра и обручи. Помимо сетевых ловушек, при раскопках встречались и кошельковые, сплетенные из лыка.

335

Известны также сети для ловли «обметом», одно крыло которых огружалось заметно тяжелее другого, следы которых отразились в комплексах каменных грузил с существенной разницей в размерах и весе.

Реконструируются также легкие передвижные волоковые сети, определяемые по оснастке керамическими (реже — каменными) грузилами, которые имеют форму, пригодную для того, чтобы катиться по дну водоема: шаровидными, овальными, цилиндрическими, кольцевидными и дисковидными с отверстием в центре.

Удалось выделить такую подгруппу, как плавные, т. е. сети с минимальной огрузкой для ловли рыб, проходящих в верхних слоях воды по комплексам грузил малоговеса.

Таким образом, реконструирование сложных снастей на основании соотношения в них различных деталей может быть довольно продуктивным.

Третья группа рыболовных орудий — крючные снасти. Они огружались грузилами тех же видов, но значительно меньших размеров, а также грузилами из вторичных материалов (в Пскове известны грузила из обломков изразцов и литейных форм, осколков гончарной керамики) и из свинца и оснащались поплавками, подобными сетевым, а также специальными поплавками-сторожками из палочки с выточенным местом для крепления. Здесь же можно выделить деревянные жерлицы и кружки-поставуши.

Среди самих крючков можно выделить удилищные насадные крючки из железа, меди и бронзы с подгруппами «мотыльных», тонкость цевья которых позволяла использовать самую малую насадку, а также довольно специфичные крючки с заметным утолщением у перехода от цевья в затылок (оно могло служить аналогом мормышки, тем более, что иногда на таких крючках прослеживаются остатки лужения, пригрузом крючка для подледного лова или же тормозном для наживки (чтобы она не сползала выше по стержню), или тормозком для пойманной рыбы — для облегчения снятия.

Вторая группа крючков ‑ переметные, для охоты «дуром» на крупную рыбу, железные, с прямым или изогнутым стержнем. Третья группа — «животные», т. е. живцовые, для крупных удилищ и донок и крупные, разнообразные по материалам и форме крючки для закидушек, донок, поставуш, подпусков и других снастей.

По раскопкам в Пскове известны также блесны, изготовлявшиеся из железа (иногда луженые), меди, бронзы, олова и свинца, подразделяющиеся на блесны-дорожки, выкованные вместе с крючком из цельной пластины металла (нередко с имитирующим рыбью чешую орнаментом) и массивные, предназначавшиеся для зимней подледной ловли или лова в глубоководных водоемах с лодки блесны, среди которых интересна свинцовая блесна со следами впайки железного крючка, отлитая в виде рыбки.

В коллекции блесен из раскопок в Пскове весьма высок процент

336

содержания блесен из цветных металлов — они составляют более половины, а для Древней Руси в целом было характерно преобладание блесен из железа. Видимо, оптические особенности псковских водоемов при определенных характеристиках донного фона и световых и погодных условиях не делали уловистыми блесны со светлым металлическим блеском (это находит подтверждение и в современных данных).

В целом, для постановки вопросов экологии средневековых водоемов на основании анализа вещевых коллекций рыболовного инвентаря необходимо анализировать связи между экологической ситуацией на водоеме, где стояло поселение, и структурой сформировавшихся способов лова, определивших состав находок.

Средневековый Псков, стоящий на двух реках с относительно сильным течением, плотным песчаным дном и наличием непосредственно рядом с городом затонов, дает разнообразную картину мест, пригодных для продуктивного рыболовства, что и отражается в вещевой коллекции рыболовных принадлежностей.

Общее число орудий ударного действия среди рыболовных орудий в Пскове составляет 2 %, что типично для многих памятников древнерусского времени. Это можно объяснить так: рыба, порченая ударом остроги, не имеет спроса на насыщенном рыбой рынке, портится при заготовке без соли. Этот способ ловли продуктивен в Пскове на р. Великой лишь в определенный сезон и сезон этот исчисляется буквально днями — половодья, нереста, весенней игры рыбы — и не дает, таким образом, стабильного заработка. В иное время возможно остроженье рыбы с лодки, «лучение», но этот способ требует серьезного навыка и специального снаряжения. Интересно, что на других памятниках Псковской земли, стоящих на водоемах с другой экологической ситуацией, сложилась другая картина: так, на Выбутском селище, где на бродах при прозрачной воде и небольшой глубине рыбу можно бить все теплое время года в любой удобный при ведении сельхозработ момент, остроги составляют 20 % инвентаря.

