Козырева Р.В. Рыболовство и морской промысел на Северо-Востоке европейской части СССР

На Северо-Востоке европейской части СССР в неолите обитали племена, так или иначе связанные с культурами ямочно-гребенчатой керамики. Археологические данные говорят о том, что на протяжении мезолита— неолита и палеометалла здесь господствовала присваивающая форма хозяйства — охота и рыболовство. Последнее было прибрежно-озерным. Существовало несколько способов рыболовства.

В индивидуальном способе добычи рыбы можно выделить две разновидности — добыча с помощью гарпуна, копья или остроги и добыча с помощью удочки. Рыболовство ведет свое происхождение, по-видимому, от первобытной эпохи, когда охотились на животных. Из орудий — гарпунов, наконечников, копий и острог на нашей территории известны только две категории. Собственно острог не найдено, хотя многие из описанных ниже наконечников стрел могли являться частями острог. Обычно считают, что острога состояла из серединного двузубчатого наконечника и краевых однозубчатых, насад их был специально обработан для крепления к общей основе. У нас почти неизвестны двузубчатые наконечники стрел, но некоторые из однозубчатых могли служить в качестве бокового острия остроги.

Одна из самых трудных задач нашей работы при описании орудий рыболовства и морского промысла — точное разграничение гарпунов и костяных наконечников стрел. Орудия эти часто имеют сходную форму и назначение, близки обычно они и по способам выработки. Нередко гарпунами называются все орудия, имеющие острые зубцы [Фосс, 1952]. Это принципиально неверно. Мы в своей работе следуем определению гарпунов, данных С. И. Руденко [1947, с. 233] и Н. Н. Гуриной [1956а, с. 65], которые считают, что принципиальным отличием гарпунов от тех метательных дротиков, острог и наконечников стрел, которые тоже из-за наличия у них острых зубцов называют гарпунами, заключается в том, что у дротиков, острог и стрел наконечник наглухо прикреплен к древку, наконечник же гарпуна подвижен. Он вкладывается своим нижним концом в соответствующее углубление верхнего конца древка и свободно отделяется от него после того, как войдет в тело животного. У основания наконечника гарпуна обязательно привязан линь, другим концом прикрепленный к древку, находящемуся в руках гарпунщика. Таким образом, при

218

помощи гарпуна охотник имеет возможность овладеть убитым или раненным им животным. Поэтому всегда гарпун в нижней части имеет отверстие, выступ или зубец для прикрепления линя.

Н. Н. Гурина [1956а, с. 60] в своей работе об Оленеостровском могильнике намечает три типа гарпунов для этого памятника, различающихся по способу крепления веревки.

Тип I характеризуется наличием отверстия в тыльной части гарпуна, служащего для прикрепления шнура; тип II — наконечниками гарпунов, прикреплявшихся к древку посредством утолщения в тыльной части; тип III отличается от второго лишь тем, что вместо утолщения в тыльной части здесь имеется один зубец, направленный в сторону, противоположную всем остальным зубцам, и также служащий для прикрепления шнура или бечевы.

На стоянках Северо-Востока европейской части Союза с сохранившимися костяными изделиями наконечников гарпунов очень мало, хотя упоминание о них встречается часто. Это объясняется тем, что за гарпуны принимались ранее все костяные наконечники с зубцами. Большую часть этих «гарпунов» нам приходится относить к категории наконечников стрел, так как их дистальные части указывают на то, что они прикреплялись к древку наглухо. Таковы, например, и «гарпуны» со стоянки Нижнее Веретье, раскопанной М. Е. Фосс.

На одной из древнейших стоянок Северо-востока — Ягорбе в нижнем горизонте на глубине 5.8 м встречены костяные, каменные орудия и кости животных: мамонта, пещерного медведя, мускусного быка, ископаемого оленя и лося. Очень интересен найденный здесь наконечник гарпуна [Фосс, 1952, с. 40], который, как нам кажется, совершенно сходен с третьим типом гарпунов, выделенных Н. Н. Гуриной в Оленеостровском могильнике. Если считать его верхним концом часть с двумя зубцами, как это сделал А. Я. Брюсов [1952, с. 30], то нижний мощный зубец, направленный в обратную сторону от верхних, очевидно, предназначен для крепления линя (рис. 1, 1).

Обычно считают столь же древней находку обломка костяного гарпуна на стоянке Погостище [Фосс, 1952, с. 44]. Это орудие с тщательно выработанными мелкими зубцами, расположенными с одной стороны. Однако отсутствие тыльного конца не позволяет решить вопрос о способе крепления его к древку орудие могло быть и наконечником гарпуна, и наконечником метательного копья или остроги.

