Медведев В.Н. Рыболовный промысел населения Сарепты и Черноярского уезда Астраханской губернии

Ключевые слова: волжское рыболовство, черноярские и сарептские речные воды, орудия лова, ход рыбы, промысловые породы рыбы, ловцы, ватаги, тони

Во второй половине XVIII–XIX в. черноярские и сарептские речные воды Волги от немецкой колонии Сарепта до селения Каменный Яр считались одними из лучших по рыбным запасам, доходности, качеству “красной” рыбы и рыбопродуктов (прежде всего икры). В статье на архивных и литературных материалах рассматривается история рыболовного промысла, его роль и значение в традиционной хозяйственной деятельности населения Сарепты и приволжских селений Черноярского уезда Астраханской губернии. У населения Сарепты рыболовство в рассматриваемый период носило вспомогательное, подсобное значение. В статье рассказывается об особенностях государственного регулирования лова рыбы на Волге, организации лова и переработки рыбы на промысле, категориях ловцов, орудиях лова.

 

Во второй половине XVIII в. участок р. Волги и многочисленных ериков (протоков), затонов и займищ Волго-Ахтубинской поймы протяженностью свыше 100 км – от излучины (Татьяновская Лучка) у р. Сарпы, Сарпинской Воложки (то есть волжской протоки) и ниже, вплоть до селения Каменный Яр, являлся местом традиционного волжского рыболовства местного и пришлого населения. Черноярские и сарептские речные воды считались у рыбопромышленников и купцов одними из лучших и богатых на Волге, после астраханских низовых, по рыбным запасам, степени экономической доходности (т.е. количеству пойманной и переработанной и реализованной на рынках Российской империи рыбы), качеству красной рыбы, икры осетровых пород, визиги, рыбьего клея, жира. Черная икра сарептских и черноярских вод высоко ценилась на российском рынке и была одной из самых дорогих.

По берегам Волги, на островах и в пойме, на казенных, откупаемых, владельческих водах вели промысловый и любительский (для себя) лов проходной, полупроходной и туводной рыбы многочисленные ватаги, вольные рыбаки, артели, волжские казаки, находились неводные тони, выходы, ловецкие станы. В середине XVIII в. от Царицына до Черного Яра промышляли несколько постоянных ватаг: Татьянинская, Поповицкая, Ершова, Беленинова, Сольникова, Тригонова, Солодниковская (купца Солодникова), Ступинская, Каменская (купца Костромина) и др. Тогда же заселялись волжские селения Солодники, Светлый и Каменный Яр, Райгородок и другие, для населения которых рыбный промысел составлял главное хозяйственное занятие. (Паллас 1788: 154–158; Орлов-Давыдов 1767: 59; Фальк 1824: 136).

Этот участок с резким лукообразным поворотом (на юго-восток в сторону реки Ахтубы) Волги и ее протоков (ериков), стариц (воложек), с затонами и плесами, ильменями, займищами, подводными грядами, островами, всегда был путем прохода волжской и каспийской рыбы на нерест, традиционным нерестилищем красной (белуги, стерляди, осетра) и частиковой рыбы. Нерестилища белуги в Волге начинались у Каменного Яра, имелись у с. Солодники, находились выше Сарепты. В сарептских водах нерестились в затонах и протоках стерлядь, осетр, сельдь (Гмелин 1777: 30; Сабанеев 1993а: 303; Сабанеев 1993б: 465, 481, 491; Россия 1901: 103, 106).

14

Несмотря на обширную отечественную историографию XIX – XX вв., посвященную развитию рыбного промысла и рыбной промышленности на Нижней Волге, исторических сведений о черноярско-сарептском рыболовстве (район от Сарептской волости до селений Солодники и Каменный Яр) немного.

Российское правительство в 1765 г. включило (сдало в откуп) так называемые “сарептские рыболовные воды” на р. Волге Евангелической Братской общине колонии Сарепты. Они начинались от границы имения “Отрада” помещика Н.А. Бекетова (географически относились к южному участку царицынских вод) и тянулись до северной границы Черноярского уезда Астраханской губернии (будущей Светлоярской волости) по р. Волге на протяжении около 7 верст (1134 десятин). Сарепте отвели устье и часть русла правого притока Волги – р. Сарпы с озерами на протяжении около 6–7 верст. Пользование общиной Сарепты рыболовными водами и угодьями строилось на основании юридических документов – §§ 4, 12 Жалованной грамоты императрицы Екатерины II от 27 марта 1767 г. и других документов: “... а рыбными ловлями в таких водах, которые не на оброк, также лесами, птичьими и звериными ловлями в их дачной земле пользоваться могут по своей воле и без всякого в казну нашу платежа” (Жалованная... 1830: 61–66; О правилах 1830: 156, 159).

