Сабанеев Л.П. Рыбы России. Жизнь и ловля (ужение) наших пресноводных рыб. Осетр русский

Осетррусский(Accipenser Güldenstaedti Brandt). Всюду — осетр; в Оби (по Третьякову) менее 25 ф. — чалбыш. Молодые осетрикн на Дону — турпак, на Волге и Оби — костяки, костера, костеренки и костерята; на Рионе неправильно — чечуга. Тат. — того, таго уголак (Фальк), бекра; калм. — бекере и чара-буха; башк. — бикре; кирг. — бикриа; хив. — бекре; мордовск. — пулла; черем. — пекра-кол; вог. чуббы; вотяцк. — бикре; телеутск. — фан-булик (!); чулымск. тат. — сари-балык; томск. тат. — цалбыш; ост. — остыр; у берез. ост. — ез, у других — еоох; на Нарыме — кыогон, куогар; ост.-самоедск. — квэокор; инбацк. — йез; самоедск. — бэган, йена, ягана; тунг. — тина, танна; вог. — чуббы; монг. — килема; бурятск. — килиме, кёлме; юкаг. — ича; юрацк. — беганна, эна; койбал. — сиггевулла; тавгинц. — буаконну, бахконну; армянск. — цугун; перс. и бухарск. — мега-мурзин. У ходзенов на Уссури ‑ кирфу; у китайцев — цилифу.

 

Рис. 118. Русский осетр

Вид этот, составляющий исключительную принадлежность русской фауны, в общих чертах представляет значительное сходство с немецким осетром, к которому прежде и относился, но тем не менее легко отличается от него своим более коротким и тупым носом и более широким ртом, раздельно стоящими боковыми шитиками и зачаточной нижней губой. В росте наш осетр, по-видимому, значительно уступает немецкому и в настоящее время редко достигает более 5 пудов. Впрочем, в прежние времена в Урале, а по Кривошапкину, и в Енисее, изредка попадались в 7—8 пудов весом и до 5 аршин длины; средний вес этой рыбы (в Урале) 25—30 ф. В прежние годы осетры достигали еще большей величины. Так, напр., Кожевников упоминает об осетрах до 13 пудов (в Волге); а по словам С. Н. Алфераки, в Азовском море еще в 50-х годах попадались осетры до 12 пудов.

Осетр встречается почти во всех больших русских и сибирских реках. В северных реках Европейской России, несмотря на свою многочисленность в Оби и Енисее, он составляет, однако, большую редкость и заходит случайно. Данилевский, напр., рассказывает, что раз у Усть-Цильмы как большая диковинка пойманбыл обский осетр. Этот обский, или, вернее, сибирский, осетр имеет некоторые отличия от настоящего осетра Каспийского и Черноморского бассейнов и достигает очень большой величины (до 13 пудов). В Аральском море, Сыр- и Амударье из

490

наших осетровых (не считая лопатоноса) водится, как уже было замечено, только один шип. Всего многочисленнее осетр в Волге, по которой поднимается довольно высоко, и в Урале; в реках собственно Черноморского бассейна он уже попадается в гораздо меньшем количестве. По исследованиям проф. Кесслера, осетры изредка встречаются в Волге до Ржева, но уже с Ярославля, даже Рыбинска, мелкие осетрики становятся довольно обыкновенными, что доказывает, что они здесь нерестятся по крайней мере до впадения Шексны[1]. Настоящий лов осетра начинается, впрочем, уже в пределах Нижнегородской, или, вернее, Казанской, губернии, именно со впадения Камы; далее вниз количество его все более и более увеличивается. Это следует приписать отчасти той причине, что в Каму вообще идет гораздо более осетров, нежели в Верхнюю Волгу, что рыбаки объясняют более холодной водой и более быстрым течением последней реки.

Несмотря на то, что осетр, как и большинство рыб своего семейства, принадлежит к числу проходных рыб, он составляет в открытом море весьма редкое явление и придерживается более устьев рек и пресноводных частей моря: в Каспийском море — в северной его части. Факт этот замечен еще в прошлом столетии Палласом, по словам которого осетр составляет зимой, при ловле белуги в Каспии, такое исключительное явление, что становится собственностью поймавшего.