На стоянке, относящейся к концу мезолита,— Нижнее Веретье в торфяном слое найдено большое количество костяных орудий, в том числе орудий рыболовства. В культурном слое стоянки обнаружено много костей рыб характерных для современности видов, таких, как щука, налим (большей частью крупные, есть особи до 87 см длиной), окунь, лещ, язь, карась, плотва и более теплолюбивые виды — синец, жерех, красноперка. Очень много костей бобра, их, как и костей лося, до 40 % остеологической коллекции.

Среди костяных орудий рыболовства М. Е. Фосс насчитывала 50 гарпунов. По нашему мнению, гарпуна здесь только два. Один изних (рис.1, 3) относится, по классификации Н. Н. Гуриной, к I типу. Он односторонний, имеет пять крупных зубцов, в тыльной части расширение с отверстием.

219

Рис. 1 (с. 220-221). Костяные наконечники гарпунов (1‑8) и стрел (9‑25). 1 – Ягорба; 2, 3, 7‑14, 16‑25 – Нижнее Веретье; 4 – свайное поселение Модлона; 5, 6 – Ладожская стоянка; 15 – мыс Вязовый.

220-221

которое служило для прикрепления линя. Размер гарпуна средний — длина 12.8 см. Его особенностью является то, что на той стороне, где нет зубцов, сделан паз для крепления кремневых вкладышей.

Второй гарпун (рис. 1, 2) односторонний, с тремя зубцами, фрагментирован. В нижней части сделан опоясывающий желобок, который служил для крепления линя. Желобок, видимо, для крепления кремневого вкладыша вырезан и в верхней части наконечника.

На стоянках, относящихся к эпохе палеометалла, гарпунов тоже очень мало. Так, А. Я. Брюсов [1951, с. 12] в свайном поселении на р. Модлоне обнаружил, по его мнению, шесть фрагментов гарпунов, но, вероятно, гарпуном можно считать лишь одно орудие (рис. 1, 4) около 12 см длиной. Это односторонний гарпун с тремя крупными зубцами и с резко отделенной вырезом короткой нижней частью с полукруглой выемкой в основании. Остальные орудия относятся к наконечникам стрел.

На Ладожской стоянке, описанной А. А. Иностранцевым [1882, с. 160, 161, табл. IX—X], найдено четыре гарпуна. Два гарпуна (рис. 1, 5, 6) длиною 21.7 и 22.1 см, сохранившиеся в целом виде, представляют поздний вариант гарпуна I типа, выделенного Н. Н. Гуриной. Они односторонние, имеющие по 2—3 крупных зубца, с отверстием или выемкой в расширяющейся тыльной части для крепления линя. Два других, по-видимому, аналогичны первым, но их тыльные части обломаны.

Наконец, на стоянке Верхнее Веретье [Фосс, 1940] найдены гарпуны совсем позднего типа (рис. 1, 7, 8). Они имеют очень хорошо выраженные тыльные концы с отверстием или опоясывающим выступом, по форме приближаются к гарпунам, найденным на городищах дьяковской культуры.

Таким образом, на стоянках Северо-Востока можно отметить наличие I и III типа гарпунов по классификации Н. Н. Гуриной. Кроме того, выявлен еще новый тип гарпуна, у которого в тыльной стороне сделан желобок (рис. 1, 2).

Костяные наконечники стрел Оленеостровского могильника Н. Н. Гуриной [1956а, с. 68] разбиваются на восемь типов: 1) прямые, 2) игловидные. 3) асимметричные с одним зубцом, 4) симметричные с двумя зубцами, 5) с несколькими мелкими зубцами, 6) с мелкими зубцами и выемкой на конце, 7) шигирского типа, 8) вкладышевые.

В категорию костяных наконечников на стоянке Нижнее Веретье входят орудия, которые М. Е. Фосс считала наконечниками стрел (32 экз.), и 48 наконечников, которые она относила к гарпунам.

Из типов, встреченных на стоянке Нижнее Веретье, присутствуют следующие: 1) игловидные (рис. 1, 9); 2) ассиметричныс наконечники с одним зубцом (19, 21—23), которые отличаются друг от друга длиной (от 9 до 19 см) и размерами пера и зубца — есть наконечники с коротким пером и длинным зубцом (22. 23), есть с длинным пером (19, 21) и различной величиной зубца: 3) наконечники стрел с несколькими зубцами можно разделить на 2 подгруппы: а) наконечники с мелкими зубцами (13, 14); б) наконечники с крупными зубцами (16—18). В подгруппу (б) входят крупные орудия с двумя зубцами, выступающими в средней части, длиной по 18.8 см (18), или с тремя зубцами 18 см длиной (17). Возможно, что наконечник с четырьмя крупными зубцами (16),

222

представленный в обломке, имел большие размеры. Еще один наконечник (25) представлен в обломке.

