Яниш Е.Ю., Антипина Е.Е. Промысловые рыбы древней Ольвии (I–III вв. н.э.) и ее окрестностей
Представлены ихтиологические костные материалы из раскопок 2011 г. античного города Ольвии I–III вв. н э. (988 костей рыб). Проведено их сравнение с выборками костей рыб из раскопок более древних участков Ольвии, а также Березани и Белозерского поселения, датируемых VI–III вв. до н.э. Выявлено, что из 16 обнаруженных видов рыб наиболее часто в течение почти 500 лет добывались девять: осетр, севрюга, стерлядь, белуга, сом, сазан, лещ, судак и вырезуб. Для корректного вычисления соотношения осетровых и костистых рыб, представленных в изучаемом материале, учитывали анатомический набор костей, и проводили сравнение только по костям краниального скелета. Обнаружено, что у местного населения в античное время наибольшее значение при потреблении рыбы имели осетровые и сом. Вылов шел круглогодично, наиболее активно в весенне_летний период.
Ключевые слова: археозоологическое исследование, промысловые виды рыб Днепро-Бугского лимана, древнее рыболовство, античность, Ольвия, Северное Причерноморье.
Система жизнеобеспечения большинства античных городов Северного Причерноморья, обязанных своим появлением греческим и римским колонистам, вызывала и вызывает стойкий интерес у археологов на протяжении многих десятков лет. Многие аспекты этой системы представляются сегодня достаточно хорошо изученными, в частности роль скотоводства в обеспечении населения мясными продуктами (Антипина, 2009). Вместе с тем несомненно, что в большинстве приморских городов рыба всегда играла существенную роль в питании местного населения. Это подтверждается как археологическими находками огромных рыбозасолочных цистерн при раскопках Херсонеса и других городов Боспорского царства, так и многочисленными описаниями в античных письменных источниках крупных рыб «антакаи», которых современные исследователи интерпретируют как осетровых (Доватур и др., 1982), Страбон упоминает орудие ловли под названием «гангама», которым добывалась рыба, вмерзшая в лед (Страбон, 1994). Неоднократно описывается античными авторами и соус «гарум», который получали из хамсы и анчоуса (Hojte, 2005). В значительном количестве встречаются при раскопках грузила от сетей, рыболовные крючки и гарпуны, а также специфическая посуда – рыбные блюда (Марти, 1941; Семенов-Зусер, 1947; Кругликова, 1984; Hojte, 2005; Зинько, 2006). Однако только в последнее десятилетие остатки рыб из археологических памятников Северного Причерноморья становятся объектом детального изучения в рамках планомерных комплексных археобиологических исследований, и публикация даже первичных определений становится актуальной. Такую цель и преследует данная статья с информацией о промысловых рыбах из Ольвии.
Картина рыболовного промысла в античных городах Северного Причерноморья по археологическим данным и остеологическим сборам в обобщенном виде представлена в работе Хохте (Hojte, 2005) и Моралеса (Morales et.al., 2007). Для городов Восточного Причерноморья (Пантикапей, Фанагория, Мирмекий, Тиритака) имеются результаты исследования остатков рыб и частичная их проекция на особенности рыболовного промысла (Лебедев, Лапин, 1954; Лебедев, 1960; Зинько, 2005, 2006). Кости рыб из раскопок Херсонеса изучались Тихим (1917), Семеновым-Зусером (1947) и другими учеными. Единичные упоминания о рыбах на поселениях Северного Причерноморья встречаются в отчетах и статьях, но часто это лишь определения наиболее типичных представителей местной ихтиофауны до уровня рода, семейства или даже только отряда (Щеглов, 1976; Крыжицкий и др., 1989).
1190
Однако исследования костей рыб из раскопок такого известного античного города как Ольвия, расположенного на правом берегу Днепро-Бугского лимана на территории современного Очаковского р-на Николаевской обл. Украины до начала 90-х гг. XX в. не проводились. В 1990-х гг. определения небольшой коллекции костей рыб из раскопок Ольвии и поселения Березань были сделаны Ивановой (Ivanova, 1994).