Тем не менее не подлежит сомнению, что главная масса осетров держится в самом море, хотя и в пресноводной или малосоленой его части. Отсюда, начиная с апреля, он начинает входить в реки для икрометания. Идет он обыкновенно малыми косяками и придерживается, как и в другое время, самых глубоких и быстрых мест реки; бег его тише севрюги, но быстрее,

491

чем у шипа. В Днепре в мае начинается уже обратный ход его, но в Урале и Волге он остается в реке значительно долее, а в Енисее (по Кривошапкину) возвращается вниз к 25 августа. По свидетельству Северцова, осетры, которые здесь малочисленнее белуг, начинают входить в Урал с средины апреля. Ход их зависит, как и у всех проходных рыб, от попутного ветра: при противном ветре они также толпятся у мелей перед устьями и ждут моряны, чтобы вместе с волной войти в реку. Число их особенно увеличивается с половины мая, но осетры, входящие в реку в конце этого месяца и в июне, уже не мечут здесь икры, а остаются зимовать на ятовях и нерестятся уже в следующую весну.

По всей вероятности, ход этих рыб представляется в следующем виде: молодые осетрики (костерята), скатившись в море, через несколько (4—5?) лет достигают там половой зрелости, входят весной в реку, мечут в низовьях, а затем в скором времени скатываются обратно в море; на следующий год они также входят в реку, но уже не весною, а летом, остаются в нижнем течении, кормятся там и зимуют в глубоких речных ямах; на третий год поднимаются из ям и мечут в более верхних течениях реки. Отсюда, конечно, следует заключить, что все или же большая часть осетров, мечущих икру в Каме, в верхнем течении Волги, напр. в Ярославской губ., пришли сюда не из моря. Но почему здесь осетры мечут ранее, нежели в низовьях, — это объяснить довольно трудно и остается предположить, что икра у осетров, зимующих в реке, развивается быстрее, нежели у таких, которые входят для нереста из моря. В Волге, начиная от Рыбинска до Самары, осетр нерестится почти одновременно с стерлядью или немного позже — в первой половине мая. Это подтверждает как проф. Кесслер, так и акад. Овсянников, которому именно в это время удалось получить зрелые молоки осетра и даже оплодотворить ими икринки стерляди. Между тем, по исследованиям академика Бэра, в низовьях Волги, около Сарепты и Царицына, а также в реке Куре осетр мечет икру не раньше конца июня и даже (?) преимущественно в июле. То же самое замечено О. А. Гриммом и под Саратовом. Однако в Урале и Сефид-руде вся красная рыба, по Бэру же, начинает нереститься в исходе апреля и оканчивает в начале июня, что противоречит высказанному нами предположению о влиянии пресной воды на развитие икры красной рыбы.

По-видимому, осетры достигают половой зрелости по достижении l½ -аршинной длины, но на этот счет еще нет точных наблюдений; по Третьякову, (в Оби) икра замечается только у 13-фунтового, а по Кесслеру, осетры достигают половой зрело-

492

сти, когда бывают ростом от 3 до 4 футов или весом в 20—30 (?) фунтов. Количество икры весьма значительно: Бэр насчитал в небольшом (?) осетре 260 т., в другом большем — 664 т. икринок; но, вероятно, в самых крупных (в 4-пудовом осетре до пуда, в 7-пудовом — до 1½ пуда икры) яички следует считать миллионами. Вычисление это не составит особенного труда, если определить вес, напр., сотни зрелых икринок.

Как производится нерест — еще очень мало известно, и можно только сказать, что он происходит, как и у других осетровых, на глубоких и быстрых местах реки с каменистым или

Рис. 119. Dichelestium sturionis

хрящеватымдном. Один рыбак рассказывал Данилевскому, что он вытащил раз сетью камень, весь облитый икрой: икринки имели несколько удлиненную форму с заостренными кончиками, и видно было, что рыбки близки к выходу. Он положил камень на мелком месте и несколько часов дожидался, пока рыбки не выскользнули и начали необыкновенно быстро двигаться в воде. Он хотел поймать их горстью, но не мог. Однако рыбки эти, оказавшиеся молодыми осетриками, очень быстро умирали, что, вероятно, зависело от того, что жабры их засорялись илом.