Шигирские наконечники (10—12, 24), вероятно, употреблялись более для охоты, чем для рыболовства.

Кроме этих типов есть плоский костяной наконечник стрелы двусторонний асимметричный с двумя зубцами на одной стороне и одним на другой (20), длиной 12 см, с заостренным основанием.

А. Я. Брюсов [1940, с. 12] при раскопках свайного поселения на р. Модлоне обнаружил несколько орудий, которые он отнес к гарпунам. Нам кажется возможным большую часть этих орудий отнести к наконечникам стрел асимметричного типа с одним зубцом. В основном они небольшого размера — 8 см и меньше. К категории наконечников стрел с несколькими зубцами относится «гарпун», найденный А. Я. Брюсовым на мысе Вязовом (15).

На стоянке Кубенино при раскопках М. Е. Фосс обнаружено много костяных изделий, в том числе орудий рыболовства. М. Е. Фосс [1940, с. 31—65] писала о том, что на стоянке найдено в обломках 23 гарпуна. По нашему мнению, нельзя с уверенностью говорить здесь о наличии хотя бы одного гарпуна, но нельзя отрицать возможность интерпретировать некоторые из них как обломки наконечников гарпунов. Большинство таких предметов не имеет дистальных частей, в силу чего невозможно судить о характере крепления к древку. Можно отметить на стоянке Кубенино наличие следующих типов наконечников стрел: 1 — игловидные (рис. 2, 6); 2 — асимметричные с одним зубцом (13, 14, 16, 17), как с коротким пером и длинным черешком (13, 14), так и с длинным пером и сравнительно коротким черешком (16, 17); 3 — наконечники с несколькими мелкими зубцами (7, 10—12, 15) или с более крупными зубцами; 4 — шигирские (18); 5 — вкладышевые (19). Все наконечники односторонние, сделаны из рога благородного оленя, поэтому сравнительно плоские, хорошо зашлифованы.

Костяные рыболовные крючки в зависимости от конструкции делятся на две большие группы: крючки простые и составные. Крючки простого типа изготавливались из одного куска кости и представляли собою довольно несложные по конструкции орудия. Нижний конец у них был всегда изогнут и завершался заостренным кончиком (иногда с жальцем). Верхний конец крючка — головка — имел разную форму. В одних случаях он был тупым, в других имел сбоку зарубки, а иногда оканчивался особо выделенной головкой. У некоторых рыболовных крючков верхний конец немного расширялся для того, чтобы было возможно сделать в нем сквозное отверстие. Обычно такой крючок привязывался к деревянному удилищу, в результате чего получалась удочка. Если ряд крючков привязывался на известном расстоянии один от другого на коротких крепких нитках к длинной крепкой веревке, то в этом случае получалась довольно сложная рыболовная снасть, называемая «перемет», способная зацепить (поймать) на свои многочисленные крючки довольно большое количество рыбы. Все рыболовные крючки простого типа, независимо отих формы, имели разную величину.

Одними из самых ранних можно считать 8 крючков, найденных на стоянке Нижнее Веретье [Фосс, 1952, с. 209]. М. Е. Фосс подробно опи-

223

Рис. 2.Предметы, связанные с рыболовством (с. 224-225). 1‑5  – костяные и каменные изображения рыб (1,3‑5) и тюленя (2); 6‑19 – костяные наконечники; 20‑32 – рыболовные крючки; 33‑34 – обломки поплавков. 1, 20, 21, 33 – Нижнее Веретье; 2‑3 – Зимняя Золотица; 4 – Селище; 5 – стоянка напротив Гостиного Берега; 6‑19, 24‑26 – Кубенино; 22, 30, 32 – II Висский торфяник; 23 – мыс Бревенный; 27, 28 – Андозеро II; 29 – поселение Модлона; 31 – III Висский торфяник; 34 – I Висский торфяник.

224-225

сала лишь два, видимо, наиболее характерных для всей группы. Оба крючка сделаны из кости и отличаются большими размерами. Один (рис. 2, 20) имеет высоту 9 см, простую форму с зубцеобразными вырезами головки, служившими для привязывания лесы. Другой (21) высотой 13 см, для привязывания к лесе в верхней его части прорезано отверстие. Интересно отметить, что на древней стоянке Нижнее Веретье найдены только простые рыболовные крючки. Составных крючков здесь, видимо, не было. Описанные крючки имеют наибольшее сходство с орудиями этого типа с оз. Лубанас [Ванкина и др., 1973].

