Марти В.Ю. Возникновение и развитие рыбного промысла в Азовско-Черноморском бассейне

Первые сведения о рыбном промысле на берегах Черного моря должны быть отнесены к VII-VI вв. до н. э. - ко времени возникновения здесь эллинистических коло­ний [1].

Если за более чем две тысячи лет не смогло произойти сколько-нибудь ощутительных изменений в составе ихтиофауны Азовско-Черноморского бассейна, то с не­сомненностью можно утверждать, что коли­чественные соотношения тех или иных ви­-

78

дов рыб в обшем балансе рыбных богатств бассейна претерпевали значительные изменения. С одной стороны, этому могли способ­ствовать сменяющиеся экологические усло­вия, с другой стороны, достаточно мощным фактором должна была явиться деятельность человека, направленная к использованию представителей различных видов рыб.

Огромное значение Азовского моря как в жизни большого числа видов рыб Азовско-Черноморского района, так и его огромной продуктивности было правильно оценено эл­линами, которые незнакомое им слово мест­ного происхождения, обозначавшее название Азовского моря - Меотида, Меотийское озе­ро, впоследствии производили от слова μαϊα, что значит «бабка», «кормилица», под­черкивая этим промысловое значение Меотиды [2].

Страбон [3] прямо указывает, что Меотий­ское озеро доставляло эллинам рыбу, а Фео­досия - хлеб. Ряд упоминаний других ав­торов [4] также свидетельствует о том огромном значении в рыболовстве и в экспор­те рыбы, какое имели Керченский пролив, Азовское море, северо-западная часть Чер­ного моря. Какие же рыбы вылавливались в те отдаленные времена? Прежде всего имеет­ся указание древних авторов на промысел осетровых (Acipenseridae), которых они опи­сывали, как «больших рыб без позвоночни­ка». Осетровых ловили преимущественно в Дону, Кубани, Азовском море, северо-запад­ной части Черного моря и впадающих в нее реках, а также в Керченском проливе. Древ­ние авторы, правда, не указывают вида вы­лавливаемых осетровых. Однако последние исследования Г. Никольского [5], изучавше­го кости рыб, найденные при раскопках древнего городища IV в. до н.э., близ ста­ницы Елисаветинской на р. Кубани, и В. Марти [6], определявшего ихтиоостатки, найденные в древних городах Боспора Ким­мерийского (Керченский пролив) - Тиритаки и Мермекия, несколько освещают вопрос и о видовом составе вылавливаемых в то время осетровых.

Г. Никольский приходит к выводу, что встречаемость осетра в Кубани в те време­на была несколько большей, чем ныне. На основании просчета костей (грудных лучей - os marginale) удельный вес осетра в древнем улове оценивается им в 21%, а севрюги - в 79%. В современных уловах Кубани удель­ный вес осетра составляет всего лишь еди­ницы процента. Отмечая этот интересный факт, Г. Никольский оставляет его без объ­яснения, между тем мы полагаем, что ука­занное изменение в составе уловов осетро­вых Кубани не является простой случай­ностью, а может быть объяснено тем, что р. Кубань в те времена впадала своим глав­ным устьем в Черное море, вблизи Керчен­ского пролива, а, как известно, по всему Кавказскому побережью именно осетр, а не севрюга является превалирующей формой. Повидимому, иным расположением устьев Ку­бани объясняется в известной мере и тот факт, что в те времена в Керченском про­ливе наблюдались большие скопления осет­ровых, чего в настоящее время уже нет.

Про раскопках приморских городищ на Керченском полуострове в древних рыбозасолочных ваннах найдено также большое ко­личество костей осетров и севрюг. Костей белуги пока, как показывают исследования, не обнаружено, но этот факт, повидимому, следует объяснить тем, что белужье стадо (по крайней мере, в настоящее время) более малочисленно, чем стада севрюги и осетра. Напрашивается и другое предположение: возможно, что белуга вследствие своей ве­личины и силы была для промысла того вре­мени более трудной добычей, а вследствие этого вылавливалась сравнительно редко.