Общинное руководство Сарепты в 1760–1770-е гг. пыталось придать товарный характер рыболовству на Волге, возлагая большие надежды на получение прибыли от добычи красной рыбы, реализации ее и черной икры на российском рынке. На берегу одного из затонов Сарпинской Воложки, выше устья р. Сарпы, на средства общины был устроен аналог волжской ватаги – так называемый “Рыбацкий двор Сарепты”. В его строительство было авансировано свыше 560 рублей. Здесь имелись амбары на каменном фундаменте с погребами – ледниками для хранения свежей рыбы, строения для переработки и засолки пойманной рыбы. Рыболовство в Сарепте вначале велось на Волге и Сарпе и озерах на одной лодке несколькими наемными симбирскими рыбаками. Позднее община нанимала для промыслового лова в своих водах многочисленные ватаги местных волжских рыбаков. Зимой местные жители вели подледный лов миноги, налима, белорыбицы. Руководил наемными рыбаками и работниками из местного населения рыбак Йоханн Хусха. На р. Сарпе и озерах сарептяне занимались рыбоводством и получали в весенне-осенний сезон большие уловы простой рыбы – линя, щуки, карася, сазана, леща, судака, раков для собственного потребления и продажи излишков (Паллас 1788: 162; РГАДА. Л. 259в.; ГАСО 2: 116).

Ежегодно община Сарепты продляла аренду участков по берегу и островам Волги в границах своих угодий. В некоторые периоды община разрешала свободный лов за плату или за часть улова посторонним рыбакам. Например, в конце XVIII в. донские казаки вылавливали в Сарептской Воложке волжско-каспийской сельди до 120 000 штук на продажу. Характерно, что вплоть до середины XIX в. местная волжская сельдь считалась бросовой сорной рыбой, годной только для получения рыбьего жира. В то же время на российский рынок (в том числе через торговый дом Сарепты в Санкт-Петербурге в Сарепту, Царицын) поставляли дорогую импортную норвежскую сельдь. Большая часть пойманной рыбы на Рыбацком дворе употреблялась в свежем, соленом, копченом виде местным населением, продавалась приезжим на первый российский курорт “Екатерининские воды”, постояльцам гостиницы, посетителям харчевни. В 1772 г. в Москву, в торговое представительство “Сарептской лавки”, для изучения покупательского спроса были отправлены большие партии красной рыбы. Но ожидаемых больших прибылей общине это не принесло. С 1773 по 1810-е гг. рыболовный промысел не приносил хозяйству общины ощутимой прибыли. С 1810 г. отмечен некоторый подъем – прибыль составила 510 руб., в 1820 – 604 рубля, в 1838 г. – 1000, в 1854 г. – 100 рублей. Поставки из Сарепты черной икры в сарептские магазины Москвы и Санкт-Петербурга продолжались и в XIX веке (Болтин 1782: 35–36; Леопольдов 1839: 71; Любомиров 1928: 34; Мордовцев 1858: 8; Хафа 1936: 63, 73, 204–205).

Рыболовные воды Сарептской волости на р. Волге входили в оброчные статьи. В 1860–1890-е гг. воды сдавались в аренду на 3 года с арендной платой в год 165–376 рубля. Доходность вод оценивалась на 170 руб. и они облагались земским сбором в 65 руб. 87 коп. Часть полученных арендных денег поступала на уплату процентов за воды в Астраханское Управление рыбными и тюленьими промыслами (ГААО 2: 24, 26, 47, 54 об.; ГАСО 1: 79об-80).

В 1878 г. Сарепта арендовала, как рыбопромышленник, кроме своего участка (№ 23) от “… в р. Волге и Сарпинской Воложке с займищем в границах Сарептской дачи между землями с. Отрада и помещика Нарышкина до межи вод Царевского уезда, в 1134 десятины 800 сажен”, еще и казенный Ершовский 1-й (Дурновский) в 2051 десятин 550 сажен за 1300 рублей. Оценки

15

доходности вод и арендная плата неуклонно росли вследствие общей капитализации рыбной промышленности на Волге. Если Комитет Каспийских и тюленьих промыслов оценивал доходность Сарептских вод с 1878 по 1882 гг. в 400 рублей, то в 1883 г. – уже в 800 рублей. Сарептские воды в 1890-е гг. сдавались в аренду и приносили доход сельскому обществу. В Сарепте в летнее время действовали жиротопни для получения рыбьего жира из миноги (Минх 1902: 1101; ГААО 3: 14 об., 98, 127об.; ГААО 4: 37).