Три несоставных рыболовных крючка найдены на стоянке Кубенино [Фосс, 1940, с. 44]. Они небольшого размера, с небольшой шарообразной головкой. Часть костяного рыболовного крючка такого типа, но сделанного из более массивной кости, найдена в могильнике Бревенном [Ошибкина, 1978, с. 84]. У него прямое основание, жальце массивное и резко изогнутое (23). Три рыболовных крючка, видимо, описываемого типа найдены М. Е. Фосс [1952, с. 222] на стоянке в устье р. Кинемы.

Употреблялись крючки простого типа и в более позднее время. Так, на II Висском торфянике в долине р. Вычегды Г. М. Буров [1966, с. 162] нашел несколько простых крючков, сделанных из обрезков тонких стволов или веток с сучком под острым углом (рис. 2, 22). Вероятно, такие деревянные крючки, обычно не сохраняющиеся до нашего времени, употреблялись гораздо раньше и на других стоянках. Семь экземпляров простых крючков небольшого размера найдены на поздней стоянке Верхнее Веретье [Фосс, 1941б, с. 52].

Составные или сложные костяные рыболовные крючки изготавливались из двух и более частей. Ранние формы, как правило, были костяными и состояли из стержня и острия. Более поздние формы составных крючков стали изготавливаться уже из камня, преимущественно из глинистого сланца, и других материалов. Надо полагать, что у рыбаков неолитического времени были в употреблении и такие составные крючки, которые изготавливались одновременно из кости и дерева или кости и камня.

Для прикрепления острия к стержню составного крючка на стержне в нижней его части делались сбоку выемки в виде косого желобка, к которому и привязывалось под известным углом острие. В других случаях крепление острия к стержню производилось при помощи особого утолщения на нижнем конце стержня. Иногда крепление осуществлялось при помощи особых поперечных желобков, сделанных как на основании острия, так и на нижнем конце стержня. Основание острия и стержень, сложенные вместе под известным углом, затем связывались крепкими нитками или жилами. Причем нитки располагались по поперечным желобкам, благодаря чему они не соскакивали. Головки составных костяных крючков большей частью имели утолщения или зарубки, как и у цельных, за которые и привязывалась к ним леска.

На рассматриваемой территории части костяных составных крючков найдены на стоянках сравнительно поздних. Такие находки вообще довольно редки. Так, на свайном поселении на р. Модлоне [Брюсов, 1951, с. 36] было обнаружено шесть костяных стержней от составных рыболовных крючков (рис. 2, 29). Они обычно довольно крупные, до 10 см, вверху имеют зарубки для привязывания лесы,внизу более глубокие зарубки

226

для крепления жальца. Видимо, данные составные крючки употреблялись для ловли крупной рыбы. На более поздней стоянке Селище, которую А. Я. Брюсов [1941, с. 18] относил к эпохе раннего металла, при раскопках 1938—1940 гг. было найдено жало костяного рыболовного крючка. В Караваевском могильнике в погребении 3 около костяка лежал большой фрагментированный костяной крючок составного типа. На поздней стоянке Верхнее Веретье [Фосс, 1941б, с. 52] обнаружены костяные стерженьки составных крючков, они уплощенно-продолговатой формы с зарубками на концах, большого размера; видимо, предназначены для ловли крупной рыбы.

Вероятно, гораздо чаще на нашей территории употреблялись каменные составные крючки, состоящие обычно из стержня, к которому прикреплялось различными способами жало. Находки каменных жал от составных крючков не встречались, и о наличии каменных составных крючков мы можем судить лишь по находкам шлифованных стержней от них. Встречаются эти находки с эпохи раннего неолита. Так, на стоянке Андозеро II [Ошибкина, 1978, с. 46] в Вологодской обл. найдены два стержня от составных крючков (рис. 2, 27, 28), сделанные из темного, почти черного сланца и оформленные гранями. У одного стерженька для соединения с жальцем сделана выемка, у другого кроме выемки на нижней стороне есть еще насечка.

Сланцевые стержни от рыболовных крючков найдены на стоянке Кубенино [Фосс, 1952, с. 107], где они бытовали одновременно с простыми или позже них, так как стоянка функционировала длительное время. Стерженьки здесь были небольшие, в разрезе округлой формы (рис. 2, 24—26), на обоих концах их выделены особые головки, часто неодинакового размера и формы. За одну из них (наверное, большую) привязывалась леса, а за другую — острие. Скорее всего, данные крючки имели костяное жальце. Стерженьки от составных крючков, найденные И. С. Поляковым [1882] на Тудозере, несколько иные. Они толще кубенинских, имеют изогнутую форму с утолщением к концам, где выделены головки. Размеры наиболее сохранившегося: длина 3.3, толщина 0.7 см. На II Висском торфянике обнаружены стерженьки от составных крючков с выемками на концах [Буров, 1966] (рис. 2, 30). Каменный шлифованный стерженек от крючка (31) найден и на неолитическом III Висском торфянике [Буров, 1968].

