Куза А. В. Рыболовство в древнем Новгороде по берестяным грамотам

           В настоящей статье делается попытка рассмотреть содержание целого ряда грамот и надписей, добытых в Новгороде в 1951 – 1957 годах, которые проливают свет на одну из мало исследованных отраслей новгородского хозяйства: рыболовство и торговлю рыбой. Грамоты из раскопок 1951–1955 года опубликованы с соответствующими комментариями четырьмя отдельными книгами[1]. Грамоты в 1956-57 гг. изданы частично[2].

Рыбная ловля, особенно в Северо-Западной Руси, играла большую роль. Земледелие в этих краях затруднено неблагоприятными климатическими условиями и тяжелыми лесными почвами. Хорошо известно, что Великому Новгороду еще в XII веке не хватало собственных сельскохозяйственных продуктов, прежде всего зерна, которые он был вынужден привозить из других областей Руси[3]. Обилие лесов, озер, рек, болот способствовало развитию всевозможных добывающих промыслов, на что указывал еще А.И. Никитский[4]. Близость богатых рыбой водоемов, в первую очередь озера Ильмень и реки Волхова, естественно, выдвигало рыболовство на одно из важных мест в хозяйстве древних новгородцев.

55

Археологические раскопки прекрасно иллюстрируют этот факт. «К самым частым находкам в Новгороде во всех слоях, - пишет А.В. Арциховский, - принадлежат рыболовные грузила и поплавки»[5]. Найдено много рыболовных крючков, острог, гарпунов, блесен[6].

Существенные сведения по исследуемому вопросу содержат берестяные грамоты. О рыбах и рыболовстве речь идет в шести из опубликованных грамот (№№ 51, 92, 144, 186 и 259). Две из них (№№ 51 и 259) дошли до нас в обрывках, тексты остальных сохранились полностью. По содержанию они представляют хозяйственные распоряжения (№№ 144, 259) расчеты рыбника (№ 92), письмо одного рыбника другому (№ 186), частное письмо о закупке сигов (№ 147). Смысл грамоты № 51 понять трудно, ибо от нее сохранилось лишь 3 слова. В грамотах упомянуты следующие породы рыб: лососи (№№ 51, 92, 186), сиги (№№ 144, 147) и осетры (№259).

Лосось (Salmosalar L) или семга, а также близкие к ней лососи Ладожского и Онежского озер являются самыми значительными рыбами из семейства лососевых. К этому семейству принадлежат белорыбица, нельма, сиги, кумжа – таймень, корюшка (курва), ряпушка (репукса) и некоторые другие рыбы.

Семга – рыба проходная, т.е. она входит в реки бассейнов Балтийского моря и Ледовитого океана исключительно для метания икры и затем «скатывается» обратно в море. Онежский и ладожский лососи живут в озерах постоянно, и отличаются от семги меньшей величиной и более темной окраской. Ни семга, ни ладожские лососи в Ильмене и Волхове не встречаются[7]. Однако, судя по берестяным грамотам и пис-

56

цовым книгам новгородцы хорошо знали эти породы рыб. За лососиной, самой ценной по вкусовым качествам рыбой, они должны были отправляться в далекие и небезопасные поездки. Путь их лежал на Ладожское и Онежское озера, к Финскому заливу, а может быть, на Корельский перешеек или далеко на северо-восток к берегам Онеги, Северной Двины, Мезени и Печоры. Об этом говорят письменные источники. Так в писцовой книге по Новгороду Великому Леонтия Аксакова (1581-1582 гг.) отмечено, что рыбника Рышка убили на Ладоге немецкие люди[8]. В грамоте № 131 (XIVв.), чрезвычайно интересной, но трудной для чтения, т.к. ее автором, повидимому, был не русский, назван ряд географических пунктов, расположенных по обе стороны Онежского озера: Пудога (современная Пудож на р. Водле), Сямозеро (Самозеро) и река Шуя[9]. Возможно, адресатом грамоты был или новгородский феодал, или богатый рыбник. Последнее предположение подкрепляется тем, что автор грамоты посетил славящиеся рыбою окрестности Онежского озера, о чем он и сообщил своему господину. В грамоте написано: «… А ныне есемь к тебе рыбок (лососей? – А.К.) послал. А в Шуе ни лодий ни лову»[10]. Повидимому, адресата волновало состояние рыболовства на Онежском озере и его притоках. Он послал своего доверенного человека разузнать обстановку, закупить рыбу и укрепить связи с местными рыбаками. О существовании таких связей нам известно из грамоты № 92[11] (XIV в.). Вот ее текст: «На Спехове. На Стефане лосось. Но Шюрине   его лосось. На брате его лосось. На флоре 28, 12. На Заяце 4 белки. На Лавре 2 лосося. На Олферии 9 лососей.