Сарептские рыболовные воды граничили с Черноярскими. Во второй половине XVIII – первой половине XIX в. население приволжских селений Черноярского уезда, главным образом, занималось рыболовством и животноводством. Но постепенно, по мере освоения края, выросла роль полеводства. Здесь выделялись помещичьи Ушаковские воды (до 12 верст – 1134 десятины 800 кв. саж.), и казенные, сдаваемые на откуп обществам: Райгородские (4324 десятины), Каменоярские по Волге и Дубовой Воложке (17 верст 123 саж.), Солодниковские по Волге и Дубовой Воложке (12 верст 250 саж.), Ершовские участки от дач с. Солодники до земель Ушакова: Ершовский 1 (Дурновский), Ершовский – 2 (Казимировский), Ершовский – 3 (Круглинский), Ершовский – 4 (Гуль) (2051 дес. 550 саж.) (Рыбные ловли 1846: 135; ВСО 1852а: 141; Штукенберг 1857: 33; ГААО 2: 10об.).

Казенные Ершовские воды (общественные), закрепленные за крестьянскими обществами селений Райгород, Солодники, Каменный Яр, Цаца, Дубовый овраг, Большие и Малые Чапурники, сдавались обычно в аренду (за плату 400–600 рублей серебром) на весенне-осенний сезон одному человеку (купцу, богатому крестьянину). Помещик Ушаков также сдавал воды частным лицам за 400–700 рублей серебром в год с условием, что его крестьяне могут вести лов за плату или часть улова. Рыбаки платили арендаторам, содержателям вод, за пользование водами деньгами либо частью улова (плата с сети 50 копеек, с одной снасти – 1 рубль 50 копеек). Ершовские воды, закрепленные за селами Цаца, Райгород, Светлый Яр, Большие и Малые Чапурники, сдавались в аренду за различные суммы (от 500 до 1800 рублей) богатым рыбопромышленникам. Обычно их арендовали светлоярские купцы Рудаковы, Крутовы, Воронин, Брейкин, община Сарепты и др. Райгородский участок арендовался также, кроме общества с. Райгорода, крестьянами Цацы, Дубового Оврага, Малых и Больших Чапурников, Светлого Яра (оз. Сазанье) (ГААО 2: 10об.; ГААО 3: 113, 116об.).

Все казенные рыболовные участки на р. Волге сдавались на откуп с торгов. Но большая часть их находилась на арендном содержании на разные сроки (от одного до трех лет). Пользование водами и лов регулировались законами государства (Уставом о волжско-каспийском рыболовстве, Высочайше утвержденном 25 мая 1865 г.). На расходы по общественному надзору за рыболовством взимался особый сбор с владельцев и арендаторов речных рыбных ловель по всей Волге. Размер и раскладка сбора устанавливались Комитетом (правлением) рыбьих и тюленьих Промыслов в Астрахани (Овсянников 1878: 250–251; ГААО 3: 122).

В Светлоярской волости в 1860–1870-х гг. лов велся на четырех речных ватагах: Светлоярской Воронина (21 ловец), Поповицкой (его же), Ушаковской Сутырина (6), Солодниковской Бондаренкова (7) и пяти постоянных неводных тонях – Сарептской, Чапурниковской, Цацинской, Светлоярской, Поповицкой. Следует отметить невысокие уловы на них красной рыбы и небольшое количество получаемой черной икры (красной рыбы поймано 85 пудов, сельди – 88 500 пудов, икры получено 8 пудов) (Статистические сведения 1874: 6; ГААО 1: Карта № 23).

В 1879 г. в Светлом Яре занимались рыбным промыслом как главным занятием в хозяйственной деятельности 21 семья из 413, в с. Райгород – 23 из 342, в с. Ушаковка – 3 из 97 семей. Общественных вод в селениях не было. Такие рыбацкие семьи жили бедно, они не имели скота, посевов зерновых. В лучшем положении были сезонные ловцы, промышлявшие на лодках и снастями хозяина, на его содержании. Рыбаки жили весь весенне-осенний период в шалашах, хижинах на станах, на островах, в займище.

