Эверстов С.И. Рыболовство в Сибири: каменный век. Глава III. Рыболовные орудия в каменном веке и их типология. Вид III - грузила

Табл. 5. Схема конструктивных деталей рыболовных грузил.

Грузила для рыболовных сетей (неводов), обнаруженные в археологических памятниках Сибири, представлены большим разнообразием. Наиболее древние из них изготовлялись из камня. Для надежного крепления к нижнему подбору сети (невода) они, как правило, обрабатывались (табл. 5). В конце неолита в некоторых об-

107

ластях Сибири (Зауралье, Западная Сибирь) вошли в употребление грузила, изготовленные из глины. Бытовали и сложные грузила, у которых груз (камень) упаковывался в специальный мешочек из коры или бересты.

По сырью данный вид рыболовных изделий делится на три группы: каменные, глиняные и сложные (табл. 6).

По внешнему оформлению каменные грузила разделяются на четыре типа: III,1; III,2; Ш,3 и III,4.

Тип III,1 — грузила с искусственными, мелкими и глубокими, боковыми выбоинами из галек, плиток и отщепов. Это повсеместно распространенные изделия широкого хронологического диапазона: от раннего голоцена до современности. В археологических материалах грузила этого типа подразделяются на пять подтипов: III,1A; III,1Б; III,1В; III,1Г и III,1Д.

Подтип III,1A — грузила с одной искусственной выемкой на одной стороне изделия. Подобные грузила имеются в неолитической коллекции стоянки Посольская в Забайкалье[1]. Такие же грузила найдены на стоянке Лысая Сопка на севере Байкала[2] и на территории Верхоленского могильника у погребения № 8[3].

Подтип III,1Б — грузила с противоположными выемками. По размещению выемок среди них выделено два варианта: III,1Ба и III,1Бб.

Вариант III,1Ба — выемки находятся на узких сторонах изделия. Эти изделия являются наиболее древними грузилами. Они зафиксированы в раннеголоценовых слоях стоянок Улан-Хада на Байкале[4] и Макарово IIна Верхней Лене[5]. Оба грузила сделаны из

108

Табл. 6. Типология рыболовных грузил эпохи камня и ранних металлов.

108-109

продолговатой речной гальки. Выемки у них глубокие. Длина улан-удинского грузила, судя по масштабу, около 9 см[6], а макаровского — около 6,5 см[7]. Неолитические грузила изготовлялись не только из галек, но и плиток. Последние обычно уплощались. Некоторые экземпляры отличаются крупными размерами и имеют удлиненную подтрапециевидную форму. Обнаруженные на Нижне-Березовской стоянке изделия тщательно обработаны, края выемок затуплены. Длина грузил варьирует от 10,5 до 15 см[8]. Аналогичное грузило длиной 8,9 см извлечено из Vкультурного слоя Белькачи I, принадлежащего обитателям белькачинской культуры в Якутии[9]. Основная масса грузил данного варианта имеет небольшой размер, колеблющийся от 4 до 8 см. Они найдены вместе с находками сыалахской, белькачинской и ымыяхтахской культур в Якутии[10], в неолитических памятниках Забайкалья[11], Западной Сибири[12] и Зауралья[13].

Вариант III,1Бб — выемки расположены на длинных боковых сторонах изделий. Данный вариант в неолитическое время распространен, за исключением Заполярья, на всей территории изучаемой области[14].

Подтип III,1B — грузила с тремя выемками. По расположению выемок выделено два варианта: III,1Ва и III,1Bб.

109

Вариант III,1Ва — две выемки расположены на узких концах и одна — на длинной стороне изделия. Найден на стоянке Шаманский мыс на Байкале[15] и в Vслое стоянки Белькачи Iв Якутии[16].

Вариант III, 1Вб — выемки находятся в середине боковых сторон и одна на широком конце изделия. Изделие имеется в инвентаре стоянки Посольская[17].

Подтип III,1Г — грузила с четырьмя выемками. По расположению выемок выделено два варианта: III,1Га и III,1Гб.

Вариант III,1Га — по две выемки на длинных сторонах изделия. Одно грузило встречено в культурном слое стоянки Посольская[18].

