Самарцев Л. Удильщики и их организация

 

В нашей стране любительское рыболовство стало едва ли не самым массовым видом спорта. Если бы удалось учесть всех удильщиков, получилась бы астрономическая цифра. Но такого общего учета нет. Больше того, вряд ли найдется городской комитет физкультуры и спорта или общество рыболовов, способные сказать, сколько удильщиков в их городе.

Объясняется это не только недосмотром наших спортивных организаций, не только тем, что в члены обществ и секции вовлечена пока лишь ничтожная часть удильщиков, но и сложностью задачи. В самом деле, как учесть всех рыболовов-спортсменов, если ничто не обязывает их где-то регистрироваться?

В летнюю пору за удочками сидят ежедневно на лодках, катерах, мостах и на берегах рек, озер, прудов тысячи подростков, взрослых-отпускников или «выходных», а также стариков, пенсионеров, инвалидов. Но это лишь те, кто свободен сегодня. Завтра их будет не меньше, но люди будут уже другие, послезавтра — третьи. Попробуйте уловить каждого из этой армии, вечно новой, непоседливой, передвигающейся.

До войны рыболовная секция Ростовского областного общества охотников и рыболовов как-то попыталась учесть удильщиков. Наметили пути, приступили к делу. Проводили общегородские собрания рыболовов, учитывали их на своей спортивной базе, на местах особого скопления (зимой на льду). На собрания являлись всего десятки человек; на базе, едва попав туда, удильщики поспешно разбредались по берегам водоема; на льду — и того хуже: меняя лунки, двигались и перемешивались без конца. Учли кое-как до пятисот человек (при сотне членов Общества), запутались и прекратили наивную затею.

А между тем совершенно ясно, что именно в силу особой массовости рыболовного спорта организация любителей, создание спортивных баз для них, оказание им необходимой помощи в проведении досуга имеют большое значение, и в этом есть настоятельная необходимость.

157

Конечно, закинуть удочку в реку можно и без членского билета общества в кармане. Этого никто не запрещает. Но не везде спортсмен может легко удовлетворить свою страсть; да и не каждый способен, особенно ранней весной или поздней осенью, ночевать в лодке или на берегу, а в летнюю ночь не смыкать глаз, отбиваясь от полчищ комаров. Преимущества поездок на хорошо организованные спортивные базы, где можно укрыться от непогоды, отдохнуть часок-другой, пользоваться элементарными бытовыми услугами или готовым спортивным инвентарем, вряд ли нуждаются в доказательствах.

Еще в начале тридцатых годов Ростовское областное общество охотников и рыболовов организовало две спортивные базы на водоемах. Одна из них чисто охотничьего характера. Другая, преимущественно рыболовная, находилась в дельте Дона, на Терновом ерике, близ хутора Недвиговка. Рыболовы Ростова, Таганрога, Новочеркасска и расположенных меж ними станиц и хуторов охотно посещали эту базу, пользуясь местными поездами.

Конечно, это пришло не сразу. Удильщики вначале упорно держались в стороне, ездили на рыбалку кому куда вздумается, благо водоемов на Дону много, а рыбы хватало. Однако постепенно, по мере улучшения постановки дела на базе и широкого распространения сведений о ней, настроения менялись.

Я хорошо помню, что если в 1934—1935 гг. на базу Тернового ерика приезжали под выходной день 5—10 человек, то в последующие годы стали приезжать сотни. Бывало прибудет со стороны Таганрога или Ростова в Недвиговку местный поезд и высадит целый полк любителей. Поспешно взвалив на плечи рюкзаки и снасти, люди дружно устремлялись к перевозу у Мертвого Донца, и тогда казалось, что к речке движется добрый лес бамбуковых удилищ. Под конец дело дошло до того, что один перевозчик не справлялся с работой, а, главное, база стала тесной, лодок на всех рыболовов уже не хватало.

Что же способствовало росту организации, чем спортивная база привлекала к себе, что она давала удильщику? Уловы? Надо сказать прямо, они не всегда были удачными. Бывали иногда и «пустые» поездки. Но где же их не бывает? А все же рыболовы ездили туда, вступали в Общество сами, вовлекали других.