По новейшим исследованиям Н. Бородина, одно из главнейших нерестилищ осетра в р. Урале находится верстах в 17—18 выше г. Уральска, недалеко от Трекинского посада, где левый берег реки образует довольно значительный обрыв. Дно реки в этом месте завалено меловым щебнем и большими меловыми валунами. Нерест осетров замечается здесь во время самого сильного водоразлития (около 20-го апреля) и происходит в этих камнях. Место набора отмечается тем, что на нем осетры довольно часто поднимаются (мечутся). Нерест осетров весьма непродолжителен — 3—4 дня. Созревание и метание икры происходит весьма быстро, и вся икра делается совершенно зрелой почти одновременно у каждой особи и одновременно же вся выметывается. Это доказывается тем, что как в начале, так и в конце периода метания икры встречаются осетры с вытекающими молоками и икрой.

Молодые осетрики довольно долгое время живут в тех местностях, где выклюнулись из яичек, а затем скатываются в

493

море, где и пребывают до достижения ими половой зрелости — по всей вероятности, пяти лет, даже более. Сколько времени остаются осетрики в реке — достоверно неизвестно; по словам академика Бэра, они уходят по достижении одного года, и двухлетки никогда в реке не встречаются; но это навряд ли верно, так как почти везде в реках, где нерестятся осетры, можно встретить большее или меньшее количество молодых осетриков более фута, которых по причине густоты и шиповатости костяных жучек называют шипами (Верхняя Волга), костяками, костеренками, костюшками и костерятами. По всей вероятности, это двухлетки. Замечательно притом, что эти костерята, как показывают рыбаки, держатся вместе с стерлядями, что показывает, однако, что они как будто бы отбились от своих однолеток и что, следовательно, все-таки главная масса молодых осетриков уходит в море, быть может, в ту же осень или, вернее, в весеннее половодье, т. е. не достигнув годового возраста.

Молодые осетрики первое время кормятся, вероятно, мелкими ракообразными, а затем уже раковинами. Последние составляют главную пищу даже взрослых осетров, которые, по-видимому, только достигнув значительного роста, быть может 2 аршин, начинают глотать других рыб.

Несмотря на чрезвычайную плодовитость осетра, количество его значительно уменьшается с каждым годом, и в Верхней Волге, например, он составляет теперь большую редкость. Между тем, как видно из указа царя Алексея Михайловича от 1672 года, в XVII столетии вменялось каждому из 50-ти дворцовых рыбаков в Рыбинске доставлять ежегодно ко двору по 30 штук осетров (всего 1500 штук), Главным истребителем этой рыбы является человек, так как хищники опасны для нее только первое время. Вероятно, тогда он всего чаще делается добычею сомов. К числу врагов осетра следует причислять также и мелкого паразитического рачка — Dibcelestiumsturionis, который встречается, впрочем, и на всех осетровых.

Вкус осетра известен каждому. Заметим здесь, что всего вкуснее яловые осетры и притом средней величины. Из молок осетра в Сибири, а также и в Южной России добывается жир, употребляемый в пищу.

494

 

[1] В Шексне осетры встречаются до Череповца. Из других больших притоков Волги осетры заходят в Оку (по Гюльденштедту, в прошлом столетии до Калуги, но теперь навряд ли и до Серпухова) и в Суру; в Каму, вопреки мнению проф. Кесслера, осетры поднимаются не до Сарапула, а, по свидетельству Гофмана, встречаются даже в Вишере и Колве; в Вятку они идут до г. Вятки, а также заходят в Белую и Чусовую. В Днепре осетр поднимается до Дорогобужа (”Смоленск, губ.,“ Цебрикова) и заходят в Припять и другие притоки, даже в р. Сейм (?), В Днестре попадается реже, нежели в Буге, то же в Дунае, где, по Зибольду, бывает очень редким гостем и навряд ли когда-либо доходит до пределов Баварии. В кавказских реках, впадающих в Каспий, осетр более редок, нежели в Волге и Урале, хотя в Кубани встречается чаще белуги. Из Дона он прежде заходил в Донец, но теперь только годами попадается в Хопре.