Население Светлоярской и Сарептской волостей в XIX – начале XX в. занималось промысловой ловлей красной рыбы осетровых пород. Ее, миногу, белорыбицу, воблу и другую ценную рыбу старались продать купцам или на рынке. Частиковую рыбу (синца, сельдь, судака, сазана, леща, карася, жереха, голавля, сома, щуку, линя и др.) добывали в основном для себя и продажи на месте (Минх 1902: 1101; Покрышкин 1879: 405–406). В 1884 г. на арендованных светлоярским купцом Е.Я. Рудаковым казенных рыболовных Ершовских (1-й, 2-й, 3-й, 4-й) и Райгородском участках лов вели 2 ватаги “в даче” (на земле) помещика Ушакова и в Светлом Яре. В Светлом Яре промысел велся ватагой купца П.Я. Рудакова (46 ловцов), Комарова, на неводных тонях П.И. Ходырева, Галушкина, П.Е. Крутова, И.К. Лыгина (8 ловцов) (Астраханский... 1905: 59, 62;

16

Астраханский календарь 1884: 265, 278; ГААО 5: 16). Крестьяне для вольного промысла покупали сезонные (20–30 рублей) или годовые (50 рублей) билеты. Сетные на весну и осень стоили 2–4 рубля, неводные на весну или осень – по 50 рублей, на зимний лов (6 месяцев) – 15 рублей (Памятная книжка 1899: 11–12). В 1901 г. в Светлом Яре, по сведениям астраханского исследователя Г.И. Лакина, рыболовством занимались 400 дворов из 590 (Лакин 1901: 153). В конце XIX в. из Сарептского промышленного района (Сарептская волость – Светлоярская волость) вывозилось в Царицын разной соленой, копченой и вяленой рыбы 5000 пудов, свежей рыбы и раков в Царицын – 3000 пудов (Торговля и промышленность б/г: 26).

Промысловый лов проходной и полупроходной рыбы Волго-Каспийского бассейна в географическом районе Волги от с. Каменный Яр до Сарепты начинался после ледохода, во второй половине марта–апреле (в т.н. “икряной” период). Промысловых пород рыбы насчитывалось свыше 30. Помимо осетровых, добывали волжско-каспийскую сельдь, воблу (плотву), синца, сазана, жереха, голавля, густеру, леща, судака, сома, чехонь, язя, миногу, линя, щуку, окуня, карася и др. Лов велся до государственного запрета на рыбную ловлю в период нереста с 15 мая до 15 июля (за исключением лова сельди для себя). Второй период промыслового лова шел после половодья, в июле–августе. Летняя рыба ценилась дешево, так как была “покатной” (истощенной). В третий, осенний период ловили красную и частиковую рыбу с лодок вплоть до волжского ледостава. Зимой вели подледный лов частиковой рыбы (серушки, красноперки, миноги, окуня, щуки, карася, судака, белорыбицы, налима). Рыбу замораживали и солили для отправки санным путем в Москву, Саратов, Нижний Новгород, Смоленск и другие города (ВСО 1852б: 140–141, 146, 147; Овсянников 1878 10–11, 245; Потехин 1873: 84; Сабанеев 1993а: 303; Сабанеев 1993б: 465, 481, 491).

На сарептских и светлоярских рыбопромышленных ватагах и тонях перерабатывали всю пойманную ловцами (“кормщиками”) рыбу: солили в корень, разделывали на визигу, балык, коптили, вялили, делали икру нескольких сортов (паюсную, мешочную, ястычную, малосольную), варили из рыбьих пузырей клей, топили жир. Соленая и вяленая рыба хранилась в лабазах и выходах со льдом по несколько месяцев. В летний сезон ловцы и арендаторы вод старались продать рыбу на месте, на рынках ближайших селений и городов (Царицын) свежей. Солили красной рыбы немного, в основном – “уснувшую” в садках. Рыбную продукцию у промышленников скупали саратовские и царицынские купцы, оптом и в розницу, или они сами везли ее в города. На ватагах на хозяина работали в основном наемные (заключившие договор с владельцем вод на сезон – “вселетние”, на год, “на укол”, то есть подрядные на своих снастях и лодке) работники: резовщики, икряники, солельщики, клеевщики, весельщики, кузнецы, бондари и др. Среди ловцов выделяли неводчиков, плавичей, мелочных. “Мелочные” рыбаки-любители старались свежую рыбу продать сразу же, излишки солили и замораживали в выходах на подворье (ВСО 1852б: 146; Когитин: 110, 119–124; Овсянников 1878: 238; Потехин 1873: 80–101; Лепехин 1821: 377–379).