Вариант III,1Гб — по одной выемке на каждой стороне изделия. Грузило обнаружено на стоянке Поповский Луг на Верхней Лене[19].

Подтип III,1Д — грузило с пятью выемками. Оно найдено на стоянке Посольская[20].

Тип III,2 — грузила из галек с искусственными желобками, обработанными точечной выбивкой. По характеру расположения желобков выделено три подтипа: III,2А; III,2Б и III,2B.

Подтип III,2A — поперечный кольцевой желобок посередине изделия. Данные грузила найдены в поздненеолитических и энеолитических стоянках Аять[21] и Иткульская II[22]в Зауралье. Такие же издания обнаружены в памятниках сосновоостровского этапа неолита в Хулюм-Сунте на Нижней Оби и эпохи раннего металла в Томско-Нарымском Приобье в Западной Сибири[23]. Встречены они и в неолитических стоянках Шаманский Мыс на Байкале[24] и Дурой в Восточном Забайкалье[25].

Подтип III,2Б — желобок нанесен вдоль длинной оси изделия. Эти грузила известны в зауральских энеолитических стоянках Абселямовская и Иткульская I[26], а также в Посольской неолитической стоянке в Забайкалье[27]. Они зафиксированы также в Томско-Нармском Приобье[28].

Подтип III,2B — грузила с перекрещивающимися желобками. Одно изделие зарегистрировано в неолитической стоянке Полуденка Iв лесном Зауралье (Старков В.Ф., 1980, с. 47). Подобные грузила чаще всего находят в памятниках бронзового века Зауралья[29] и Томско-Нарымского Приобья[30].

Тип III,3 — грузила с искусственным сквозным отверстием. По размеру и расположению отверстия различают два подтипа: III,3А; III,3Б.

Подтип III,3А — массивные грузила с просверленным отвер-

110

стием на одном крае изделия. Выделено два варианта: III,3Аа и III,3Аб.

Вариант III,3Аа — плоские грузила с искусственным отверстием в верхней части изделия. Обнаружено на неолитической стоянке Шаманский мыс на Байкале[31]. Такие же грузила найдены на стоянке Усть-Алеус VIIв Приобье[32].

Вариант III,3Аб — гиревидные грузила с отверстием на узком конце. Они известны в зауральских памятниках[33].

Подтип III,3Б — грузила с искусственным отверстием в центре. Они встречаются на поселениях неолита и эпохи металла в лесостепной[34], лесной[35] и приполярной зонах Зауралья[36]. Аналогичные изделия зафиксированы на неолитической стоянке Бийликуль-2[37] и Могильники[38] в Западной Сибири.

Тип III,4 — грузила, не имеющие никаких следов обработки. Они зарегистрированы вместе с обработанными грузилами в культурном слое неолитической стоянки Посольская[39].

Грузила, изготовленные из глины, подразделяются на три типа: III,5; III,6 и III,7.

Тип III,5 — бочонковидные изделия с отверстием в центре. Подобные грузила появляются в конце развитого неолита на стоянке Козловка-1 в Западной Сибири[40] и, судя по находкам на Преображенке-3, продолжают существовать в эпоху ранней бронзы[41].

Тип III,6 — сигаровидные глиняные грузила. Среди них по внешнему виду выделено три подтипа: III,6A; III,6Б и III,6B.

Подтип III,6A — биконические грузила с заостренными концами. Такие изделия впервые появляются на рубеже каменного века и эпохи металла в бассейне р. Иски в Приобье[42]. В бронзовом веке через Андреевское озеро близ Тюмени[43] они распространяются в Зауралье, где найдены во многих памятниках[44].

Подтип III,6Б — глиняные изделия цилиндрической формы. Они бытовали в бронзовом веке у обитателей, населявших Андреевское озepoв Западной Сибири[45] и в Зауралье[46].

Подтип III,6В — позвонковидные цилиндрические глиняные грузила. По П.А. Дмитриеву, аналогичные изделия встречены на стоянках бронзового века в Среднем Зауралье[47].

Тип III,7 — шарообразные глиняные грузила, снабженные же-

111

лобками для крепления. По количеству желобков выделено два подтипа: III,7Aи III,7Б.