Объяснялось это рядом причин и главным образом все же уловами. Дело в том, что в Терновом ерике, впадающем в Таганрогский залив Азовского моря, неподалеку от заповедника, наряду с прочей мелкой рыбой почти всегда имелись сазанчики в 0,5—1,5 кг, а после сильных низовых (западных) ветров — и крупные сазаны. Правда, местный рыбколхоз периодически облавливал ерик волокушами, но удильщикам рыбы тоже хватало.

Дело не обходилось и без курьезов, вызывавших шумный восторг спортсменов. Представьте себе такую картину...

Ясный воскресный день. Берега ерика усеяны удильщиками. Среди них много старожилов, но есть и приехавшие впервые.

158

В речке сотни донных лесок, над берегами густо торчат удилища. Рыбалка выпала удачная. То там, то сям слышится бурный плеск воды, мелькнет в воздухе сачок, и снова тишина.

Но вот из-за поворота реки неожиданно появляются каюки с рыбаками-колхозниками. Дюжие хлопцы уже засыпали волокушу и теперь медленно гребут по-над берегами вдоль ерика, так как тоней здесь нет, берега крутые и выбирать улов приходится прямо на каюки.

Настроение спортсменов мгновенно портится. Слышатся ворчания, недовольные возгласы:

— Принесла вас нелегкая!..

— Сейчас всю рыбу выгребут и распугают...

— Даже в воскресный день покоя от вас нет.

Удильщики поспешно выбирают далеко закинутые лески, чтобы уберечь их от волокуши. Иные сматывают снасти вообще, собираясь уходить.

Волокуша медленно проходит участок, занятый удильщиками, и скрывается вслед за каюками, за изгибом ерика.

— Закидывай, ребята, снасти! — слышится совет какого-нибудь оптимиста.— Сейчас вновь клюнет...

— Держи карман...— брюзжит с недалекого противоположного берега разочаровавшийся новичок или безнадежный пессимист.

Проходит пять-десять минут, и вдруг — бурный плеск воды, удилище — дугой, в воздухе мелькает сачок. Немного погодя — та же картина в другом месте, затем — в третьем. Тогда над речкой раздается дружный смех удильщиков, слышатся восторженные крики:

— Ай да сазанчик! Никакой волокушей его не взять!..

— Молодец-рыба! Другая с перепугу разбежалась бы, а этой и горя мало...

Тогда удильщики, собиравшиеся уходить, поспешно разматывают уже связанные снасти и устраиваются на прежние места. Лов продолжается, точно никакой волокуши и не было.

...Мы не раз наблюдали такие картины на Терновом. Наблюдали и дивились способности сазана увернуться от волокуши и спокойно продолжать клев.

 

* * *

 

Нет нужды доказывать, что удильщиков не вовлечешь ни в какое общество, не приучишь ни к какой спортивной базе, если в основе этого хозяйства не имеется интересного водоема. Пусть водоем находится далеко от города, пусть труден транспорт к нему, пусть мало там прочих удобств и услуг, но нужно, чтоб в этом водоеме была спортивная рыба. Любитель преодолеет все трудности, примирится с отсутствием удобств и будет систематически посещать базу. Но достаточно водоему оказаться пустым,

159

неспособным удовлетворить спортивную страсть,— удильщик отвернется от него после первой же поездки.

Что же представляла собою спортивная база Тернового ерика, почему удильщики заинтересовались ею? Прежде всего, потому, что удачные[1] уловы были здесь не редкостью. Повторяем, несмотря на периодический облов ерика сетями, удильщик все же имел возможность почти всегда поймать 3—5, а иногда и 10 сазанчиков, не считая прочей рыбы (тарань, подлещик, елец, окунь, линь, красноперка и т. д.). А это всегда и всюду для удильщика главное. Когда же спортсмен видел, что, кроме интересной «поклевки», база предоставляет еще и известные удобства, отдых, бытовые услуги, то вопрос — вступать или не вступать в Общество рыболовов — решался сам собой.