Начиная с 2007 г., одним из авторов статьи проводятся исследования костей рыб из Ольвии VI в. до н.э.–IV в. н.э. (Яниш, Каминская, 2008; Яниш, 2009; Yanish, 2011), а также из Белозерского поселения IV – первой четвертью III в. до н.э. на восточной границе «дальней хоры» Ольвии (Былкова, 2007, 2008; Билкова, Яніш, 2010; Bylkova, Yanish, 2012) и из раскопок с о-ва Березань (VI–V вв. до н.э., поселение на о. Березань, Николаевская обл., Украина). Так как все эти памятники входили в состав Ольвийского полиса, то изучение полученных при их раскопках костей рыб позволит получить более полное представления о жизни и рыбном промысле ольвиополитов на протяжении более чем 500 лет. Соответственно, задачей нашего исследования становится публикация новых определений костей рыб из Ольвии а также анализ видовой структуры промысловых рыб и их хозяйственной значимости.
МАТЕРИАЛ И МЕТОДИКА
Нами исследованы кости рыб из археологических раскопок 2011 г. античного города Ольвии (участок Р-25). Объем выборки костей рыб 988 фрагментов. Основной материал получен из ям: № 1750 (список 37 I в. н.э.); № 1766 (список 54 II–III вв. н.э.), №1761 (список 50 II–III вв. н.э.), № 1751 (список 40 I в. н.э.) и № 1767 (список 56 II–III вв. н.э.). Также проанализирован материал из углубления № 1768 (список 59 II–III вв. н.э.), с уровня пола № 1731 помещения жилого дома (список 3 первая половина II в. н.э.) и культурного слоя – список 48 (II–III вв. н.э.). Так как в данном случае археологические даты показывают сходные временные границы, то весь этот материал можно объединить, и в дальнейшем все кости из указанных объектов анализируются как одна хронологически однородная выборка. Естественная сохранность материала в этой выборке составляет в среднем 3–4 балла по пятибалльной шкале (Антипина, 2004). Однако 377 фрагментов (38.2% от общего количества костей рыб) или имели плохую сохранность (вплоть до 1–2 балла по 5_балльной шкале) и потому остались неопределимыми, или оказались фрагментами ребер и позвонков без диагностирующих признаков. Ребра и позвонки (n = 119) составили 31.6% от всех неопределимых костей рыб.
Материал определялся путем сравнения костных фрагментов и чешуи с экземплярами современных и субфоссильных видов рыб из сравнительной остеологической коллекции Е.Ю. Яниш. Также для видовой диагностики нами использованы атласы и руководства по сравнительной остеологии рыб: 1) атлас «Atlas for the identification of bony fish bones from archaeological sites», (Radu, 2005); 2) монография «Пресноводная четвертичная ихтиофауна Европейской части СССР» (Лебедев, 1960); 3) руководство «Introduction to osteology of fishes for paleozoologists» (Lepiksaar, 1994). Для вычисления размеров субфоссильных рыб кости измеряли штангенциркулем с точностью до 0.1 мм, затем по описанной Лебедевым (1960) методике восстанавливали длину и вес. В тех случаях, когда восстановить размеры представлялось возможным лишь для одного экземпляра конкретного вида, дальнейшие расчеты проводились по этому экземпляру. Используя литературные данные о минимальных размерах, при которых представители разных видов ихтиофауны Украины впервые приступают к нересту (Мовчан, 2011), по восстановленному размеру рыб нами высчитано соотношение половозрелых и неполовозрелых особей. В тех случаях, когда это было возможно, точное определение возраста проведено по чешуе и позвонкам.
Нами не подсчитывалось минимальное количество особей, так как В.Д. Лебедевым было установлено, что даже две кости от одной рыбы в «кухонных» остатках сохраняются крайне редко, и по описанной им методике одна кость рыбы считается эквивалентной одной особи (Лебедев, 1960). В изученном материале присутствуют кости со следами разделки (два случая – на костных лучах грудных плавников осетровых, все следы от режущих инструментов), что подтверждает их «кухонное» происхождение, а также обгоревшие в огне (две нижние челюсти судака и три неопределимых позвонка). Систематика и латинские видовые названия рыб даны по определителю-справочнику Мовчана (2011). Латинские названия костей даны по Раду (Radu, 2005) и Лепиксар (Lepiksaar, 1994).