Подтип III,7А — изделия с одним продольным желобком. Грузила этого подтипа обнаружены на стоянке Береговая на Андреевском озере, датированной бронзовым веком[48].

Подтип III,7Б — изделия с двумя перекрещивающимися желобками. Подобные грузила употреблялись носителями культур бронзового века Зауралья[49] и Западной Сибири[50].

Тип III,8 – грузила-кибасы, имеющие сложный способ изготовления. Они состоят из специально сделанных мешочков из бересты или ивовой коры, в которые вкладывались каменные гальки. В Язевской стоянке и Шигирском торфянике Зауралья обнаружены грузила-кибасы двух подтипов: III,8А и III,8Б.

Подтип III,8А брестяной мешочек с множеством мелких камешков[51].

Подтип III,8Б — мешочек из ивовой коры с одной крупной овальной галькой[52].

Таким образом, в результате изучения морфологических изменений каждой группы рыболовых орудий каменного века и эпохи раннего металла нами выявлено три типа наконечников гарпунов, 11 типов рыболовных крючков и 8 типов рыболовных грузил, что является показателем их массового употребления. Сравнение древнейших и современных изделий показывает, что многие типы сохранили первоначальные реликтовые формы. Из них самыми древними считаются наконечники гарпунов из IIIкультурного горизонта Верхоленской Горы на Ангаре с датой существования по С-14 12570±180 лет. С этого времени они начали распространяться по Юго-Восточой Сибири. Наконечники встречены в раннеголоценовых горизонтах Верхнеленской Горы (слои Iи II), Макарово IIна Верхней Лене (даты: 11400±500 лет и 11800±200 лет), Стрижова Гора на Енисее (слой XIV, а дата XIIIслоя — 10850±300 лет) и Ошурково в Забайкалье (слой II — 10900±500 лет). Все изделия относятся к одному подтипу. Все они двусторонне-бородчатые с процарапанной поперек широкой плоской базой. В качестве стоппор-линя служили боковые вырезы и плечики на базе. Следует отметить, что появившиеся позже двусторонне-бородчатые наконечники гарпунов отличаются от вышеупомянутых изделий оформлением базы, и существовали они вплоть до эпохи поздней бронзы.

Односторонне-бородчатые наконечники гарпунов появились 9 тыс. лет тому назад на Ангаре (Ленковка, Уляха, Усть-Белая). Существует множество вариантов формы базы. Для крепления лесы на базе делались плечики, выступы и разнообразные выемки. В неолите для фиксации лесы на базе досверливалось отверстие. В бронзовом веке в морфологии баз наконечников существенных изменений не наблюдается.

В неолите также бытовали двухрядные наконечники (тип 1,3).

112

Однако они широкого распространения не получили и в последующую эпоху не встречаются.

В настоящее время некоторые исследователи утверждают, что наконечники с плоским процарапанным насадом рассчитаны на жесткое крепление к древку[53] и поэтому являются наконечниками острог, а настоящие наконечники гарпунов с округлым насадом появляются в эпоху неолита[54] или даже эпипалеолита[55].

Однако известные нам западноевропейские наконечники гарпунов азильского типа, синхронные с изделиями вышеупомянутых сибирских стоянок, также имели плоский насад[56]. Кроме того, наконечники гарпунов населения Алеутских островов и Аляски XVIII—XIXвв. также имели уплощенный насад[57].

Форма гнезда наконечников гарпунов весьма изменчива. Гнездо алеутских изделий округлое или овальное[58], несомненно, рассчитанное на округлый или плоский насад. Огнеземельцы для насадки наконечника в древко пользовались расщепом[59].

Все эти данные свидетельствуют о том, что изделия из Верхоленской Горы с аккуратно выделанным стоппор-линем для фиксации лесы являются наконечниками гарпунов.

Что касается наконечников острог с бородками, то они в Сибири в неолитическое время встречаются очень редко. Оформление их базы отличается простотой выделки. У них отсутствуют шейка, различные выступы, выемки и плечики. Нижняя часть (насад) клиновидно скошена для удобства насаживания и крепления в древко.

Орудия с аналогичным насадом известны из неолитических памятников Якутии (стоянка Белькачи I) и Прибайкалья (Верхоленский могильник).