Мерная (коренная) красная рыба даже на месте в Нижнем Поволжье стоила довольно дорого, например в 1890-е гг.: осетр 4 руб. 50 коп. за пуд. (в 1850–1880-е гг. – 2 руб. 80 коп. – 3 руб., или 12–14 коп. серебром фунт), севрюга – 3 руб. (2 руб. 60 коп.), стерлядь мерная 15 руб. за 100 штук (в 1850 г. – 15 коп. фунт), сельдь соленая и просушенная 40–50 руб. за 1000 штук. Сом обходился в 1 руб. 40 коп., икра белужья – в 13 руб. 50 коп. за 1 пуд, икра осетровая и севрюжья – в 12–19 руб. пуд (Промышленно-торговые... 1866: 9; ВСО 1852а: 141; Минх 1898–1900: 3).

Ловцы-промышленники и любители на промысле применяли разнообразные традиционные волжские рыболовные орудия ловли и снасти. К сетевым, плетенным из различных ниток, ловушкам относились: плавные сети (самоплав, поплавня, режак, погоняй и пр.,) ставные сети – аханы, двойники, мережи, сетки, различные волоковые невода (волокуша, бредень). К крючковым самоловным снастям переметного типа относились запрещенные браконьерские (т.к. они нередко перегораживали поперек проходные пути рыбы, поднимающейся на нерест, и достигали длины до 1 км): черная снасть, самолов, шашковая или мелкая (на стерлядь), балберочная, пучковая или крупная снасти. Эти снасти в основном использовали для лова красной рыбы с 10 мая по 20 июня, т.е. во время нереста. Переметные крючковые снасти с живой наживкой – кусовая, “живодная”, ярусы, продольники также были рассчитаны на осетровые породы (белугу). Для ловли сома, судака употребляли небольшие переметы – судочники, сомовники. Белорыбицу зимой ловили “сидебкой” (кармаком) на металлическую блесну (ВСО 1852б: 143; Когитин

17

1994: 107; Леопольдов 1839: 64, 133; Минх 1901: 784; Овсянников 1878: 235–237, 240; Потехин 1873: 82–88, 103; Сабанеев 1993 2: 493–495).

Плетеные сетевые (натянутые на деревянные обручи) конусообразные ловушки с крыльями (сетевыми стенками) по бокам – ванда, вентерь, фитиль, использовали как промысловые ловцы, так и любители. Ими ловили стерлядь и частиковую рыбу. К плетеным ловушкам из тонких прутьев ивы, тальника относились ванды, мережи, нереды (на миногу), верша, морда, самоловка (на густеру). Устанавливали их обычно у берега. Хищную рыбу (щуку, судака, окуня) волжане издавна ловили на самодельную металлическую блесну с лодки, зимой в проруби.

На ватагах в ночное время рыбу “лучили” – били сандовью (двузубой острогой) с лодки, освещая толщу воды горящей лучиной. Накидные плетенные из камыша, чакана, ловушки – котцы, загородки, применяли зимой на Сарпинских озерах и в половодье на островах для лова карася и другой простой рыбы. Под Сарептой для лова с высокого места (моста) применяли подъемную снасть – так называемую “немку” (тип “паука”), с сетью на раме, опускаемой на дно с помощью веревки и жерди-подъемника) (ВСО 1852б: 143; Леопольдов 1839: 64, 133; Овсянников 1878: 235–237; Потехин 1873: 106; Сабанеев 1993б: 493–495; Россия 1901: 436–440).

Ловцы и промышленники традиционно использовали на промысле различные промысловые и грузовые лодки: бударки, плавные, ладьи, дощаники, рыбницы, неводники, завозни, куласы и др. (Минх 1902: 1230).

Во второй половине XIX в. уловы красной и частиковой рыбы на ранее богатых сарептских-черноярских водах заметно снизились. Уменьшились поставки волжской рыбы на всероссийский рынок. Ватаги все более переходили на лов частиковой рыбы менее ценных пород. Если ранее волжско-каспийскую сельдь, миногу, воблу, чехонь пускали на топку жира, теперь (сельдь в 1830-е, затем с 1855 г.) их начали солить и поставлять на внутренний рынок (в Москву, Ригу, Нижний Новгород, Смоленск, Украину и т.д.).