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
Видовой состав и остеологические спектры промысловых рыб
Изучение видового состава рыб показало, что в материале 2011 г. из Ольвии присутствуют 16 видов, относящихся к 5 отрядам (табл. 1): отряд осетрообразные (Acipenseriformes) – осетр (Acipenser guldenstadti Brandt et Ratzeburg 1833), севрюга (Acipenser stellatus Pallas 1771), стерлядь (Acipenser ruthenus Linnaeus 1758), белуга (Huso huso Linnaeus 1758); отряд карпообразные (Cypriniformes) – сазан (Cyprinus carpio Linnaeus 1758), вырезуб
1191
Таблица 1. Видовая структура остатков рыб из археологических памятников Днепро-Бугского лимана и низовий Днепра
* В материалах конференции, опубликованных нами ранее (Яниш, Каминская, 2008), было ошибочно указано нахождение в материалах из Ольвии остатков Carassius auratus Bloch 1783, тогда как кости принадлежали золотому карасю (C. сarassius Linnaeus 1758).
(Rutilus frisii Nordmann 1840) лещ (Abramis brama Linnaeus 1758), плотва (Rutilus rutilus Linnaeus 1758), красноперка (Scardinius erythrophthalmus Linnaeus 1758), густера (Blicca bjoerkna Linnaeus 1758), линь (Tinca tinca Linnaeus 1758), карась золотой (Carassius carassius Linnaeus 1758), язь (Idus idus Linnaeus 1758); отряд окунеобразные (Perciformes) – судак (Sander lucioperca Linnaeus 1758); отряд щукообразные (Esociformes) – щука (Esox lucius Linnaeus 1758); отряд сомообразные (Siluriformes) – сом (Silurus glanis Linnaeus 1758). При этом преобладают костные остатки представителей подкласса хрящевые ганоиды (Chondrostei Muller 1844), составившие 53% от всех фрагментов, соответственно представители инфракласса костистые рыбы (Teleostei) составили 47% (табл. 1).
В табл. 1 приведены также данные о рыбах из раскопок Ольвии 2007, 2009 гг., Белозерского поселения и Березани (раскопки 1979 года) – все определения костей рыб сделаны одним из авто-
1192
Таблица 2. Остеологические спектры (%) рыб из археологических памятников Днепро-Бугского лимана и низовий Днепра
ров статьи (Яниш, Каминская, 2008; Яниш, 2009; Yanish, 2011). Кроме того, там же для сравнения даны и определения 90-х г. прошлого века материалов из раскопок Ольвии и Березани, проведенные Ивановой (Ivanova, 1994).
Сравнение всех этих выборок между собой по видовому составу наглядно иллюстрирует зависимость получаемой информации от количественного объема выборки или коллекции (табл. 1). Так, если в выборке более чем 600 костей, то в ней представлен максимальный набор видов рыб, а в выборке из 157 костей (Ольвия-2009), также как и в выборке из 23 определимых костей (Березань-1979), встречаются лишь некоторые самые многочисленные виды.
Как видно из табл. 1, только семь видов (осетр, севрюга, белуга, вырезуб, сазан, лещ и судак) присутствуют во всех выборках исследованных памятников, в том числе и в самой минимальной из Березани 1979 года. Еще два вида – стерлядь и сом – отсутствуют лишь в одной, самой малой, из представленных семи выборок (Березань-1979). Большое количество остатков этих девяти видов свидетельствует о том, что они играли значительную роль в питании местного населения (табл. 2).
Таким образом, можно предположить, что именно они и составляли основу рыбного промысла для населения Ольвии в античное время на протяжении почти 500 лет. При анализе наших и литературных данных для указанных промысловых рыб из раскопок
1193
Ольвии обнаруживается, что на первом месте по относительному количеству остатков в материале была стерлядь – 20.0%, на втором месте сом – 19.4%, осетр и севрюга в равных пропорциях на третьем месте – 14.7% и 14.2% соответственно. Затем судак (12.4%), белуга (6.7%), сазан и лещ также в равных пропорциях (3.6 и 3.8% соответственно) – на последнем месте. Вырезуб составляет лишь 0.8%, что отражает его малое значение для Ольвии как промыслового вида. На Белозерском поселении и Березани его вклад в материал выше, но при объединении данных по всем исследованным нами памятникам Днепро-Бугского лимана и низовий Днепра доля этого вида едва достигает 1.8% (табл. 2).