Существенным добавлением к перечню промысловых рыб, указываемых древними ав­торами, являются находки, сделанные во вре­мя раскопок древних городов Мермекия и Тиритаки (1931-1938 гг.) [6]. При раскоп­ках этих древних городищ было найдено несколько десятков рыбозасолочных ванн II-III вв. н. э. общей емкостью свыше 400 куб. м (фиг. 1 и 2). Как в самых ваннах, так и по близости от них найдено огром­ное количество остатков костей рыб и че­шуи. При ближайшем знакомстве с ваннами оказалось, что они служили для засола пре­имущественно сельди и хамсы. Были найде­ны несколько хорошо сохранившихся скеле­тов сельди и огромное количество чешуи сельди, причем часть чешуи оказалась пре­красной сохранности с хорошо видимыми склеритами и годовыми кольцами. По вели­чине чешуй можно сказать, что некоторые сельди, вылавливаемые в то время, были огромной величины - не менее 38-40 см, что легко объясняется тем, что промысел того времени не достигал большой степени интенсивности, вследствие чего в уловах в большом количестве попадались и старшие возрастные группы сельди. Огромное количе­ство найденных позвонков хамсы говорит о значительных уловах и этой рыбы. Помимо хамсы и сельди, найдены в ограниченном числе остатки судака и, повидимому, тара­ни (Rutilus sp.). Последние два вида встре­чаются в относительно небольших количествах в Керченском проливе и ныне. В опи­сываемый период, вероятно вследствие зна­чительного опреснения Керченского пролива Кубанью, эти виды были здесь представле­ны количественно более богато.

Вылов хамсы в Черном море близ Сева­стополя производился как, повидимому, в древнегреческую, так, несомненно, в римскую и позднейшие эпохи; истории развития чер­номорского промысла хамсы в древности по­священо большое исследование М. Тихого [7], который приводит на основании найденных остатков и литературных данных ряд чрез­вычайно интересных сведений о промысле этой рыбы в древности. Им же указывается на большое значение в классическом рыбо­ловстве в Черном море тунцев, пеламиды, скумбрии, а также султанки. Таким образом мы видим, что большинство рыб Азовско-Черноморского бассейна уже в те отдален­ные времена являлось объектом значительно­го промысла, причем человеком использова­лись в основном наиболее ценные породы.

С упадком греческих и римских колоний

79

на протяжении многих веков не сохранилось никаких сведений о рыболовстве в Азовско- Черноморском бассейне.

Ко времени появления русских в Крыму (X в. н.э.) и на Керченском полуострове (XI в. н. э.) рыболовство продолжает играть не последнюю роль в экономике Тавриды и северо-западной части Черного моря, как о том свидетельствует договор, заключенный во времена Игоря с Константином Порфиро­родным, по которому князья российские не должны были «войной ходить на землю Херсонскую, яко принадлежащую Кесарям Цареградским, также препятствовать херсонесцам или жителям Таврикии в лове рыбы при устье Днепра» [8].

В XIII в. республики Венеция и Генуя повторяют греческую колонизацию северного побережья Черного моря, Керченского про­лива и Азовского моря. К этому времени относится организация колоний на месте древнего Танаиса и в Таганрогском заливе, где пизанские купцы основывают Portus pisanus - нынешний Таганрог.

После овладения генуезцами в начале XIV в. Керченским проливом они являются монополистами торговли на Азовском море, богатые рыбные ловли которого давали им громадные прибыли. При устье Танаиса (До­на) венециане и генуезцы имели многочисленные тони, на которых ловилось множе­ство осетровых, из которых добывалась икра. Ввоз в греческую империю рыбы из Азов­ского моря был настолько велик, что соби­равшаяся с нее пошлина составляла один из главнейших государственных доходов [9,10].

Рыболовство непосредственно в Керчен­ском проливе, надо думать, было невелико, так как, с одной стороны, главное внимание было направлено на использование ресурсов Азовского моря, в частности р. Дона, с дру­гой стороны, непрекращающаяся борьба за господство в Керченском проливе не могла располагать к занятиям рыбным промыслом.

Во второй половине XV в. итальянские колонии на берегах Черного и Азовского мо­рей под натиском татар пришли в упадок, замерло на многие годы и рыболовство.

В конце XV в. в Крыму окончательно установилось владычество татар, продолжавшееся в течение XVI и XVII вв., а весь юг тогдашней России подпал под власть Турции. Как кочевой народ татары, не при­выкшие к морю, были плохими моряками и рыболовами. Мартин Броневский, посетив­ший Крым в 1578 г. [11], пишет: «так как татары небольшие любители рыбы, то лов­лею ее занимаются по большей части хри­стиане и путешественники наши, приезжаю­щие сюда». Далее он указывает, что основ­ной пищей татар в то время являлись кони­на, верблюжатина, коровье мясо и барани­на.

 alt

Фиг. 1. Комплекс рыбозасолочных ванн, сделанных из бута и цемента, найденных при раскопках древнего города Тиритаки на Керченском полуострове (II-III. в. н.э.).