57

На Суйке 9 лососей. У Петра 13 лососей. На Стуковиче 2 лосося. На Никите 4 лосося. На Сидоре 2 лосося». Эта записка новгородского рыбника доказывает узкую специализацию средневековой торговли[12]. Автор грамоты торговал лососиной, поэтому забирал у ловцев только лососей. Надо думать, что городские рыбники имели в разных концах Новгородской земли своих рыбаков-поставщиков рыбы. Автор грамоты № 92 составил, очевидно, подробную поименную роспись, у кого сколько куплено (или получено на других условиях) лососей; сюда же включены и денежные расчеты с отдельными рыбаками. При случайной покупке у первых встретившихся лиц в такой записи не было бы никакой надобности. Грамота № 92 предполагает постоянные сношения между рыбником и местными рыбаками.

Грамота № 92 содержит также данные о размерах торговли лососиной. Лососи ловятся в определенное время года, в основном осенью. Поймать лосося очень трудно, т.к. эта сильная рыба пробивает сети, прыгает через них, рвет снасти и уходит из ловушек. В XVI веке в годовой оброк с целой волости входило не более «2-х – 3-х лососей, среди десятков лык «ершов» и «курвы», нескольких бочек сигов, говяжьих и бараньих лопаток, сыров и т.п.[13] Наш рыбник приобрел только в одной деревне (Спехове?) 45 лососей. Если принять за средний вес лосося 8 кг[14], то 45 рыб составили 360 кг. Конечно, перечисленные в грамоте рыбаки были не единственными поставщиками новгородца. Отсюда объем торговли лососиной еще в XIV веке представляется весьма значительным. Лососей солили, а затем предавали по довольно высокой цене[15].

Грамота № 51 (XIII в.) ничего нового не прибавляет к нашим выводам. От нее сохранился лишь маленький кусочек: «… ежевища 2 лосо-

58

се…»[16] Зато грамота № 186 (XIV век) очень интересна[17]. Ее понимание зависит от чтения слова лосось, в котором сделана ошибка. Нам кажется толкование этого слова, предложенное А.В. Арциховским, бесспорным. Текст грамоты краток, но письмо закончено: «Поклон от Степана к Семенку. Возьми у Канунниковых десять лососей, а другой десяток возьми у Данилки Бешкова и дай Семену Флареву. А я тебе кланяюсь». Это не просто хозяйственное распоряжение или просьба купить лососей. Вернее всего, все выше названные лица новгородские рыбники, торгующие лососиной. Для защиты своих прав, более успешной торговли, совместного хранения и обработки рыбы они объединились в какую-то организацию по профессиональному признаку. Степан, возможно глава или староста союза, хорошо осведомленный о состоянии дел у своих товарищей, просит Семенка достать два десятка лососей и передать их для каких-то целей Семену Флареву. Может быть, десять лососей являлись вступительным паем в товарищество или взносом всчет общего оброка.

Существование профессионального объединения новгородских рыбников – «ряда» в XVI веке убедительно доказал А.П. Пронштейн[18]. «Ряд выступает перед нами и как корпорация, как известная общественная группа, отдельные черты которой очень напоминают уличанскую организацию»[19]. Рядовичи выбирают своего старосту; они коллективно владеют

59

торговыми помещениями, лавочными местами и земельными участками на территории ряда; всю сумму оброка они вносят «рядом», как союз; у рядовичей есть привилегии: торговля вне ряда на торгу не допускается. Таким образом, в XVI веке «ряд» был вполне оформившейся и развитой формой организации новгородских ремесленников и торговцев, основы которой складывались значительно раньше.