На первый взгляд, база Тернового ерика не представляла собою ничего особенного. На берегу речки, в тенистом саду стояла обыкновенная деревянная хата примерно в 50 кв. метров, состоящая из большой общей комнаты и двух маленьких. Тут же жила семья смотрителя базы, всегда готовая сварить уху, предоставить посуду, приветливо встретить удильщиков. При базе имелись до двух десятков лодок, связка удилищ, более десятка кроватей с постельным бельем и одеялами, одежные ящики, простейший кухонный инвентарь, шахматы, шашки, домино, настольный биллиард и прочее.

Все это было в распоряжении члена Общества за плату в три рубля (на одну поездку). Если же на базу приезжал не член Общества, с него взимали пять рублей, но никогда не отказывали в приеме. В тех же случаях, когда удильщик не пользовался кроватью и лодкой, плату брали всего рубль и два.

Пользуясь услугами базы, спортсмен мог хранить там свои снасти, рыбацкое обмундирование, держать на стоянке собственную лодку. При таких условиях можно было выезжать на лов без особого груза и в оба конца в чистой одежде.

Важным удобством была также возможность не заботиться о червях, не рыть и не возить их с собой. Работавший на Мертвом Донце, у остановки поезда, старик перевозчик всегда обеспечивал удильщиков червями за ничтожное вознаграждение. Полная консервная банка знаменитых «задонских» червей — рубль. Только в аварийных случаях (сильная засуха или болезнь старика) приходилось рыть червей самим, тут же, неподалеку от перевоза.

Так было поставлено дело на спортивной базе. Следует лишь сожалеть, что все это — в прошлом. В войну фашистские громилы разорили базу и ее хозяйство. Общество же охотников и рыболовов, хотя и существует попрежнему, так и не возродило ее на Терновом.

160

* * *

 

Некоторые удильщики Ростова, Таганрога, Новочеркасска проводят отпуск на рыбалке вдали от дома, Одни живут по двое-трое суток на островах в Низовьях Дона, другие — по две-три недели в палатках на берегу реки, в районе станиц Арпачин, Богаевская, Раздорская, Семикаракорская, Кочетовская. Выезжают они в эти места иногда вдвоем, порой же группами в пять-десять человек.

Точно так же, группами до десяти человек, удильщики Ростова выезжают иногда на рыбалку под воскресный день. Одновременно на нескольких лодках, поездом или грузовой автомашиной добираются до намеченного водоема, удят неподалеку друг от друга и вместе возвращаются назад.

Подобных поездок еще очень мало, они случайны, но могли бы стать систематическими и послужить основой для проведения спортивных соревнований.

Опираясь на растущую инициативу самих удильщиков и на описанный выше довоенный опыт, Общество рыболовов могло бы, при желании, возродить базу на том же Терновом ерике, создать базы в станице Синявской или в районе Черного Яра, примерно в пятнадцати километрах выше Ростова. В последнем случае в распоряжении удильщиков были бы не только знаменитые участки Дона, но и цепь интересных озер под Аксайско-Ольгинской дамбой.

Породы рыб в этих озерах для любителя заманчивы: сом, сазан, лещ, судак. Но можно бы обернуть дело еще лучше: зарыбить озера зеркальным карпом, карасем, линем и тем сделать эти водоемы еще более интересными для удильщиков.

Впервые удильщики ловили бы не только «дикую» рыбу, но и «свою», выращенную усилиями и заботами спортивного общества и его членов.

Это не только крайне актуально сейчас, но и вполне реально. Выращивают же полеводческие колхозы рыбу в своих прудах! Почему же этого не может делать спортивное общество на закрепленных за ним озерах?

161

[1] Разумеется, мы подразумеваем здесь удачные с точки зрения любителя-спортсмена, а не добытчика и спекулянта, аппетиты которого несколькими сазанчиками не удовлетворишь.

 

ПУБЛИКАЦИЯ: Самарцев Л. Удильщики и их организация // Рыболов-спортсмен, № 6. М., 1956. С. 157-161.