Найденный на стоянке Белькачи Iнаконечник остроги снабжен на одной стороне тремя тщательно обработанными бородками. Последние по своей форме отличаются от клювовидных бородок наконечников гарпунов. Пятки бородок у него срезаны прямо и образуют тупой угол (более 90°) по отношению к центральной оси ствола, тогда как у гарпунов — острый. При этом бородки помещены на сравнительно большом расстоянии друг от друга: средняя от верхней в 3,5 см, а от нижней в 4,1 см. Поперечное сечение бородчатой части орудия каплевидное, под нижней бородкой — усеченно-овальное, к концу — ланцетовидное. Длина его 15,8 см[60]. Наконечники острог идентичной формы встречаются в Западной Европе[61].

Обнаруженный в Верхоленском могильнике наконечник остроги, в отличие от вышеописанного изделия, оснащен четырьмя бородками на двух сторонах. Длина — 9 см[62].

113

Следует упомянуть, что в раннеголоценовое время в Приангарье бытовал вильчатый тип остроги. Ее зубцы найдены в III, XIIи XVкультурных горизонтах стоянки Усть-Белая. Они изготовлены из плавно изогнутой кости крупного животного и рога. Изделия снабжены плоско срезанной пяткой для бокового крепления к древку. Судя по масштабу, длина их 14 см[63], 16 см[64] и 35 см (Там же, с. 7 2, табл. 32, 3).

На стоянке Белькачи Iиз VIкультурного слоя, относящегося к сыалахцам, извлечены также два костяных изделия[65]. Они сделаны из трубчатой кости животного. Треугольный конец у них заточен кинжаловидно, и несколько ниже от острия срезан уступ. Книзу от последнего вдоль ствола тянется неглубокий желобок. Длина первого изделия 10,8 см, второго — 9,1 см. По всей вероятности, эти находки являются съемными зубцами от составной вильчатой остроги. Подобное орудие встречено в Шигирском торфянике Зауралья. Оно обнаружено с находками энеолитического времени. Зубцы были прикреплены в деревянную лопатообразную основу[66].

Зубцы вильчатых острог обнаружены в погребениях глазковского времени в Приангарье (Ленковка, падь Нохой, Буреть III). По описанию А.П. Окладникова, насад у них слегка расширен и округлен. Ни выступов-крылышек на основании, ни сквозных отверстий или специальных зарубок, предназначенных для привязывания линя, у этих изделий нет. Исключения составляют два однозубчатых орудия, на которых оказались довольно глубокие и четкие насечки. Длина найденных в погребениях Ангары изделий колеблется от 9 до 13,5 см[67].

Из всех типов рыболовных крючков древнейшим является цельнорезный крючок из XIVраннеголоценового культурного слоя (возраст XIIIслоя — 10850±300 лет) стоянки Стрижова Гора на Енисее (II,1Аа). После этого (9 тыс. лет тому назад) появляются усть-бельские и верхоленские цельнорезные рыболовные крючки. Следует отметить, что на всех крючках, обнаруженных в раннеголоценовых горизонтах, жальца у острия рабочего конца орудия отсутствовали. Изделия с жальцами у острия изготовлялись в неолите. В это время цельнорезные крючки в Сибири были распространены от Зауралья до Западного Забайкалья.

Костяные составные рыболовные крючки (типы II,2; II,3 и II,4) стали употребляться в неолитическое время и продолжали бытовать в эпоху раннего металла. Они получили широкое распространение в Сибири, за исключением заполярных окраин. А в Заполярье существовала иная форма крючка — обоюдоострая палочка с перехватом в середине.

Вторая группа составных рыболовных крючков, изготовленных из каменного стерженька и костяного жальца, появляется в преддверии неолитической эпохи. Большое количество остатков аналогичных

114

крючков обнаружено в Прибайкалье. Такие орудия реже встречаются в Западной Сибири и Забайкалье. В сопредельных северных районах этих областей крючки подобных типов не обнаружены.

По-разному классифицировались стерженьки крючков из стоянки Улан-Хада на Байкале. В.В.Федоров[68] разделил их на три группы. К первой группе были отнесены прямые стерженьки со скошенным широким концом и с попречыми зарубками на суживающемся конце (тип II,6А), ко второй ‑ изогнутые стерженьки с зарубками на верхнем круто заостряющемся конце (тип II,6Б), а к третьей — стерженьки китойского типа (II,7).