Наименее представлены и в Ольвии, Белозерском поселении и Березани такие виды, как уклея, подуст, голавль, красноперка, линь, карась золотой. Эти особенности остеологических спектров равно как и реконструируемое промысловое значение каждого вида, вероятнее всего связано с биологией данных видов, а именно их численностью в Днепро-Бугского лимане и низовьях Днепра, где и должен был происходить основной вылов рыбы жителями Ольвийского полиса.
Большинство из малочисленных видов (уклея, подуст, голавль, жерех, язь, густера, окунь) относится к типично речным видам, а значит на приустьевых участках Днепра и в самом лимане могут встречаться лишь единичные их экземпляры. Линь, как и золотой карась, предпочитает старицы или заливы рек со слабым течением, а также небольшие озера. Эти биотопы опять же располагаются севернее окрестностей Ольвии. Вероятно, данные виды попадали в уловы случайно. Более того подуст, золотой карась и шип – виды и сегодня немногочисленные: вероятно, аналогичная ситуация могла наблюдаться и в античное время.
В настоящее время все осетровые занесены в Красную книгу Украины, тогда как представители костистых рыб, за исключением вырезуба, относятся к обычным видам ихтиофауны рек Черноморского бассейна. Почти полному исчезновению как вырезуба, так и осетровых в данном регионе способствовало исчезновение биотопов, необходимых для их естественного воспроизводства. Все это произошло в результате изменения химического состава и гидрологического режима водоемов, спровоцированного постройкой гидротехнических сооружений (в том числе создание плотин ГЭС и каскада водохранилищ на Днепре), а также загрязнения вод и, конечно же, чрезмерного вылова вследствие резкого увеличения численности населения (Червона книга Украини. Тваринний світ, 2009).
Анатомическая структура остатков рыб
В связи с тем что различные кости рыб имеют неодинаковую степень сохранности, и наиболее часто в материале сохраняются совершенно разные костные элементы от осетровых и костистых рыб, для достоверных выводов о соотношении видов необходима корректировка по анатомическому составу.
Для этого нами проанализирована доля конкретных костей, относящихся к разным частям скелета, на примере трех археологических памятников – Ольвии, Березани и Белозерского поселения (табл. 3). Во всех выборках присутствуют как краниальные (CRA), так и посткраниальные (PCRA) части скелета, что позволяет считать наиболее достоверным предположение о разделке пойманной рыбы перед приготовлением ее в пищу прямо на территории поселения. Если бы рыбу разделывали и потрошили заранее, например, для продажи, то краниальные кости в материал или не попадали бы, или встречались в незначительном количестве. Отделение головы, как правило, увеличивает срок хранения свежей рыбы без специальных способов консервации (засолки или сушки).
Как видно из таблицы 3, среди остатков хрящевых рыб наиболее часто в материалах обнаруживаются лишь два элемента: I луч грудного плавника (30.2%) и покровные кости черепа (22.6%), тогда как для костистых наиболее часто из определимых костей встречаются предкрышечная (8.8%) и нижняя челюсть (8.0%, см. табл. 3). Для костистых рыб характерно большее разнообразие костей, которые присутствуют в выборках, но меньшая доля каждого элемента по сравнению с осетровыми. В ходе исследований нами выявлено, что для обеих групп рыб (хрящевых и костистых) в анатомическом спектре преобладают фрагменты посткраниального скелета над остатками краниального в соотношении 2.2 к 1, хотя это получается в основном за счет осетровых.
Различия в относительном количестве конкретных элементов связано, вероятно, прежде всего, с прочностью самих костей, и в меньшей степени зависит от традиционных способов разделки тушек рыб или от тафономических условий археологизации кухонных отбросов. Ведь в материалах обнаруживаются и совсем небольшие фрагменты прочных костей явно после разделки туш крупных рыб, и сохранность почти 60% остатков всех видов рыб оценивается как удовлетворительная и хорошая (см. выше раздел материал и методика).