Предметы оснастки сетей в целом в Пскове составляют 81 %. Преобладание этого способа ловли очевидно, однако гораздо более интересные результаты мы получаем при разделении аксессуаров разных типов сетей. Так, сети типа невода и прочие виды сетей соотносятся в Пскове — как 83 % и 17 %, что дает картину, сходную с большинством памятников, стоящих на крупных реках или озерах, где стабильный улов дает сеть, перегораживающая реку или путь в затон, процеживающая участок водоема.

Анализируя состав аксессуаров сетей из раскопок в Пскове, интересно отметить, что форма цилиндрических керамических грузил легких волоковых сетей и невысокая тщательность обработки известняковых грузил из необточенных, трещиноватых плиток говорят о том, что псковские промысловики-рыболовы тянули сеть в основном в местах с песчаным дном.

337

Крючные снасти в целом составляют в Пскове 19 %, при этом оснастка удилищ, снастей типа переметов и донных снастей соотносятся как 33% : 5% : 62%. Хорошо заметно, что в Пскове предпочтение отдано пассивным способам лова, эффективным на реках с песчаным дном, распространены и удилища.

Можно отметить также наличие связей между составом рыбного стада водоемов, реконструируемого по остеологическим находкам, и составом инвентаря. Остеологический материал из Пскова позволяет говорить о явном преобладании рыб семейства карповых. С этим согласуется высокий процент содержания в коллекции крючков с большим углом отгиба жала относительно цевья, пригодных для ловли рыб с мягкими тканями рта.

В целом остеологическая коллекция из раскопок в Пскове, особенно при соотнесении получаемых результатов с анализом вещевой коллекции, весьма информативна. В Пскове известно 17 видов рыб по данным В.М.Лебедева [2], и 15 видов рыб по сохранившемуся материалу в коллекции. Это балтийский осетр, судак, окунь, щука, лещ, плотва, густера, карась, сом, жерех, язь, налим, голавль, уклея, сиг, возможно — ерш и ряпушка. Рыбы семейства карповых, в особенности лещ и плотва, встречаются наиболее часто, второе место по встречаемости занимают рыбы семейства окуневых (судак и окунь), далее следуют щуковые (щука), затем осетр и жерех, случаи встречи останков других рыб практически единичны.

Возраст вылавливаемых рыб для разных видов составляет в среднем от 3 до 7 лет. Неполовозрелая рыбья молодь составляет в выборках не более 4—7 %, что говорит о том, что основным объектом отлова являлись взрослые и даже старые (возраст до 17 лет) особи, уже оставившие потомство, и рыболовство не оказывало существенного влияния на состав популяции.

Реконструирование размеров рыб по размерам костей и чешуи позволило сделать вывод о том, что существенных отличий в средних размерах средневековых и современных рыб нет, но наблюдается повышение верхней границы размеров крупных экземпляров. Реконструируемые размеры рыб согласуются с размерами ячей найденных во Пскове фрагментов сетей. Вообще, ассортимент рыб, представленных по раскопкам в Пскове и имеющих разнообразную экологию и образ жизни соотносим с широким ассортиментом рыболовных снастей из слоя средневекового Пскова.

О характеристике состояния водоема, наличии в нем определенной микрофлоры говорят также следы некоторых заболеваний на чешуе ряда окуневых рыб, следы и темпы ежегодного прироста колец чешуи, позволяющие выявить благоприятные и неблагоприятные для рыбы годы, но работа в этом направлении только начата.

Возможным оказалось определение сезона вылова рыб по крайним кольцам чешуи. Около половины рыб вылавливалось в период «с мас-

338

леного заговенья до Петрова дня» (конец зимы — первая половина лета), указанный как отведенный для промысловой рыбной ловли в писцовой книге 1585—1587 гг., но немалая их часть приходилась и на периоды «от Петрова дня до осени» и «по льду» [3]. Для корректировки этих определений применялся также анализ совстречаемости разных видов рыб в одной выборке, возможный в определенные времена года.