Капитализация рыбного промысла быстро привела к истощению рыбных запасов на Волге. Причины многие современники выдвигали разные: отсутствие научных основ рыболовства и его регулирования, жиротопление, увеличение вылова в устье Волги в результате сплошного перегораживания фарватера снастями и уменьшения количества проходной рыбы, усовершенствование промышленниками способов и орудий ловли, браконьерский лов запрещенными снастями (самоловы), неограниченный хищный лов на купеческих ватагах в погоне за капиталом, порча и выбрасывание частиковой и красной рыбы после изъятия икры, вязиги, загрязнение Волги и порча нерестилищ, кормовых мест и проходных путей ценных пород рыбы в результате экономической деятельности человека (строительство железнодорожной дамбы на Сарпинской Воложке, Сарептского порта и лесозаводов, перевозка нефти, пароходство, лесопереработка).

Во многом промысловое достоинство вод и уловы рыбы зависели и от природно-географических факторов: изменялся волжский фарватер, воды заносило песком, утонувшими бревнами в поводок и пр. По мере капитализации рыбного промысла на Волге, дорожала плата и сборы за аренду и откуп богатых вод, шел рост капиталов и состояний крупных рыбопромышленников, увеличивалось количество ватаг и тоней, усиливалась конкуренция рыбопромышленников за пользование богатыми водами, выловы рыбы. Комитет рыбьих промыслов увеличивал оценку доходности вод и арендную плату на торгах на фоне уменьшения количества пойманной рыбы и роста цен (Военно-статистическое обозрение 1852б: 140; Потехин 1873: 104–105; Сабанеев 1993а: 306–307; Травушкин 1988: 66, 91).

Рыболовный промысел населения русских северных селений Черноярского уезда в середине XVIII – начале XIX в. имел наиболее важное значение, наряду с животноводством, в традиционном крестьянском хозяйстве. Рыболовством занимались все приволжские селения с целью сбыта рыбы и рыбопродуктов купцам и на городские рынки. В результате капитализации рыбного промысла на Волге в XIX в., вольное традиционное рыболовство было вытеснено промышленным ловом. Вытесненные с богатых вод и низовых рынков, вольные ловцы-рыбаки превращались на ватагах рыбопромышленников, арендаторов, откупщиков в обычных наемных работников. Во второй половине XIX в. рыболовный промысел в районе сарептско-светлоярских вод приобрел подсобный характер, второстепенное значение после полеводства и животноводства.

В отличие от черноярских селений, рыболовный промысел на Волге в Сарепте с самого начала имел второстепенное вспомогательное значение в хозяйстве немцев-колонистов1. В целом, несмотря на богатейшие рыбой воды на Волге и эпизодические прибыли с рыболовства, рыбный промысел не стал одним из главных занятий в хозяйственной деятельности даже ча-

18

сти населения Сарепты. Несмотря на значительные расходы (арендная плата, сборы, оброк) на содержание рыбных вод, община Сарепты получала (в 1765–1892-е гг.) необходимое количество свежей рыбы и рыбопродуктов для местного населения и проезжих и для переработки (рыбный двор, солильни, коптильни, жиротопни), а также для сервисных отраслей (постоялый двор, харчевня, хоровые кухни-столовые, пивной двор и лавка). Товарное значение имели поставки черной икры в столицы, соленой, свежей, вяленой рыбы и раков в Царицын, Москву, Санкт-Петербург, Ригу.

 

Список сокращений

ГААО – Государственный архив Астраханской области

ГАСО – Государственный архив Саратовской области

ПСЗРИ – Полное собрание законов Российской империи

РГАДА – Российский государственный архив древних актов

 

Примечание

1 Сарептских колонистов в этой местности обычно называли “немцами”, хотя община гернгутеров Сарепты состояла из выходцев из Саксонии и Швейцарии, а также голландцев, сорбов, чехов, поляков и пр.

 

Источники и литература

Астраханский... 1905 – Астраханский торгово-промышленный календарь. Астрахань, 1905.

Астраханский календарь 1884 – Астраханский календарь на 1884 г. (високосный). Сост. П. Бутков. Год 1-й. Астрахань, 1884.

Болтин 1782 – Болтин И.Н. Хорография Сарептских целительных вод. СПБ., 1782.