Рыбный промысел в Крыму и в Керчен­ском проливе приходит в полное запустение, но тем не менее рыбные богатства Азовско­-

80

го моря не могла ускользнуть от внимания местного населения, о чем свидетельствуют характерные названия этого моря у разных народов.

Так команы называли его Карбарук - рыбное пристанище, татары в генуезскую эпоху - Чабак-денгис, т.е. море, изобилу­ющее лещами (отсюда итальянское - Забахское море), турки - Балук-денгис - «рыб­ное море» [12].

К концу татарского владычества в Крыму рыбный промысел начинает понемногу возро­ждаться. Начинают заниматься им, повидимо­му. под влиянием турок, и татары. О состоя­нии рыболовства в самом конце татаро-ту­рецкого владычества на Керченском полуост­рове (1771-1774), т.е. перед самым при­соединением этого края к России, мы получаем интересные сведения из описания зе­мель, доставшихся России по мирному дого­вору 1774 г. с Турцией [13]. Это описание охватывает всех рыб Керченского пролива, которые добывались промыслом: «осетр, се­врюга, белуга, судак, окунь, тарань, сельдь, кефаль, скумбрия, бычки, камбала, умыш, подобие салакушки мелкой (вероятно - хам­са), челар (мелкая кефаль), морские коты». Необъяснимо отсутствие в списке султанки. Вызывает сомнение указание на вылов окуня. Возможно, что под названием окуня автор говорит о рыбах Smaris или Sargus. Как видно из дальнейших указаний автора, цент­ром рыбного промысла являлось красноловье, остальные породы вмели лишь вто­ростепенное значение. Красная рыба шла главным образом в экспорт - в Анатолию и Константинополь. Большую роль в подня­тии рыбного промысла в Крыму, а также в Азовском море сыграли греки, которым рус­ское правительство разрешило селиться на юге России н занять опустевшие турецкие поселения [14]. Греки с Архипелага в ко­роткий срок восстановили былое значение рыболовства и передали свои навыки и дру­гим жителям Крыма [15].

В первом научном описании Крыма К. Габ­лиц [17] указывает следующих промысловых рыб того времени: белугу, осетра [18], се­врюгу, тарань. Кефаль, по указанию автора, ловилась преимущественно в Феодосии и в Козлове (нынешняя Евпатория); уже в то время приготовлялась икра кефалевых, глав­ным образом лобана, и шла преимущественно на экспорт. Сельдь ловилась в значительных количествах в Азовском море, достигая 35 см длины. Хамса в то время специально не промышлялась. Габлиц указывает на тот факт, что именно эта рыбка употребляется за границей для соления и что со временем она «может обратиться в пользу». Из других рыб Габлиц указывает бычков, султанку, кам­балу, скумбрию и морского кота. Из млеко­питающих называет дельфина. Ко времени посещения Габлицем Крыма уже существо-­

 alt

Фиг. 2. Комплекс рыбозасолочных ванн из тесаного известняка. Ванны обнаружены при раскопках древнего города Тиритаки на Керченском полуострове (II-III в. н.э.).

81

вал промысел устриц; особенно много устриц добывалось около Феодосии. Для добывания устриц служила драга. Паллас [19] указы­вает на большое значение красноловья во время его посещения Керченского пролива. К этому периоду появляются уже некоторые приближенные статистические данные по ры­боловству в Керченском проливе и в Азов­ском море [20, 21]. Улов Керченского пролива в это время составлял около 5000 ц; из этого количества - около 80 ц икры крас­ной рыбы.

 alt

Фиг. 3. Гипсовое греческое украшение, изображающее дельфина.

На пороге XIX в. Керченский полуостров посетил П. Сумароков [22]. Этот автор первые описывает для Керченского пролива большие рыболовные невода; он же указывает на промышленное использование жира из печени морских котов. Из описания авто­ра видно, что промысел Керченского пролива базировался исключительно на красноловье. Сельдь в те времена еще часто выбрасыва­лась, регулярного промыслового засола ее не производилось. Сумароков указывает, что Россия ежегодно платит за ввоз заграничной сельди 133 тыс. руб. серебром, в то время как возможно было бы организовать свой сельдяной лов и «самим тем народам чи­нить отпуск». В это время уже существо­вали попытки приготовления сельдевых по заграничному образцу, однако «беспечность и незнание, чтобы определить время прохода сих рыб, при том пустота сего края суть причинами, что сей промысел исчез при са­мом своем начале».