Покровные кости черепа осетровых, также как и их вторичный костный пояс плавников, являются покровными окостенениями кожного происхождения (Лебедев, 1969), в отличие от череп-
1194
Таблица 3. Анатомическая структура костей рыб в археозоологическом материале из трех памятников Днепро-Бугского лимана
вает их лучшую сохранность.
При анализе соотношения видов из выборки Ольвия-2011 нами для костистых рыб зарегистрированы 11 видов по CRA и лишь шесть видов по РCRA (при этом только пять видов дублируются по CRA и по РCRA). Для хрящевых ганоидов по CRA определены четыре вида и по РCRA тоже четыре, которые полностью дублируют друг друга.
В результате исследования мы выявили, что у осетровых лучше сохраняются элементы посткраниального скелета (преобладают в 5.8 раз над кра-
1195
ниальным), но при этом наблюдается и хорошая сохранность костей краниального скелета. Для костистых рыб значительная часть информации теряется из-за более плохой сохранности фрагментов посткраниального скелета. В связи с этим при оценке соотношения осетровых и костистых рыб в промысле имеет смысл проводить сравнение только по краниальным костям. В противном случае возможен существенный недоучет вклада костистых рыб в рацион местного населения исследуемого памятника.
Так, при пересчете по выборке из Ольвии-2011 соотношения осетровые/костистые рыбы только по краниальным костям, оно меняется кардинальным образом: 1 к 1 (152 фрагмента к 151 соответственно). Выборка в 400 определимых фрагментов выбрана нами как минимальная ориентировочно. Такая выборка для млекопитающих позволяет корректно оценить соотношение наиболее многочисленных видов (Антипина, 2004), для рыб подобные исследования не проводились. На этом фоне совершенно очевидно, что выборка в 150 определимых костей будет явно недостаточной для определения как качественного, так и количественного состава промысловых рыб. Пересчет по краниальным костям выборки из Ольвии-2011 резко понижает ее объем: остаются лишь 303 определимые кости. При этом два вида (сом и язь), выявленные нами только по посткраниальным костям, выпадают из перечня. Получается, что выборка в 300 определимых костей также недостаточна для установления полного видового состава и корректного подсчета соотношения видов. Более надежно, по нашему мнению, проводить подобные расчеты при выборке объемом не менее 600 определимых костей, но для более точных методических рекомендаций необходимы дальнейшие исследования.
При вычислении соотношения видов внутри группы или костистых, или осетровых рыб вполне корректно использовать все определимые кости. Анализ материала из Ольвии-2011 показал, что среди костистых рыб на первом месте оказывается судак 16.0%, на втором месте – сом 8.8%, на третьем – сазан 3.4. При анализе всего исследованного материала из Ольвии за все годы раскопок, начиная с 90-х гг., соотношение оказывается несколько иным: превалируют кости сома (18.1%), а остатки судака занимают вторую позицию (13.3%) в остеологическом спектре (табл. 2). Среди осетровых рыб в материале из Ольвии-2011 наиболее часто встречаются остатки осетра – 28.0% и севрюги – 21.5%, тогда как при анализе всех данных по рассматриваемым памятникам на первое место выходит стерлядь – 18.7%, севрюга и осетр представлены почти в равном соотношении (15.0 и 13,8% соответственно).
Возраст и морфологические характеристики рыб
Для основных промысловых видов из выборки Ольвия-2011 по 159 костям нами реконструированы вес и возраст рыб, а в тех случаях, когда это было возможно, и средняя длина тела (табл. 4, 5).
Так, по позвонкам в 17 случаях мы определили возраст сома: встречались позвонки рыб от 5 до 8 лет, с модой 6 лет (n = 15). Четыре особи щуки и две особи судака были четырехлетние, также отмечены позвонки судака от рыб трех и пяти лет (по одному экземпляру). Исходя из минимального возраста, когда эти виды становятся готовыми к нересту (Мовчан, 2011), мы можем утверждать, что все эти особи были половозрелыми.
Хотя у костистых рыб из выборки Ольвия-2011 доминируют половозрелые особи, обнаружено и некоторое количество неполовозрелых. У осетровых, напротив, преобладают неполовозрелые особи, в особенности у севрюги (табл.5).