Находки сетей очень редки, так как материалы, из которых они были сделаны, обычно не сохранялись. Тем ценнее отдельные редкие находки сетей и приспособлений к ним, например, на I Висском торфянике, относящемся к концу мезолита—началу эпохи неолита. На стоянке были найдены остатки крупноячеистой (5Х5 см) сети [Буров, 1968, с. 39] в виде небольшого обрывка. Сеть была сплетена из веревочки толщиною 0.15—0.2 см, свитой из 2 прядей. Материалом для веревочки послужили крученые корешки и листья осоки. При плетении сети использовался косой (шкотовый или рыбацкий) узел, которым вяжут и современные сети. Сеть употреблялась для ловли крупной рыбы. Найдены также поплавки для сети, вырезанные из сосновой коры, продолговатой формы с отверстием на конце.

Во множестве были встречены дугообразные предметы с отверстиями. По мнению Г. М. Бурова [1966, с. 62], они являлись деревянными

227

обручами сетей. Такой способ устройства сачка известен у финнов на р. Коми [Sirelius, 1906]. Среди находок есть палки и шесты длиной до 130.5, диаметром 2—5 см, имеющие на концах перехват, утолщение, выемку или отверстие. Вероятно, это были распорки для сетей типа вентеря.

На Карельском перешейке (западный берег Ладожского озера) на стоянке Антреа [Pälsi, 1920b; Luho, 1967] были найдены хорошо сохранившиеся остатки древних сетей — расположенные в определенном порядке каменные грузила, поплавки из сосновой коры и фрагменты самих сетей (рис. 3). Находки залегали в древнем торфянике под слоем торфа мощностью 80—90 см. Поплавков (2) найдено 18, все они были сделаны из сосновой коры, имели удлиненные очертания, большинство с отверстием для привязывания, лежали рядами. Параллельно поплавкам лежали каменные грузила (31 экз.). Это в основном крупные гальки массой около 0.5 кг, подобранные по форме, удобной для привязывания. Привязывались они веревками из лыка. Остатки собственно сетей (3, 4) сделаны из грубого волокна липовой коры или крапивы. С. Пелси считал, что ширина сети была около 3 м, а длина, возможно, достигала 27 м. На стоянке найдены также другие предметы из камня и кости, в том числе пешни для разбивания льда.

В большинстве же случаев судить о наличии сетей приходится по остаткам рыболовных грузил и поплавков. Поплавки для сетей изготовлялись из сосновой коры, как уже отмеченные из Антреа и I Висского торфяника (рис. 2. 34), и из дерева, как свидетельствуют об этом находки поплавков овальных или округлых очертаний с отверстием в центре на II Висском торфянике [Буров, 1966, с. 171] Самым древним деревянным поплавком может считаться обнаруженный на стоянке Нижнее Веретье (33) [Фосс, 1952, с. 58]. Находки поплавков довольно редки, так как они делались из плохо сохраняющегося органического материала.

Гораздо чаще встречаются каменные грузила — свидетели употребления сетей. На наших стоянках наиболее ранней находкой можно считать просверленное грузило на стоянке Погостище [Фосс, 1952, с. 43]; два фрагментированных грузила со следами двустороннего сверления и долбления найдены на стоянке Нижнее Веретье [Там же, с. 211]. На ранненеолитической стоянке Пушсовхоз [Гурина, 1951] найдены грузило и якорь. Грузило также имеет неоконченное отверстие в центре. На стоянке Войнаволок грузило имеет уже классический вид — грубый камень с пробитым отверстием в центре. На свайном поселении Модлона найдено одно большое каменное грузило с отверстием в центре [Брюсов, 1951, с. 3]. А. Я. Брюсов [1952, с. 138] писал, что и на стоянках беломорской культуры встречены грузила, но более подробные сведения отсутствуют.

Для всех описанных способов рыболовства, как индивидуального, так и коллективного, необходимо было иметь средства передвижения по рекам и озерам, в данном случае лодку. О наличии лодок существует несколько археологических свидетельств. Во-первых, это непосредственная находка остатка челна на Ладожской стоянке [Иностранцев, 1882, с. 171—174]. Челнок, к сожалению, фрагментирован, сохранилась лишь его кормовая часть (рис. 3, 5), но по ней можно судить о форме и способе его изготовления. Сделан он из дуба, в целом виде мог иметь длину 3.5 м.