Лишь в начале второй четверти XIX в. в Керченском проливе сельдь становится промысловым объектом. Следует попутно указать, что посол сельдей на средней Вол­ге начинает производиться в 30-40-х годах; в Астрахани же до половины XIX в. сельдь шла исключительно на жиротопление; с 1854 г., по настоянию акад. Бэра, в ни­зовьях Волги сельдь начали заготовлять, применяя посол ее.

В Азовском море на косах Бердянской и Обиточной промысловый засол сельдей на­чат с 1833 г. [23].

Примерно в это же время начался и ре­гулярный лов сельди и ее обработка в низовьях Дона. Как указывает Н. Данилев­ский [24], в 1837 г. было отправлено в Крым 6 казаков для изучения заграничных спосо­бов засолки сельди.

Сельдяная промышленность начала расти и развиваться. В эти годы было даже орга­низовано специальное общество «для поощ­рения соления сельдей по голландскому спо­собу». Однако иностранные способы заготов­ки сельди не привились ни в Азовском море, ни в Керченском проливе главным образом вследствие причин экономического порядка и организации самого промысла (в те времена не существовало еще разграничений между добывающим и обрабатывающим промыслом). Однако толчок к развитию сельдяного про­мысла был дан. Были найдены местные спо­собы заготовки сельди, давшие возможность получать продукт очень высокого качества. Таким образом приблизительно с 1840 г. за­мечается резкий подъем добычи сельдей в Азовском море и в Керченском проливе. Один лишь Керченский пролив дал в 1845 г. более 3500 ц сельди [15]. К этому же вре­мени начинает медленно падать красноловье, резко пошедшее на убыль с 60-х годов. Рыбный промысел Азовско-Черноморского бассейна к 1850 г. достигает значительной величины. Один только экспорт из этих во­доемов в 40-х годах достигал 70 тыс. руб. серебром.

Крымская война 1854-1856 гг. на несколь­ко лет совершенно прекратила рыболовство в Черном море и Керченском проливе - все рыболовные заводы Керченского пролива бы­ли сожжены союзниками. Однако по проше­ствии нескольких лет промысел быстро на­чинает восстанавливаться, и уловы снова возрастают.

К 90-м годам прошлого столетия красноловье в Азовском бассейне катастрофически падает, что было обусловлено чрезмерной многолетней интенсификацией как морского, так и речного промысла. Это падение и из­вестной мере стимулирует и развитие нового промысла хамсы (Engraulis encrasieholus), ко­торое приурочено к самому концу XIX в. [26]. Лов хамсы в Керченском проливе в 1903 г. дает уже около 60 000 ц этой рыбы.

С введением в 1910 г. новых активных орудий лова - аламанов, заимствованных из Турции, уловы хамсы начинают неуклонно возрастать. В 1928-1929 гг. с моторизацией рыболовного флота хамсовый аломанный про­мысел выходит в Черное море вслед за идущей на зимовку хамсой. Попутно начинается эксплоатация не только азовского, но и чер­номорского подвида хамсы. Хамса делается одной из наиболее важных промысловых рыб Азовско-Черноморского бассейна. Наконец, самым молодым промыслом, насчитывающим не более 15 лет, с установлением которого можно считать, что все рыбные объекты Азовского моря попали в сферу эксплоатации человеком, является промысел азовской тюльки (Clupeonella delicatula), уловы кото­рой составляют в настоящее время более 590 тыс. ц [27]. Наоборот, Черное море таит в себе еще большие возможности для нашей рыбной промышленности. Правда, вследствие специфических природных особенностей Чер­ное море далеко не так богато, как Азов­ское, однако поле деятельности человека в освоении его богатств представляется еще очень широким. Достаточно указать на черноморскую хамсу, шпрота, пеламиду, скум­брию, - все эти виды пока что эксплоати-

82

руются еще далеко не в полной мере. Ме­ханизация рыбного хозяйства, освоение но­вых активных орудий лова обеспечат воз­можность более полного и совершенного использования перечисленных пород.

Показанные этапы развития рыбного про­мысла Азовско-Черноморского бассейна с до­статочной убедительностью иллюстрируют деятельность человека в смысле воздействия на рыбные богатства водоема. Начиная с наи­более ценных видов, промысел постепенно переходит на эксплоатацию второстепенных и третьестепенных рыб, завершая, таким об­разом, цикл полного освоения рыбных бо­гатств бассейна. Особенно характерным для XIX в. моментом хищнической капиталисти­ческой эксплоатации водоема является пол­ная депрессия запасов осетровых Азовского моря.