Так как остеологический материал представляет собой кухонные остатки, возможен перерасчет костных фрагментов рыб, некогда выловленных в окрестностях Ольвии, в весовые параметры. Расчеты сделаны по всем определимым костям как краниального, так и посткраниального скелета рыб (табл. 6).
Как видно из табл. 6, при анализе материала с учетом «живого веса» рыб их значение в пищевом рационе отличается от того, которое было установлено выше (табл. 2) при рассмотрении лишь соотношения видов по числу костей. В остеологическом спектре доминируют стерлядь и сом, а по весовым параметрам на первом месте в добыче местного населения Ольвии была белуга (48.2%), на втором месте осетр (20.8%), на третьем – сом (14.8%), севрюга на четвертом месте (12.8%), а доля стерляди по весу, как и всех остальных видов в совокупности, составляла менее двух процентов. Среди костистых рыб по весу на первом месте сом 45.2%, среди осетровых белуга (57.7%). Не удивительно, что лов наиболее крупных по размерам рыб был для жителей Ольвии в античное время и наиболее экономически рентабельным.
В результате исследования мы выявили, что основных промысловых видов в Ольвии, Белозерском поселении и Березани было девять: осетр, севрюга, стерлядь, белуга, сом, сазан, лещ, судак и вырезуб. Наибольшее значение в пищевом потреблении местного населения имели осетровые (кроме шипа) и сом.
Биологические данные для реконструкции рыбного промысла
Для того чтобы восстановить вероятное время года и место вылова рыб (море, река, лиман), нами рассмотрены особенности биологии видов, определенных в материале из Ольвии.
1196
Таблица 4. Реконструированные длина и вес рыб по материалам из Ольвии-2011
Практически все осетровые рыбы относятся к пресноводным либо проходным рыбам (Никольский, 1951). Летом в Черном море они, как правило, нагуливают вес, для нереста входят в реки – в частности, Днепр и Южный Буг. Отмечают весенний и осенний ход осетровых (яровые и озимые формы), по времени вхождения их в реки. При этом рыбы осеннего хода зимуют в реках, часто в устье реки, в зимовальных ямах (Кротов, 1949, Лебедев и др., 1969).
Никольский (1951) считает, что в Черном море преобладает яровая форма осетра. По данным Кротова (1949) нерестовый ход осетра начинается в марте, когда он в большом количестве проходит через Днепро-Бугский лиман в Днепр и Южный Буг. Так как значительную часть в улове жителей Ольвии составлял осетр, можно предположить, что именно во время весеннего хода на нерест мог происходить основной вылов почти всех осетровых рыб на акватории лимана и в низовьях речных русел.
Лов осетровых в настоящее время в море производится ставными сетями (аханами), береговыми неводами и крючными снастями, в реках – главным образом плавными сетями и неводами. Кроме того, стерлядь добывается специальными ловушками – вандами (вариант верши), которые выставляются обычно на толстой веревке поперек реки (Никольский, 1951). Вероятно, и в исследуемый период основные способы добычи осетровых рыб были те же.
Большую часть из определенных нами видов костистых рыб составляют оседлые речные обитатели (щука, плотва, сом, линь, густера, красноперка, линь, карась золотой), либо полупроходные (вырезуб, жерех). Такие виды, как сазан, судак и лещ образуют две формы – туводную (оседлую речную) и полупроходную (когда на нерест рыбы поднимаются в реки, а нагуливают вес в лимане). Синец, голавль, окунь, подуст – типичные речные виды, в лимане встречаются лишь отдельные особи. Присутствие в остеологическом материале жереха указывает на летнее время вылова рыбы, так как в лиман вид заходит только летом для нагула, нерестится и зимует в реках. Линь, как и золотой карась, активно кормится только в летнее время, зимой зарывается в ил и впадает в состояние, напоминающее спячку, так что их добыча возможна лишь в летний сезон (Никольский, 1951). Важно подчеркнуть, что если большинство видов осетровых и карповых зимой почти без движения стоит в зимовальных ямах, и их добыча затруднена, то такие виды как судак, окунь, щука остаются активными и зимой, так что их лов может продолжаться круглый год.