Нельзя не отметить определенной тенденции комбинации рыб в выборках по сортности — как правило, костные останки высокосортных рыб не встречаются вместе с рыбной мелочью, причем останки высокосортных видов рыб (осетр, сиг, отчасти — судак) концентрируются в районе торга и местах проживания состоятельных горожан, на территории монастырей. Изучение топографии остеологических останков рыб из раскопок в Пскове позволило выявить ярко выраженные места концентрации этих находок — это место первоначальной обработки («пластания») вылавливаемой рыбы в междуречье р. Псковы и р. Великой, и территория Снетогорского монастыря, где мы, видимо, имеем дело с отходами монастырской кухни.

Топографический анализ позволил выявить определенные закономерности в распределенности по изученным при раскопках дворам не только остеологического, но и вещевого материала, связанного с рыболовством. Рыболовный инвентарь был встречен в 76 % средневековых дворов или участков застройки, изученных в процессе раскопок, причем в половине случаев на территории двора было обнаружено более 5 находок, связанных с рыболовством, а в 13 % случаев — более 10 подобных находок.

При анализе общего состава находок, происходящих из этих дворов, удалось определить, что многие из хозяев этих дворов занимались иным, отличным от рыболовства, ремеслом — например, ювелирным делом, ткачеством, торговлей, т. е. рыболовство не было для них основным источником существования. Что касается имущественного положения хозяев этих дворов, то в 30 % случаев общий состав находок указывает на их высокое материальное благосостояние. Возможно, в таких случаях рыболовством занимались зависимые люди. К таким дворам тяготеют находки комплексов предметов, реконструируемых как оснастка сетей типа невода и других крупных сетей, а также инструментарий для вязания сетей. Сам факт хранения крупных снастей вблизи места проживания хозяина свойственен средневековым городам, на менее крупных поселениях же сети, как правило, в течение рыболовного сезона хранились возле водоема.

Изучение местоположения рыболовных находок на территории двора показывает, что они тяготеют к территории возле срубов, где, видимо, производился мелкий ремонт, частичная переоснастка снастей. Распространены случаи обнаружения сетевой оснастки в подпольных помещениях жилых срубов, погибших в пожарах. Возможно, в подполье сети хранились в межсезонный период.

339

Дворы, где встречался рыболовный инвентарь, были распределены по изученной территории средневекового Пскова для периода до XV в. достаточно равномерно, в позднем же средневековье основное их количество приходится на Запсковье (на одном из запсковских раскопов были даже обнаружены следы массового изготовления известняковых грузил и переогрузки сетей).

Нельзя не отметить, что занятия рыболовным промыслом накладывали отпечаток на общий состав находок, происходящих с территории средневекового двора. Наряду с принадлежностями рыболовства в дворах встречались предметы, имеющие к рыболовству только косвенное отношение, применявшиеся в хозяйстве и в быту в целом и связанные с рыболовством только одной из своих функций. Это багры, пешни, ледоходные шипы, а также детали лодок, лодочные черпаки (пригодные также для отчерпывания наледи из проруби при зимней подледной ловле), детали саней — «водовика», применявшихся при зимнем неводном лове, берестяные сумки, в которых мог переноситься улов. Возможно, что не только предметы рыболовного инвентаря имеют такой своеобразный шлейф из вспомогательных бытовых находок, а и любой промысел или производство в какой-то мере подчиняет себе и обуславливает состав традиционного хозяйственного инвентаря.

Весьма интересным с топографической точки зрения оказалось изучение знаков собственности на предметах рыболовного инвентаря. Всего в псковской коллекции знаками владельцев помечено 5,5% предметов, связанных с рыболовством. Встречены знаки в виде звезды, кораблика, сети (в том числе ‑ изображение сетевого снаряда — ловушки и сети с попавшей в нее рыбкой), креста, зигзага, четвероногого животного, птичьей лапки, букв (N, Б, Е, К, Л, Т, П, W — как отдельно, так и в комбинациях). Иногда это — орнаментальные рисунки, циркульные, точечные радиальные, волнообразные. Встречены также клейма в виде вписанной в круг решетки (на керамических грузилах).

Скорее всего эти значки представляли собой одновременно и метки владельца, и магические значки-обереги, кроме того, орнаментальные рисунки могли нести в себе и чисто эстетический смысл, наконец, некоторые из знаков могли быть нанесены на поплавки и грузила без определенной цели.