Первый тип, по классификации В.В. Федорова, Л.П. Хлобыстиным, назван «байкальским», а второй — «ангарским»[69]. Ангарский тип, по его утверждению, генетически связан с китойскими крючками[70].

Г.И. Медведев, полемизируя с Л.П. Хлобыстиным, писал, что крючки с изогнутым стерженьком — «это истинно «байкальский» тип рыболовного крючка,, даже можно было б сказать, — раннебайкальский, так как в дальнейшем появляется еще и особая «прямая» форма стерженька»[71].

По наблюдению А.П. Окладникова, «простые и грубые крючки из нижних слоев Улан-Хады» являются прямыми предшественниками китойских составных крючков, возникших «вследствие естественной эволюции этих архаических крючков путем изменения уже имевшихся частей»[72]. Г.И. Медведев в крючках позднемезолитической стоянки Царь-Девица видит основу, на которой развилась крючковая снасть китойских племен[73].

По исследованиям В.В. Свинина[74], рыболовные крючки байкальского типа не встречаются на Ангаре. Находки же их в верхнем течении не далее 60 км от ее истока говорят, как утверждает Г.И. Медведев, «лишь о проникновении на Ангару характерного элемента культуры племен байкальского побережья»[75].

Тем не менее некоторые исследователи[76] гипотетически пришли к выводу о том, что китойские крючки по своему происхождению связаны с улан-хадинскими изделиями, но им не удалось найти связующее их звено.

Действительно, стерженьки с боковым креплением жальца (подтипы II,6А; II,6Б и II,6В) не выходят за пределы побережья Байкала (Улан-Хада, Царь-Девица, Лысая Сопка). С указанным типом орудий сосуществовали в Улан-Хаде стерженьки с фронтальным креплением жальца (II,7Аа). А вариант данного изделия зарегистрирован вместе с китойскими стерженьками в погребении № 3 на Шаманском мысе[77] и свидетельствует о генетической связи китойских стерженьков с прямыми и кривыми изделиями Улан-Хады. Также улан-хадинский вариант (II,7Аб) обнаружен на стоянке Усть-Илим на Ангаре[78].

Вышеупомянутые данные наводят на мысль о том, что изделия

115

с боковым креплением жальца предшествовали стерженькам с фронтальным креплением. Впоследствии последние распространяются не только на Байкале, но и на Ангаре. Отсюда, классические китойские стерженьки с полулунными концами хронологически несколько моложе, чем улан-хадинские изделия из культурных слоев VIII—XI, так как среди последних имеются только с одним полулунным концом (II,7Аб).

Стерженьки типа II,8 встречаются в неолитических памятниках Западной Сибири, Прибайкалья и Забайкалья и сосуществовали с китойскими крючками. Но их находят очень редко.

В неолитических погребениях Прибайкалья[79], Забайкалья[80] и Якутии[81] стерженьки зафиксированы вместе с жальцем. Последние изготовлены из когтей хищных зверей и птиц, клыков кабарги и кости. Судя по данным этнографии, жальце прикреплялось к стерженьку нитками[82]. Здесь следует упомянуть, что обе составные части рыболовного крючка из неолитической стоянки Двиеты были соединены кручеными жильными нитями, обмазанными сверху смолой[83].

В целом, рыболовные крючки, появившись в эпоху раннего голоцена, прошли долгий путь, и человек их постоянно усовершенствовал, изыскивая наиболее эффективную форму.

Рыболовные сети являются открытием раннеголоценовых людей Прибайкалья (Улан-Хада, Макаровой). Грузила их изготовлялись из хорошо окатанной продолговатой речной гальки. Они имеют выемки на боковых сторонах или концах для надежного крепления к нижнему подбору сети или к деревянному обручу. Эта традиция продолжалась вплоть до недавнего времени. Наряду с ними бытовали грузила из обломков каменных пород, плиток, которые также дополнительно обрабатывались. Последние, чаще всего, встречаются в Забайкалье (Посольская). Среди них обнаружены грузила без выемок. Интересно отметить, что каменные грузила у якутских рыболовных сетей не имеют выемок (ЯОКМ им. Е.Ярославского).