Аргументов в пользу нашего предположения служит запись в приходных книгах Новгородского Софийского Дома под 1577 годом: «Мая в 6 день продано рыбником Невзору Залякину с товарищи из ушала прасольные рыбы: две бочки лососей, да бочку сигов, да бочку лубоги"[20]. Здесь речь идет о корпорации рыбников, торгующих лососиной.

Заканчивая разбор грамоты № 186 следует отметить, что указание на целую семью рыбников (Канунниковы) наводит на мысль о передаче профессии от отца к сыну.

Волховский сиг (сиголов Coregonus laveratus baeri K.), самый ценный из всех других сигов, обитает в Ладожском озере, откуда для метания икры входит в р. Волхов, где и производился его главный лов[21]. Сиги были хорошо известны новгородцам. Письменные источники постоянно упоминают эту рыбу. При раскопках в Неревском конце было даже найдено костяное изображение сига[22]. Среди обработанного ихтиологического материала Новгородской экспедиции сигу принадлежат 8 костей и 14 экземпляров чешуи[23].

Грамота № 144 (XIV в.) является хозяйственным распоряжением: «Приказ Косарину от Есифа. Возьми у Тимофея 50 сигов рубля на три. А срок на рождество»[24]. Из текста грамоты ясно, что рыбник имел

60

свой круг покупателей, которым он отпускал товар часто в кредит.

50 сигов при среднем весе одной особи 2 кг[25] составляют около 100 кг рыбы, т.е. приблизительно, бочку. Следовательно в XIV веке бочка стоила в Новгороде около 3 рублей.

Грамота № 147 (рубеж XII-XIIIв.): «Поклон от Подвойского к филиппу. Не посетуй, господин, насчет сигов. Еще сигов нет по подходящей для тебя цене. А я тебе кланяюсь».[26] Это целое письмо, отправленное в ответ на просьбу: купить сигов. Цена на сигов зависела, очевидно, от величины уловов, которые в свою очередь зависели от интенсивности хода сигов в Волхов. В разные месяцы она была разной.

В грамоте № 259 (XV в.), обрывке хозяйственного распоряжения, назван осетр: «Приказ от Григорие ко Домене. Послало есьмо к тебе ведерко осетрине заи…»[27]

Балтийский или немецкий осетр (Acipenser sturio) входит на нерест из Балтийского моря в Неву, проходит дальше в Ладожское озеро и Волхов, по Волхову он выше порогов никогда не поднимается.[28] Большого промыслового значения он не имеет, т.к. встречается редко. Новгородцы ловили осетра ниже волховских порогов, где он мечет икру. Найденные в Новгороде несколько осетровых жучек [29] вместе с грамотой № 259 доказывают существование этого промысла.

В 1951 году в слое XIII в. внутри маленького сруба хозяйственного назначения была обнаружена крышка бочки с надписью «мнь» (буква м – глаголическая), что значит «мень», т.е. налим.[30]. Возможно, в

61

Срубе стояло несколько бочек с рыбой. Чтобы рыбу не перепутать бочки были помечены. Кто же был хозяином этого двора?

По писцовым книгам конца XVI в. в Неревском конце Новгорода жило много рыбников.[31] Обилие вещей, связанных с рыбным промыслом, встреченное при раскопках, заставляет полагать, что рыбники поселились в этих местах давно. Усадьба, где была найдена крышка кадушки с надписью «мень», была, очевидно, двором новгородского рыбника. Налим (Lota lota) употребляется в пищу только свежим. Более всего годится он для ухи и пирогов. Мороженный налим быстро вянет, становится невкусным, дряблым: налимов не засаливают.[32] Простому горожанину незачем было держать целую бочку налимов. Другое дело рыбнику, у которого в специальной кладовой стояло много бочек с рыбой; ему важно было знать, что в какой бочке лежит, чтобы быстро отпускать товар. Вот он и надписал на крышках названия рыб.

Настоящий очерк не охватывает всех вопросов новгородского рыболовства. В статье не затронуты ни техника, ни способы, ни системы рыбной ловли. Она написана на основании берестяных грамот с привлечением некоторых других письменных свидетельств. Совокупное изучение и сопоставление всех исторических источников с археологическими материалами поможет нам восстановить картину промыслового рыболовства в древнем Новгороде.

62

[1] А.В. Арциховский и М.Н. Тихомиров. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1951 г.). М., 1953.