Можно отметить, что процент маркированных метками наиболее высок среди грузил для волоковых небольших сетей. На такую сеть ставилось в целом меньше грузил, и, если каждая сеть помечалась одним грузилом со знаком, то одно помеченное грузило волоковой сети соответствует меньшему количеству неотмеченных, чем для ставной сети. Отметок на поплавках значительно меньше чем на грузилах — маркировано 1,5% от их общего числа. Прибалтийская же археологическая и этнографическая литература дает прямо обратные примеры — там помечались в основном поплавки, чтобы при выборке сетей безошибочно находить свою сеть среди многих [4]. В случае с псковским материа-

340

лом остается предположить, что или место установки сети маркировалось иным способом, или в этом не было необходимости, поскольку река, т. е. рыболовные угодья, как это хорошо известно для позднесредневекового периода, была поделена на фиксированные участки. Сеть, поставленная на таком участке могла принадлежать только одному человеку или артели и помечать ее не было нужды.

Предметы со знаками собственности встречены в 23 % дворов, где вообще присутствовал рыболовный инвентарь, причем как правило они происходят из довольно больших комплексов (свыше 10 находок) и почти всегда присутствуют там, где предметы огрузки сети попали в слой в результате пожара, т.е. представляли собой полный комплект огрузки одной сети. Возможно, крупные сети в большинстве случаев помечались хотя бы одним знаком. По территории Пскова рыболовные принадлежности со знаками распределены достаточно равномерно.

Хронологические и топографические наблюдения над помеченными значками поплавками и грузилами позволяют проследить патронимическое распространение значков, когда наследники либо перенимали значок отца, либо несколько видоизменяли его, а также тот факт, что одинаковые знаки стояли на аксессуарах сетей, владельцы которых объединялись в одну артель или работали на одного человека. Иногда удается проследить также процесс переформирования небольших связанных с рыболовством хозяйственных единиц, когда дворы, в которых встречены предметы то разделяются, то сливаются вновь с течением времени.

Наибольшее число рыболовных принадлежностей, помеченных знаками, и наибольшее число разнообразных изображений приходится в Пскове на вторую половину XIII в., что соответствует этапу оформления рыболовства в самостоятельную профессию и отрасль экономики средневекового города.

Хронологический аспект изучения рыболовных принадлежностей довольно сложен. В настоящее время ясно, что формы и типы почти всех находок, связанных с рыболовством, почти не изменялись с древности до наших дней. Однако, возможным представляется сделать некоторые наблюдения над способами ловли и динамикой промысла в целом. Наибольшее количество дворов, где встречен рыболовный инвентарь, и комплексов, реконструируемых как оснастка крупных сетей, приходится на вторую половину XIII — первую половину XIV в., к этому же времени относится и наибольшая «ассортиментность», что связано, видимо, с уже упомянутыми явлениями общедревнерусского масштаба. Далее, уже на этапе позднего средневековья, мы наблюдаем своеобразную унификацию, утилитаризацию, упрощение снастей — из крупных сетей остается один невод, как наиболее уловистый, а среди небольших снастей наибольшее распространение получают ловушки и крючные снасти.

На рыболовстве, несомненно, сказывались общегородские явления — так, общий упадок хозяйственной жизни, связанный с опустошительными эпидемиями 1352 и 1359/1360 гг., выразился в сокращении

341

числа дворов с рыболовными находками и крупных комплексов инвентаря.

Таким образом, комплексное изучение рыболовства средневекового Пскова дает нам возможность для новых подходов и постановки новых вопросов, связанных с экологией, а также с социальными сторонами жизни города.

1. Куза А.В. Рыбный промысел в Древней Руси. Дис... канд. ист. наук. М., 1970.

2. Лебедев В.Д. Пресноводная четвертичная ихтиофауна европейской части СССР. М., 1960.

3. Писцовая книга 1585 — 1587 гг. // Сборник МАМЮ, т. 5. 1913.

4. Caune G. Pali Riga udzene. Riga.1990: Indans J. Ornaments un in formativa rakstura zimes zvejnieky materialaja kultura // Zinatniskas alskaites sesijas materiali par arheologu un etnografu 1980/1981 gada petijumi rezultatiem. Riga., 1992; Tilko S. 1985 gada Rigas arheologiskajas israkumos iegute koka prieksmeti // Zinatniskas atskaites sesijas materiali par arheologu un etnografu 1985 gada petijumi rezultatiem. Riga, 1986.

342

 

ПУБЛИКАЦИЯ: Салмина Е.В. Рыболовство средневекового Пскова по данным археологии // Труды VI Международного конгресса славянской археологии. Славянский средневековый город. М., 1997. Т. 2. С. 334-342.