228

Рис. 3. Находки со стоянки Антреа (1‑4) и фрагмент челна со стоянки Иностранцева. 1 – расположение грузила (а) и поплавков (б) на стоянке Антреа; 2 – поплавки; 3, 4 – остатки сетей.

229

Возможно, внутри него были две перегородки. Это был вместительный и, вероятно, устойчивый челнок, судя по тому, как строители старались утяжелить кормовую часть.

Другие свидетельства существования лодок менее определенны. Так, на II Висском торфянике на оз. Синдор было найдено обломанное весло [Буров, 1966, с. 167] с плавно расширяющейся лопастью (до 9 см), одна сторона которой вогнутая, а другая выпуклая. Форма конца не выяснена. На вогнутой стороне в месте перехода к рукояти — острое ребро. На весле сохранились следы работы острым инструментом с узким лезвием, по-видимому, теслом. Два обломка от деревянных весел найдены на свайном поселении Модлона [Брюсов, 1951, с. 39]. Судить по ним о форме весел трудно, однако А. Я. Брюсов полагал, что весла были похожи на те, которые Д. Н. Эдинг нашел на Горбуновском торфянике.

К коллективным способам охоты относятся рыболовные заграждения, которые ставились в определенных местах. Г. Кларк [1953, с. 51] считает, что рыболовные заграждения были известны еще со времен мезолита и являлись одним из самых распространенных способов ловли рыбы. По нашим материалам, к сожалению, нельзя говорить о столь раннем развитии рыболовных заграждений и ловушек, главным образом потому, что такие заграждения делались из дерева, которое сохранилось до наших дней только в торфяниковых стоянках.

Сооружение такого типа было исследовано в бассейне р. Вычегды, на II Висском торфянике [Буров, 1966, с. 171 ], расположенном на оз. Синдор и относящемся к эпохе палеометалла. При раскопках сразу же обратило на себя внимание множество жердей, залегавших на глубине 90—140 см. Сооружения были возведены в водоеме и состояли из вертикально воткнутых в дно жердей, которые опирались на поперечные слеги, закрепленные между парами вбитых в дно свай. Г. М. Буров считает, что заграждения II Висского торфяника имеют прямые археологические аналогии в Северной Европе. Так, в Финляндии, в местности Инланд, подобные заграждения открыты в болотах, образовавшихся на месте старых русел ручья, а также в протоке, соединявшей некогда два озера (Рогланд, Западная Норвегия). Г. М. Буров [1967, с. 7] датирует висские заграждения II тыс. до н. э. Кроме того, им были раскопаны рыболовные заграждения на р. Юг в Мармугино [Буров, 1974, с. 283—285]. Это одни из древнейших подобных сооружений, возникновение которых Г. М. Буров связывает с развитием прочной оседлости, которая в свою очередь обусловливается совершенствованием рыболовства. Мощность старичных отложений древнего мармугинского торфяника достигает 2.5 м. Находки рыболовного заграждения залегали на глубине 2.8—3.5 м от дневной поверхности поймы. Вскрытые два сооружения состояли из переносных матов (берд), выработанных из положенных в три слоя дранок (лучин, пожилин) шириной 0.5—2.5 см, толщиной 0.5—0.8, длиной около 220 см. закрепленных при помощи кольев. Заграждения, по мнению автора, дополнялись какой-нибудь ловушкой типа вершей или вентерем. Дата мармугинского заграждения — 2750±60 лет до н. э. Более поздние заграждения на мармугинском торфянике очень близки к сооружениям на II Висском торфянике и относятся к I тыс. до н. э.

230

В 1967 г. Г. М. Буровым были найдены остатки рыболовных сооружений на р. Пингише, правом притоке нижнего течения Северной Двины, залегавшие в торфянике на глубине 2.5 м и связанные, видимо, с близлежащим поселением III—II тыс. до н.э. [Буров, 1969, с. 132]. На Карельском перешейке при раскопках неолитической стоянки Кирколетта [Pälsi, 1920а] были обнаружены остатки рыболовного сооружения типа закола. Они состояли из стволов деревьев, вбитых в дно существовавшего здесь ранее протока и снабженных особой формы спиральным сооружением для ловли рыбы.

На территории Северо-Востока европейской части, как и во всей лесной полосе Восточной Европы, на небольших речках, в узких протоках между озерами в проходах заграждений устанавливались особые ловушки типа вершей.