В Зауралье и Западной Сибири в конце неолитической эпохи и в раннем бронзовом веке грузила для сетей изготовлялись из глины. Этому явлению способствовали, возможно, истощение ближайших источников каменного сырья, подходящих для изготовления грузил, а также дальнейшее развитие рыболовства сетными орудиями, связанное с увеличением водоемов. Этому времени соответствует увлажнение климата в вышеназванных регионах Сибири[84].

На рубеже неолита и эпохи раннего бронзового времени появляются грузила с поясками-желобками вдоль и поперек, обработанными точечной оббивкой (Зауралье, Западная Сибирь, Прибайкалье, Забайкалье).

116

[1] хранятся в археологическом отделе БИОН

[2] Абдулов Т.А., Пилипчук Н.П., 1982, с. 62

[3] Окладников А.П., 1978, с. 17, табл. 29, 1

[4] Хлобыстин Л.П., 1964, с. 26-31

[5] Аксенов М.П., 1974, с. 91‑126

[6] Хлобыстин Л.П., 1964, рис. 7

[7] Аксенов М.П., 1974, рис. 8, 4

[8] хранятся в Бурятском респ. краеведч. музее им. М.Н. Хангалова

[9] Мочанов Ю.А., 1969, с. 91, табл. 30, 5

[10] Мочанов Ю.А., Федосеева С.А., Алексеев А.Н. и др., 1983, с. 40, 43; табл. 109, 10; 130, 15; 137, В, 13; 138, 3, 8; 144, 3

[11] Хамзина Е.А., 1982, с. 48, рис. 15; Ивашина Л.Г., 1979б, рис. 2

[12] Молодин В.И., 1977, табл. ХLIV, 6

[13] Старков В.Ф., 1980, с. 188

[14] Окладников А.П., 1960, с. 30, рис. 14, 4; Мочанов Ю.А., Федосеева С.А., Алексеев А.Н. и др., 1983, с. 28, 43, 44, 53, 57, 60; табл. 12, 14; 134, 3; 149, 16; 201, 27; 222, 29; 247, 12; 251, 13; Рыгдылон Э.Р., Хороших П.П., 1959, с. 212, рис. 2, 9; Молодин В.И., 1977, табл. LXVIII, 2; Старков В.Ф., 1980, с. 188; МАЭС г. Томска, кол. № 6729-660