Бэр 1950 – Бэр К.М. Автобиография. М.: Изд.-во АН СССР. 1950.

ВСО 1852а – Военно-статистическое обозрение Российской империи. Издаваемое по Выс. повелению при 1-м отделении Департамента Генерального Штаба. Т. V. Ч. 4. Саратовская губерния. СПб.: Типогр. Департамента Генерального Штаба, 1852.

ВСО 1852б – Военно-статистическое обозрение Российской империи. Издаваемое по Выс. повелению при 1-м отделении Департамента Генерального Штаба. Том V. Часть 5. Астраханская губерния. СПб.: Типогр. Департамента Генерального Штаба, 1852. С. 140–141, 143, 146, 148;

ГААО 1. Карта № 23. Астраханская губерния. 1869.

ГААО 2. Ф. 199. (1866–1917). Оп. 1. Д. 4. Л. 10об., 24, 26, 47, 54 об.

ГААО 3. Ф. 199. Оп. 1. Д. 44. Л. 14об., 98, 113, 116об., 122, 127об.

ГААО 4. Ф. 199. Оп. 1. Д. 54. Л. 13об., 37.

ГААО 5. Ф. 199. Оп. 1. Д. 103. Л. 16.

ГАСО 1. Ф. 22. Оп. 1. ЕХ. 5002. Л. 79об-80.

ГАСО 2. Ф. 407. Оп. 2. Ех. 875. Выписки из Географического словаря Российского государства, относящиеся к Нижнему Поволжью, сделанные членом Саратовской архивной комиссии. С. 116.

Гмелин 1777 – Гмелин С.Г. Путешествие по России для исследования трех царств природы. Часть вторая. Путешествие от Черкасска до Астрахани с августа 1769 – по 5 июня 1770 года. СПб.: Типография Императорской АН, 1777.

Жалованная 1830 – Жалованная грамота Сарептскому евангелическому обществу на вечное владение землей в Астраханской губернии …, от 27 марта 1767 г. // Полное собрание законов Российской империи. Собр. 1-е. Т. 18. СПб., 1830. С. 61–66.

Зутер 1775 – Зутер Х. История Братской общины Сарепта. 1765–1775 гг. (Архив Историко-этнографического и архитектурного музея-заповедника “Старая Сарепта”. Перевод с нем. яз. Зайончковской О.В. Ф. 3. № 14900. ОФ. V. НК).

Когитин 1994 – Когитин В.В. Русские люди Волжского Понизовья. Волгоград, 1994.

Лакин 1901 – Лакин Г.И. Хозяйственно-экономические очерки и наблюдения. Вып. 7. Астрахань, 1901.

Леопольдов 1839 – Леопольдов А. Статистическое описание Саратовской губернии. Составленное Андреем Леопольдовым. В двух частях. СПб.: Типография департамента Внешней торговли. Вторая часть. 1839.__

19

Лепехин 1821 – Лепехин И.И. Полное собрание ученых путешествий по России. Т. 3. СПб.: Изд. Имп. АН, 1821.

Любомиров 1928 – Любомиров П.Г. Хозяйство Нижнего Поволжья в начале XIX века. Саратов, 1928.

Минх 1898–1900 – Минх А.Н. Словарь Саратовской губернии (неполный том). Саратов, 1898–1900.

Минх 1902 – Минх А.Н. Историко-географический словарь Саратовской губернии. Т. 1. Вып. 4. Аткарск: Аткарская типография, 1902.

Минх 1901 – Минх А.Н. Историко-географический словарь Саратовской губернии. Т. 1. Вып. 3. Саратов: типография губернского земства, 1901.

Михайлов 1847 – Михайлов Н. Село Солодники // Астраханские губернские ведомости. 1847. № 4. С. 19.

Мордовцев 1858 – Мордовцев Д.Л. Сарепта // Саратовские губернские ведомости (СГВ). № 2. 1858. С. 8.

Овсянников 1878 – Овсянников А. Географические очерки и картины. Т. 1. Очерки и картины Поволжья. СПб., 1878.

О правилах 1830 – О правилах для поселения в России братского Евангелического общества. № 12.411. Июня 7, 1765 г. Высочайше утвержденный доклад Президента Канцелярии Опекунства иностранных графа Орлова // Полное собрание законов 2 (ПСЗРИ 2). Т. XVII. 1765–1766. Вып. 1. СПб., 1830.