О вершах мы можем судить по археологическим данным. Так, при раскопках свайного поселения Модлона [Буров, 1951, с. 19] в торфе у остатков жилых сооружений № 2 и 3 были обнаружены следы больших рыболовных ловушек, сплетенных из тонких прутьев. Они представляли собой сплющенные, мелкие, совершенно размокшие деревянные щепочки Только при очень тщательной зачистке некоторых участков можно было видеть, что эти мелкие щепочки лежали правильными параллельным рядами и в некоторых местах перекрещивались полосками щепочек, лежащих перпендикулярно к ним. Длина этого сооружения была больше 1м — это была большая ловушка типа верши. А. Я Брюсов считал, что р. Модлона с ее спокойным течением очень подходила для такого способа ловли, просуществовавшего здесь до недавнего времени.

На Северо-Востоке обнаружены немногочисленные изображения, относящиеся к рыболовству. Одно из них — скульптура рыбы на стоянке Нижнее Веретье [Фосс, 1952, с. 37], сделана из кости, имеет длину 6.7 см, на ней хорошо выделено продолговатое туловище рыбы и короткий хвост (рис. 2, 1). Сюда же относятся уже упомянутые две фигурки из Зимней Золотицы. Первая (2) представляет собой кремневую скульптуру тюленя, великолепно обработанную двусторонней отжимной ретушью [Брюсов, 1952, с. 141 ]. Длина ее 11 см. Контуры изображения мягкие, образ его весьма реалистичен. Один ласт частично отломан. Вторая фигурка (3) является профильным схематическим изображением лежащего моржа [Замятин, 1948]. Длина ее около 8 см.

Кремневые изображения рыб найдены также на стоянках Селище против Гостиного Берега [Ошибкина, 1978, с. 38]. Фигурка из Селища дли ной 6.4 см сделана из светлого кремня (4). У нее крупная голова, выделены спинные плавники, слегка намечен брюшной плавник, особенно тщательно обработан ретушью широкий хвост. Вероятно, объектом изображения . служила какая-то осетровая рыба. Фигурка со стоянки против Гостинного Берега (5) более схематичная, но отчетливо видны плавники и намечен хвост, по облику она близка к рыбам из семейства карповых.

Подводя итог обзору изложенных материалов, мы имеем основание утверждать, что хотя многие орудия рыболовства не дошли до нашего времени, можно констатировать широкое развитие этого промысла на территории Северо-востока со времен мезолита. Экологические, географические и климатические данные этого района способствовали развитию

231

охоты и рыболовства. Вероятно, такие приемы охоты на рыб и морских животных, как битье их острогами и гарпунами, наконечниками копий и стрел, появились еще в эпоху палеолита. В мезолитическое время были развиты уже все способы рыбной ловли: рыболовство с помощью гарпунов и наконечников стрел, ловля на удочку и, вероятно, на переметы, на что указывают крупные рыболовные крючки, найденные на стоянке Нижнее Веретье. Г. Кларк [1953] в своей работе говорит о том, что на многих ранних стоянках Европы находятся крючки именно большого размера. Он предполагает их использование для ловли крупной щуки. На стоянке Нижнее Веретье как раз были обнаружены скелеты огромных щук (до 87 см длиной).

В эпоху неолита оставались те же способы ловли рыбы, но появилось новое орудие для ловли рыбы удочкой — составной рыболовный крючок. Кларк обратил внимание на то, что подобные орудия известны только на севере Европы — на территории СССР и северных прибалтийских стран. Еще раньше Пелси [Pälsi, 1912] связывал их с областью распространения ямочно-гребенчатой керамики. Как кажется, это предположение в общем подтвердилось. В настоящее время стало известно, что на Верхней Волге составные рыболовные крючки делались только из кости, а на севере также и из шифера. Шиферные стержни известны сейчас в Эстонии [Янитс, 1973], Карелии [Панкрушев, 1964], Восточной Финляндии и на других территориях.

В эпоху неолита продолжали добывать те же породы рыб, что и раньше. К сожалению, в настоящее время мало доказательств того, что в это время на данной территории развился морской промысел. Как уже отмечалось, на стоянках Беломорской культуры найдены кости тюленя и кита. Более чем от 20 особей кости тюленя найдены и на Ладожской стоянке. Г. Кларк пишет, что в эпоху неолита, а в некоторых местах и раньше, охота на тюленя велась по всему побережью Северной Европы. Вероятно, наши территории не были исключением. Если трудно говорить об орудиях лова на беломорских стоянках, то на Ладожской стоянке гарпуны (рис. 1, 5, 6) вполне могли служить для охоты на тюленя.

Рыболовные заколы зафиксированы на данной территории для III— II тыс. до н. э. Лодки были известны неолитическим рыболовам скорее всего гораздо раньше того времени, которым датируются остатки найденных лодок и весел.

Таким образом, на Северо-Востоке европейской части СССР рыболовство было одной из важнейших отраслей хозяйства населения с мезолита до раннего металла, что нашло отражение и в изобразительном искусстве (скульптурки рыбы, тюленя).