Исходя из видового и возрастного состава рыб, можно предполагать существование круглогодичного вылова рыбы, наиболее активно осуществляемого жителями Ольвии и ее окрестностей в весенне-летний период. Природная обстановка в Днепро-Бугском лимане, а также в низовьях Днепра и Южного Буга создавала благоприятные условия для обитания здесь в любой се-
1197
Таблица 5. Реконструированный возраст рыб по материалам из Ольвии-2011
Таблица 6. Реконструкция вклада рыбы в рацион жителей Ольвии на основе весовых показателей
1198
зон года значительного количества разных видов рыб, которые и составляли заметную часть в диете античного населения.
БЛАГОДАРНОСТИ
Авторы признательны В.В. Крапивиной и А.В. Буйских за предоставление возможности работать с материалами из раскопок Ольвии. Искреннюю благодарность приносим А.П. Иванову за ценные замечания и предложения по написанию данной статьи. Необходимо особо подчеркнуть, что без теплого внимания и всесторонней поддержки О.А. Черкасовой написание статьи было бы невозможно.
Работа осуществлялась при финансовой поддержке РФФИ (11-06-00190а).
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Антипина Е.Е., 2004. Археозоологические исследования: задачи, потенциальные возможности и реальные результаты // Новые археозоологические исследования в России. М.: Языки славянской культуры. С. 7–33. – 2009. Остеологические коллекции из археологических памятников Азиатского Боспора: возможности исследования животноводческой отрасли // ABRAU ANTIQUA. Результаты комплексных древностей полуострова Абрау. М.: Институт археологии РАН. С. 169–180.
Былкова В.П., 2007. Нижнее Поднепровье в античную эпоху (по материалам раскопок поселений). Херсон: Изд-во Херсонского государственного университета. 243 с. – 2008. Белозерское поселение в контексте синхронных археологических памятников // Проблемы археологии Восточной Европы. Харьков. С. 56–64.
Билкова В.П., Яніш Є.Ю., 2010. «Борисфен найбільш корисний людям»: іхтіологічні дані з Білозерського поселення // Археологія. № 3. С. 75–81.
Доватур А.И., Каллистов Д.П., Шишова И.А. 1982. Народы нашей страны в «Истории» Геродота: Тексты, перевод, комментарий. М.: Наука. 465 с.
Зинько А.В., 2005. Кризис рыболовного промысла в боспорском городе Тиритака во второй половине III в. н. э. // VI Боспорские чтения. Боспор Киммерийский и варварский мир в период античности и средневековья. Периоды дестабилизации и катастроф. Керчь. С. 106–110. – 2006. Рыболовный промысел в Тиритаке в 3 в н.э. // Боспорские исследования. Симферополь – Керчь. Вып. XI. С. 177–186.
Кругликова И.Т., 1984. Сельское хозяйство и промыслы // Археология СССР. Античные города Северного Причерноморья. М. С. 159–160.
Крыжицкий С.Д., Буйских С.Б., Бураков А.В., Отрешко В.М., 1989. Сельская округа Ольвии. Киев: Наукова думка. 240 с.
Лебедев В.Д., 1960. Пресноводная четвертичная ихтиофауна европейской части СССР. М.: Изд_во МГУ. 401 с.
Лебедев В.Д., Спановская В.Д., Савваитова К.А., Соколов Л.И., Цепкин Е.А., 1969. Рыбы СССР. М.: Мысль. 448 с.
Лебедев В.Д., Лапин Ю.Е., 1954. К вопросу о рыболовстве в Боспорском царстве // Материалы и исследования по археологии СССР. № 33. С 198–214.
Марти В.Ю., 1941. Рыбозасолочные ванны Тиритаки // Материалы и исследования по археологии СССР. М.-Л. № 4. С. 93–95.
Мовчан Ю.В., 2011. Риби України. Київ: Золотi ворота. 420 с.
Никольский Г.В., 1950. Частная ихтиология. М.: Советская наука. 436 с. – 1951. О методике зоогеографических исследований // Вопросы географии. Вып. 24. С. 263–274.
Семенов-Зусер С.А., 1947. Рыбный рынок в Херсонесе // Вестник древней истории. № 2. С. 237–247.