Последние были лишь в известной ме­ре восстановлены так наз. «естественным запуском» мировой войны. Лишь построенное на иных началах плановое социалистическое рыбное хозяйство с рядом биологически обоснованных охранительных, воспроизвод­ственных и мелиоративных мероприятий га­рантирует бесперебойное полноценное и все­стороннее использование наших водоемов.

 Литература

[1] Ростовцев. Боспорское царство и южно-русские курганы. Вестник Европы, 1912, июнь. — [2] Дионисий Перигиет (по Н. Мурзакевичу). Поездка в Крым в 1836 г. Журн. Мин. нар. просв., 1837, кн. XIII, 3. — [3] Страбон, lib. VII и XI (по В. Латышеву, «Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе». СПб., 1890). [4] В. Латышев. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. СПб., 1890. — [5] Г. Никольский. К познанию ихтиофауны р. Ку­бани. Бюлл. Моск. общ. испыт. прир., Отд. биологич., т. XLVI (2), 1937. — [6] В. Марти. Рыбный промысел в Боспоре Киммерий­ском (рукопись). 1938. — [7] М. Тихий. Анчоус Херсонеса Таврического. Вестн. рыбопромышл., 1917, № 1-3. — [8] А. Нарушевич. Таврикия, или известия древней­шие и новейшие о состоянии Крыма и его жителях до наших времен. Киев, 1788.— [9] Волков. О соперничестве Венеции с Генуей в XIX в. с приложением венецианско-генуезских грамот 1342-1494 гг. — [10] Торговля итальянцев в XIII и XIV столе­тиях. Сын отечества, 1848. — [11] Мартин Броневский. Описание Крыма (Tartariae descriptio). Перев. с лат. со 2 изд. в Лейде­не, 1630. — [12] К. Габлиц. Географиче­ские известия, служащие к объяснению прежнего состояния нынешней Таврической губ. СПб., 1803. — [13] Топографическое описание доставшимся по мирному трактату от Оттоманской порты во владение Росс, им­перии землям. 1774. [Томилов] Зап. Одесск. общ. ист. и древн., VII, Одесса, 1868. — [14] Исторический очерк торговли портов Черно­го и Азовского морей. Зап. имп. Общ. сельск. хоз. Южн. России. — [15] А. Скальковский. О сельдяном промысле в Новоросс. крае. Одесск. вестник, 1860, 24; Древнее и нынешнее рыболовство в Новороссийской крае. Журнал Мин. внутр. дел, XV, 1846. — [16] П. Свиньин. Прогулка по Боспорскому проливу н по берегам Азовского моря в 1828 г. Отеч. зап., 1828, 103. — [17] К. Габлиц. Физическое описание Таврической об­ласти по ее местоположению и по всем трем царствам природы. СПб., 1785.— [18] В. Марти. Биология и промысел немецкого осетра (Acipenser sturio L.) в Черном море. Зоологич. журнал, 1939. — [19] Паллас. По­ездка во внутренность Крыма, вдоль Керчен­ского полуострова и на остров Тамань (1793- 1794 гг.). Зап. имп. Одесск. общ. ист. идревн., т. XIII, 1883. — [20] Storch Historisch stntistisches GemSlde des Russischen Reichs... Riga, 1797. — [21] Georgie. Geografische-phisikalische Beschreibung des Rus.- sischen Reichs... Konigsberg, 1797-1802. — [22] П. Сумароков. Досуги крымского судьи, т. I и II. СПб., 1803-1805 гг. — [23]  Ф. Домбровский. Очерк промыслов в Таврической губернии. Журн. Мин. внутр. дел, 1839. — [24] Н. Данилевский. Ис­следование о состоянии рыболовства в Рос­сии. СПб., т. VIII, 1871. — [25] Рыболовство в Керчи и Черноморье. Морск. сб., 1857, № 6, 8, 10. — [26] В. Фрейберг. Рыбо­ловство Керченского района. Сб. статей по экономике и быту Керченского района, вып. 1. Керчь, 1929.— [27] Н. Сыроватская. О прилове молоди в тюлечных стационарках и распорных неводах в Азовском море. Рыбное хозяйство, 1936, 7.

83

ПУБЛИКАЦИЯ: Марти В.Ю. Возникновение и развитие рыбного промысла в Азовско-Черноморском бассейне // Природа: популярный естественно-исторический журнал, № 5. М., 1941. С. 78-83.