А.В. Арциховский. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1952 г.). М., 1954. А.В. Арциховский и В.И. Борковский. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1958-1954 года). М., 1958. А.В. Арциховский и В.И. Борковский. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1955 г.). М., 1958.

[2] А.В. Арциховский. Раскопки 1956 и 1957 гг. в Новгороде. «Советская археология», 1958, № 2.

[3] Б.Д. Греков. Крестьяне на Руси с древнейших времен до XVII века. М-Л., 1946, стр. 564.

[4] А.И. Никитский. История экономического быта Великого Новгорода. Л., 1893, стр. 5.

[5] А.В. Арциховский. Археологическое изучение Новгорода. Труды Новгородской археологической экспедиции, т. I, МИА, № 55, 1956, стр. 30.

[6] Б.А. Колчин. Железообрабатывающее ремесло Новгорода Великого. Труды Новгородской археологической экспедиции, т. II, МИА, № 65, 1959, стр. 77.

[7] Л.П. Сабанеев. Жизнь и ловля пресноводных рыб. Киев, 1960, стр. 92-95.

[8] В.В. Майков. Книга писцовая по Новгороду Великому конца XVI в. СПб., 1911, стр. 15.

[9] А.В. Арциховский и В.И. Борковский. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1953-1954 года). М., 1958, стр. 68-71.

[10] Здесь и дальше тексты грамот приводятся в переводе А.В. Арциховского.

[11] А.В. Арциховский и В.И. Борковский. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1953-1954 года) М., 1958, стр. 17.

[12] А.В. Арциховский и В.И. Борковский. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1953-1954 года). М., 1958, стр. 17.

[13] Новгородские писцовые книги, изданные археографической комиссией, т. III. Переписная оброчная книга Вотской пятины, 1500 год, I-я половина. СПб., 1863, стр. 506, 669.

[14] Л.П. Сабанеев. Жизнь и ловля пресноводных рыб. Киев, 1960, стр. 94.

[15] Отрывки из приходских книг Новгородского Софийского Дома. «Временник Московского общества истории и древностей российских», кн. 25, М., 1857, стр. 1.

[16] А.В. Арциховский. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1952г.) М., 1954, стр. 54-55.

[17] А.В. Арциховский и В.И. Борковский. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1955 г.). М., 1958, стр. 70-71.

[18] См. А. П. Пронштейн. Великий Новгород в XVI веке. Харьков, 1957.

[19] А.П. Пронштейн. Указ. соч., стр. 167

[20] Отрывки из приходных книг Новгородского Софийского Дома. «Временник Московского общества истории и древностей российских», кн. 25, М., 1875, стр. 1.

[21] Л.П. Сабанеев. Ук. соч., стр. 182-183.

[22] А.В. Арциховский. Археологическое изучение Новгорода. Труды Новгородской археологической экспедиции, т. I, МИА, № 55, 1956, стр. 33-34.

[23] Е.К. Сычевская. Рыба и рыболовство древнего Новгорода, 1959. Дипломная работа. Научный руководитель доктор биологических наук В.Д. Лебедев. Работа хранится на кафедре Ихтиологии Биологического факультета МГУ, стр. 11.

[24] А.В. Арциховский и В.И. Борковский. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1955 г.)., М., 1958, стр. 22-24.

[25] Л.П. Сабанеев. Ук. соч., стр. 182

[26] А.В. Арциховский и В.И. Борковский. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1955 г.). М., 1958, стр. 24-26.

[27] А.В. Арциховский. Раскопки 1956 и 1957 гг. в Новгороде. «Советская археология», №2, 1958, стр. 234.

[28] Л.П. Сабанеев. Ук. соч., стр. 558-560.

[29] Е.К. Сычевская. Ук. соч., стр. 9.

[30] А.В. Арциховский и М.Н. Тихомиров. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1951 г.). М., 1953, стр. 46.

[31] См. В.В. Майков. Книга писцовая по Новгороду Великому конца XVI в. СПб., 1911.

[32] Л.П. Сабанеев. Ук. соч., стр. 83.

 ПУБЛИКАЦИЯ:Куза А. В. Рыболовство в древнем Новгороде по берестяным грамотам // Археологический сборник МГУ.  М., 1961. С. 55-62.