Орлов-Давыдов 1767 – Орлов-Давыдов В. Биографический очерк графа Владимира Григорьевича Орлова-Давыдова. Составлен внуком его графом Владимиром Орловым-Давыдовым. Т. 1. СПб., 1878.

Памятная книжка 1899 – Памятная книжка Астраханской губернии на 1899 г. Астрахань, 1899.

Паллас 1788 – Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российского государства. Ч. 3. Половина вторая. СПб.: Типограф. Импер. АН, 1788.

Покрышкин 1879 – Покрышкин Ф. Санитарное состояние селений Райгорода, Светлого Яра и Ушаковки Черноярского уезда Астраханской губернии // Здоровье. Т. V. (1878–1879). СПб., 1879. № 121–123. С. 405–406.

Потехин 1873 – Потехин А. Лов красной рыбы. Сочинения. Т. 1. CПб., 1873. С. 80–107.

Промышленно-торговые 1866 – Промышленно-торговые сведения и заметки // Восток. 1866. 1 июля. С. 9.

РГАДА. Ф. 283. Оп. 1. Д. 75. Л. 259в. Сведения губернатору Астрахани.

Россия 1901 – Россия. Полное географическое описание нашего Отечества. Под общим руководством П.П. Семенова, под редакцией В.П. Семенова Т. VI. Cреднее и Нижнее Поволжье. СПб., Изд. А.Ф. Девриена. 1901.

Рыбные ловли 1846 – Рыбные ловли Черноярского уезда // Астраханские губернские ведомости. № 42. 1846. С. 135.

Сабанеев 1993а – Сабанеев Л.С. Рыбы России. Т. 1. М.: “Терра”, 1993.

Сабанеев 1993б – Сабанеев Л.С. Рыбы России Т. 2. М.: “Терра”, 1993.

Статистические сведения 1874 – Статистические сведения о рыбной промышленности по Волге с придаточной ее системой от г. Камышина до моря. Астрахань, 1874.

Суворов 1909 – Суворов Е.К. Поездка по системе Сарпинских озер // Известия Императорского Русского Географ. Общества. Т. XLX. СПб., 1909. С. 436–440.

Торговля и промышленность б/г – Торговля и промышленность Европейской России по районам. Вып. VI. Юго-восточная и рыболовная полоса. СПб.: Типография В. Ф. Киршбаума, б/г.

Травушкин 1988 – Травушкин Н. В краю тысячи рек. Волгоград: Нижне-Волжское книжное издательство, 1988.

Фальк 1824 – Фальк И.П. Записки путешествия академика Фалька // Полное собрание путешествий по России, издаваемое Императорской Академией Наук, по предложению ее президента. Т. 6. СПб.: Типография Императорской Академии Наук, 1824. С. 135–136.

Хафа 1936 – Хафа Х. История братской общины Сарепта. Бреслау, 1936 // Архив Историко-этнографического и архитектурного музея-заповедника “Старая Сарепта”. № 3146 (2). НВФ. Перевод Зайончковской О.В.

Штукенберг 1857 – Штукенберг И.Ф. Статистические труды Ивана Федоровича Штукенберга. Т. I. Описание 24 губерний. Статья IV. Астраханская губерния. СПб.: Типография И.И. Глазунова и К., 1857.

20

V.N. M e d v e d e v. The Fishing Industry of the Population of Sarepta and Chernoyarskii District, Astrakhan Province

Keywords: Volga fi shing, Chernoyarsk and Sarepta river waters, fi shing tools, fi sh run, marketable fi sh, fi shermen bands, haul

In the latter half of the 18th and 19th centuries, Chernoyarsk and Sarepta waters of the Volga River, stretching from the German colony of Sarepta to the Kamennyi Yar settlement, were considered some of the best in terms of fi sh resources, profi tability, and quality of “red” fi sh and fi sh products (such as caviar). Drawing on archival and literary sources, the article discusses the history of fi shing industry, its functions and signifi cance in traditional economic activities of the population of Sarepta and villages of the Chernoyarskii District, Astrakhan Province. For the Sarepta residents in particular, fi shing was of subsidiary signifi cance during the period under consideration. The article further describes the specifi cities of state regulation in regard to fi shing in Volga, its organization and fi sh processing, as well as types of fi shermen and tools of the trade.

21

 

 

ПУБЛИКАЦИЯ: Медведев В.Н. Рыболовный промысел населения Сарепты и Черноярского уезда Астраханской губернии // Этнографическое обозрение, № 5. М., 2013. С. 14-21.