[15] Конопацкий А.К., 1982, табл. XXIV, 8

[16] Мочанов Ю.А., Федосеева С.А., Алексеев A.Н. и др., 1983, табл. 139, 5

[17] хранятся в археологическом отделе БИОН

[18] хранится в археологическом отделе БИОН

[19] хранится в археологической лаборатории ИГУ

[20] хранится в археологическом отделе БИОН

[21] Старков В.Ф., 1980, с. 140, 143

[22] Кипарисова Н.П., 1960, с. 19

[23] Бадер О.Н., 1970, рис. 2,55; Косарев М.Ф., 1974, с. 62

[24] Конопацкий А.К., 1982, с. 32, табл. XXIII, 3

[25] Гришин Ю.С., 1981, с. 71, рис. 13, 2

[26] Кипарисова Н.П., 1960, с. 19

[27] Хамзина Е.А., 1982, с. 47, рис. 15

[28] Косарев М.Ф., 1974, с. 108, рис. 33, 24, 28

[29] Дмитров П.А., 1951б, с. 48, рис. 2, 18

[30] Косарев М.Ф., 1974, рис. 33, 26, 27; 42, 19

[31] Конопацкий А.К., 1982, с. 32, рабл. XXIII, 5

[32] Молодин В.И., 1977, с. 71, табл. LXVII, 10; LXVIII, 1

[33] Раушенбах В.М., 1956, с. 53, рис. 18, 10; Кипарисова Н.П., 1960, с. 20

[34] Кипарисова Н.П., 1955, с. 54-60

[35] Дмитриев П.А., 1951б, с. 40; Кипарисова Н.П., 1960, с. 19

[36] Бадер О.Н., 1970, с. 163

[37] Мотов Ю.А., 1979, с. 36, 42, табл. IV, 6

[38] Белокобыльский Ю.Г., Матющенко В.И., 1969, с. 9

[39] хранятся в археологическом отделе БИОН

[40] Молодин В.И., 1977, с. 31, табл. XXII, 1

[41] Там же, с. 64, табл. LX, 9, 12

[42] Косарев М.Ф., 1978, с. 40

[43] Юровская В.Т., Сосновкин И.Н., 1974, с. 110, рис. 1, 2, 3

[44] Дмитриев П.А., 1934, с. 198

[45] Юровская В.Т., Сосновкин И.Н., 1974, с. 110, рис. 1, 4, 5

[46] Дмитриев П.А., 1951а, с. 19, рис. 2, 8, 9

[47] Дмитриев П.А., 1951a, с. 19, рис. 2, 6

[48] Юровская В.Т., Сосновкин И.Н., 1974, с. 10, рис.1, 10

[49] Дмитриев П.А., 1951б, с. 46

[50] Косарев М.Ф., 1973, с. 127, рис. 4, 28; Косарев М.Ф., Потемкина Т.М, 1975, с. 183

[51] Раушенбах В.М., 1956, с. 92; .Берс Е.М., 1963, с. 32

[52] Раушенбах В.М., 1959, с. 126

[53] Окладников А.П., 1964, с. 104; Аксенов М.П., 1980, с. 70

[54] Аксенов М.П., 1980, с. 70

[55] Окладников А.П., 1964, с. 104

[56] Мортилье А. де, 1903, рис. 60; Кларк Г., 1953, с. 41, рис. 9, 1-3; Монгайт А.Л., 1973, см. рис. на с. 177-178

[57] Ляпунова Р.Г., 1975, с. 81, рис. 7, 1-4

[58] Ляпунова Р.Г., 1975, с. 80; Ефименко П.П., 1953, с. 294

[59] Першиц А.И., Монгайт А.Л., Алексеев В.П., 1982, с. 94, рис. 2

[60] Мочанов Ю.А., Федосеева С.А., Алексеев А.Н. и др., 1980, с. 247, табл. 145, 6

[61] Кларк Г., 1953, с. 55, рис. 19

[62] Окладников А.П., 1978, с. 23, табл. 45, 3

[63] Медведев Г.И., Георгиевский А.А Михнюк Г.Н., Савельев Н.А., 1971, с. 7 2, табл. 30, 1

[64] Там же, с. 55-56, табл. 12, 1

[65] Мочанов Ю.А., 1969, с. 71, табл. 26, 11

[66] Дмитриев П.А., 1934, с. 199-200, рис.26, 27

[67] Окладников А.П., 1955б, с. 78-83, рис. 26, 1; 27, 1-3

[68] Федоров В.В., 1937, с. 108

[69] Федоров В.В., 1965, с. 271

[70] Там же, с. 271-272

[71] Медведев Г.И., 1971б, с. 41; 1980, с. 111

[72] Окладников А.П., 1950в, с. 368

[73] Медведев Г.И., 1971а, с. 41

[74] В.В. Свинин, 1971, с. 67

[75] Медведев Г.И., 1971, с. 41

[76] А.П.Окладников, Л.П.Хлобыстин и Г.И.Медведев

[77] Конопацкий А.К., 1982, табл. XXXVI, 17

[78] Васильевский Р.С., Бурилов В.В., 1971, с.217, табл. 4

[79] Окладников А.П., 1974а, с. 50, 51, 54, 57, 115, 131; Конопацкий А.К., 1982, с. 45, 48

[80] Окладников А.П., 1960, с. 36, рис. 21, 6; Ивашина Л.Г., 1979б, с. 75-76, рис. 61

[81] Козлов В.И., 1980, с. 61, табл. IV, 8-10

[82] Ляпунова Р.Г., 1975, рис. 5; Бутинов Н.А., Розина Л.Г., 1963, табл. II, 3б, 5, 6; Федоров В.В., 1937, табл. I, 7-8, 14, 15

[83] Гурина Н.Н., 1956, рис. 65, 10

[84] Косарев М.Ф., 1974, с. 43-76