232

ЛИТЕРАТУРА

Брюсов, 1941 - Брюсов А. Я. Археологические работы в Вологодской области в 1937—1940 гг. // КСИИМК. 1941. Вып. 10.

Брюсов, 1951 - Брюсов А. Я. Свайное поселение на р. Модлоне и другие стоянки в Чарозерском районе Вологодской области // МИА. 1951. № 20.

Брюсов, 1952 - Брюсов А. Я. Очерки по истории племен европейской части СССР в неолитическую эпоху. М., 1952.

Буров, 1966 - Буров Г. М. Археологические находки в старичных торфяниках бассейна Вычегды // СА. 1966. № 1.

Буров, 1967 - Буров Г. М. Археологическое изучение торфяников в Северо-Двинском бассейне // АО 1966 г. 1967.

Буров, 1968 - Буров Г. М. В гостях у далеких предков. Сыктывкар, 1968.

Буров, 1969 - Буров Г. М. О поисках древних деревянных вещей и рыболовных сооружений в старинных торфяниках равнинных рек // КСИА. 1969. Вып. 117.

Буров, 1974 - Буров Г. М. Прочная оседлость и закольное рыболовство у неолитических племен Северо-Восточной Европы // Первобытный человек и природная среда. М., 1974.

Ванкина и др., 1973 - Ванкина Л. В., Загорскис Ф. А., Лозе И. А. Неолитические племена Латвии / Этнокультурные области лесной и лесостепной зоны европейской части СССР в эпоху неолита. 1973. (МИА; № 172).

Гурина, 1951 - Гурина Н. Н. Поселения эпохи неолита и раннего металла на северном побережье Онежского озера // МИА. 1951. № 20.

Гурина, 1956а - Гурина Н. Н. Оленеостровский могильник // МИА. 1956а. № 47.

Замятин, 1948 - Замятнин С. Н. Миниатюрные кремневые скульптуры в неолите Северо-Восточной Европы // СА. 1948. .№ 10.

Иностранцев, 1882 - Иностранцев А. А. Доисторический человек каменного века побережья Ладожского озера. Спб., 1882.

Кларк, 1953 - Кларк Д. Г. Доисторическая Европа. М., 1953.

Ошибкина, 1978 - Ошибкина С. В. Неолит Восточного Прионежья. М., 1978.

Панкрушев, 1964 - Панкрушев Г. А. Племена Карелии в эпоху неолита и раннего металла. М.; Л., 1964.

Поляков, 1882 - Поляков И. С. Исследования по каменному веку в Олонецкой губ., в долине р. Оки и на верховьях Волги // Зап. ИРГО. Отд. этнографии. Спб., 1882. Т. 9.

Руденко, 1947 - Руденко С. И. Древние наконечники гарпунов азиатских эскимосов // Тр. ин-та этнографии. Н. С. Л., 1947. Т. 2.

Фосс, 1940 - Фосс М. Е. Стоянка Кубенино // СА. 1940. № 5.

Фосс, 1941б - Фосс М. Е. Стоянка Веретье // Труды ГИМ. М., 1941б. Вып. 12.

Фосс, 1952 - Фосс М. Е. Древнейшая история севера европейской части СССР // МИА. 1952. № 29.

Янитс, 1973 - Янитс Л. Ю. Неолитические памятники Эстонии // Этнокультурные общности лесной и лесостепной зоны европейской части СССР в эпоху неолита // МИА. 1973. № 172.

Luho, 1967 - Luho V. Die Suomusjärvi-Kultur: Die mittel- und spätmesolithische Zeit in Finnland // SMYA. 1967. T. 66.

Pälsi, 1912 - Pälsi S. Über sleinzeitliche Hackenfischereigeräte in Finnland // SMYA. 1912. T. 26.

Pälsi, 1912 - Pälsi S. Riukjarven ja piiskunsalmen kinkantiset asuinpaikat kaukalassa // SMYA. 1920a. T. 28.

Pälsi, 1912 - Pälsi S. Ein steinzeitlicher Moorfund bei Korpilahti im Kirchspiel Antrea, Län Wiborg // Ibid. 1920b.

Sirelius, 1906 - Sirelius U. T. Über die Sperrfischerei bei den finnisch-ugrischen Völkern. Helsingfors, 1906.

 

ПУБЛИКАЦИЯ: Козырева Р.В. Рыболовство и морской промысел на Северо-Востоке европейской части СССР // Рыболовство и морской промысел в эпоху мезолита - раннего металла в лесной и лесостепной зоне Восточной Европы. Л., 1991.  С. 218-232.