Страбон, 1994. География. / Пер. с др.-греч. Г.А. Стратановского под ред. О.О. Крюгера, общ. ред. С. Л. Утченко. 2_е изд., репр. М.: Ладомир. 944 с.
Цепкин Е.А., 1970. Новые материалы к истории рыбного промысла в Танаисе // Краткие сообщения института археологии АН СССР. Вып. 124. С. 115–117.
Червона книга Украини. Тваринний світ. 2009./ за ред. I.А. Акiмова К.: Глобалконсалтинг. 600 с.
Щеглов А.П., 1976. Полис и хора. Симферополь: Таврия. 174 с.
Яниш Е.Ю., 2009. Ихтиофауна низовий Южного Буга и Днепро-Бугского лимана в IV в. до н. э. – III в. н. э. на основании анализа остеологических материалов, полученных в ходе археологических раскопок // 200 лет отечественной палеонтологии. Материалы всерос. совещания. М. С. 142–143.
Яниш Е.Ю., Каминская Н.В., 2008. Ихтиофауна низовий Южного Буга в I–III вв. н. э. // Биоразнообразие: проблемы и перспективы сохранения. Пенза. Ч. II. С. 177–178.
Bylkova V., Yanish Ye., 2012. Borysthenes – the most serviceable river. Archeological evidence for the period after Herodotus // Geographica Historica. Band 28. P. 75–87.
Ivanova N.V., 1994. Fish Remains from archaeological sites of the northern part of the Black Sea region (Olbia, Berezan). Offa 51. P. 278–283.
Hojte Ja. M., 2005. The Archaeological Evidence for Fish Processing in the Black Sea Region // Ancient Fishing and Fish Processing in the Black Sea Region. Black Sea Studies. The Danish National Research Foundation’s Centre for Black Sea Studies. Aarhus: Aarhus University Press. P. 133–160.
Lepiksaar J., 1994. Introduction to osteology of fishes for paleozoologists. Göteborg: Göteborgs Universitets Publikationer. 96 р.
Morales A., Antipina E., Antipina A., Rosello E., 2007. An ichthyoarcheological survey of the ancient fisheries from the Northern Black Sea // Archeofauna. International journal of archaeozoology. V. 16. P. 117–172.
Radu V., 2005. Atlas for the identification of bony fish bones from archaeological sites. Bucure ti.:Contrast. 82 р.
Yanish Ye., 2011. The results of research fish bones from archaeological excavations of Olbia (VI century BC – IV century AD) // Fish and fishing. Archaeological, Anthropological, Taphonomical and Ecological Perspectives (ICAZ Fish Remains Working Group 16-th Meeting, October 23–30, 2011). P. 61.
1199
COMMERCIAL FISH FROM ANCIENT OLBIA (1–3rd CENTURIES AD)
AND ITS NEIGHBORHOOD
E.Yu. Yanish, E. E. Antipina
Icthyological material, including 988 fish bones from excavation of the antique town of Olbia (1–3rd centuries AD) in the year of 2011, is presented. These bones were compared with those from the excavation of the more ancient parts of Olbia, Berezan and Belozersky settlement dated the 6–3rd centuries BC. During almost 500 years, only nine species of sixteen ones were most often fished: sturgeon (Acipenser guldenstadtii), stellate sturgeon (Acipenser stellatus), starlet (Acipenser ruthenus), huso (Huso huso), catfish (Silurus glanis), sazan (Cyprinus carpio), bream (Abramis brama), zander (Sander lucioperca), and vyrezub (Rutilus frisii). The anatomical spectrum of bones and the comparison only of cranial bones were considered for the correct calculation of the proportion between Acipenseriformes and Teleostei presented in the material studied. Sturgeon and catfish were found to be of the greatest importance in fish consumption by the local population in the antique time. Fishing was conducted the year round; it was the most active during spring and summer periods.
1200
ПУБЛИКАЦИЯ: Яниш Е.Ю., Антипина Е.Е. Промысловые рыбы древней Ольвии (I–III вв. н.э.) и ее окрестностей // Зоологический журнал, т. 92, № 9. М., 2013. С. 1190-1200.