Гаврилова Е.А. Приспособления для лова лосося по данным археологии и этнографии

 

«Премудрейший промысел божий и милосердие которому угодно было в местах

хлеба, скота и речной рыбы лишенных довольствовать народы удивительным образом:

 ибо вся Камчатка одною питается рыбой, а в тамошних реках и озерах нет такой рыбы,

которая бы по примеру других мест речною или озерною могла назваться»

Степан Крашенинников

 

Рыболовные конструкции для массового лова лосося, изготовленные в археологическое времен по территории Дальнего Востока (речная система р. Амур, прибрежная часть Приморья, о. Сахалин) и Северо-Востока Азии (бассейн Колымы, приморские районы Чукотки и Камчатки), в силу кислотности почв практически не сохранились, но обнаружены «каменные заводи для лова лососевых в отлив, расположенные в устье нерестовых рек, зафиксированы у поселений Атарган и Алевина-1 древнекорякской культуры...» (Орехов, 2005: 345). Возможность исследования таких конструкций открывает изучение имеющихся этнографических материалов, сделанных путешественниками и исследователями на протяжении почти 300 лет, и описание подобных конструкций и их остатков, зафиксированных на Северо-Западном побережье Америки (Kroeber, 1960; Stewart, 1977; Moss, Erlandson, Stuckenrath, 1990; Гаврилова, 2006).

В финале плейстоцена — начале голоцена таяние ледников сопровождалось формированием разветвленной системы рек, пригодных для нереста лососевых, вымирание некоторых видов животных и сокращение численности других ставило перед человеком задачи переориентации на новые природные ресурсы. В прибрежных районах таким уникальным ресурсом стал лосось, и на основе его промысла начал складываться особый хозяйственный тип (Бродянский, 1987; Васильевский, 1994; Васильевский, Крупянко, Табарев, 1997; Диков, 1979; Табарев, 2000).

Путешествие анадромных лососей продолжается несколько недель, за это время они успевают пройти многие места, в которых могут быть пойманы рыбаками. Совпадение соответствующих экологических и культурных элементов определяет место рыболовного участка и возможные методы лова, используемые на нем. Реки, в которых икру мечут несколько разновидностей лосося, будут иметь с одной стороны преимущество во времени, с другой больше типов инструментов лова. Рыболовы же, имеющие доступ лишь к одной разновидности рыбы, будут куда более восприимчивы в «неурожайные» годы.

Потому переориентация хозяйственной специализации повлекла за собой ряд важных изменений в человеческой подвижности (Tabarev, 2006:112). Расположение рыболовных поселков отличается постоянством, люди, живущие вблизи стабиль-

33

ного источника пищи, не испытывают потребности менять свое местоположение, о чем свидетельствуют многослойные археологические памятники, расположенные в долинах рек и озер, местах наиболее удобных для лососевого рыболовства (Васильевский, Крупянко, Табарев, 1997; Диков, 1969, 1979; Древнии культуры тихоокеанского..., 1983).

Основываясь на этнографических описаниях (Арсеньев, 1987; Крашенинников,1994; Маак,1859, 1861; Пржевальский, 1990; Стеллер,1999; Шренберг, 1905; Шренк, 1883-1903) можно говорить, что ко времени русской колонизации народы, населявшие побережье (ительмены, нивхи, айну, эвенки и др.), использовали следующие орудия лова: крючки, сети, морды, запоры, гарпуны, копья и остроги.

Задерживающие конструкции (морды и запоры) использовались в спокойных приливно-отливных водах, устьях и лиманах рек, о чем регулярно сообщают источники XVIII-XX веков. Такие конструкции эффективны для лова наиболее многочисленных и небольших разновидностей — кеты и горбуши. В качестве примера можно привести слова естествоиспытателя Георга Стеллера: «...русские называют эту рыбу горбушею. В середине июня она в таком множестве поступает из моря, что заставляет реки выступать из берегов. На всей Камчатке не найдется другой рыбы, которая с такою силою и в таком количестве поднималась бы по рекам. Вследствие происходящей при этом подъеме сильной давки и толкотни эта рыба видоизменяет свою внешность. Отсюда и ее название: не успев отойти и двух верст от устья, рыба начинает сгибать спину, которая раньше была прямою, и получает от этого высокий на спине нарост, или горб, почему ее и называют горбушей...» (Стеллер,1999: 43). Пржевальский один из немногих путешественников писал об эффективности рыболовных ловушек: «...Во время сильного хода морды осматривают утром и вечером и всякий раз обыкновенно находят в них от 50 до 100, даже и более рыб, которые иногда до того набьются в эту плетушку, что вовсе не оставляют свободного места...» (Пржевальский, 1990: 151).

Некоторые устройства этого типа были способны помешать рыбам, вошедшим в реку, достигнуть мест икрометания. Однако местные жители могли предсказать время хода, его результативность, погоду во время рыбалки (Арсеньев, 1987; Крашенинников, 1994; Стеллер,1927). Вследствие развития успешных рыболовных технологий человек имел возможность поймать огромное количество лосося. Нельзя уверенно сказать, что промысел, процветавший в течение нескольких тысяч лет, не повлиял на численность всей популяции лососей. Вместе с тем основа традиционного образа жизни — интенсивное речное рыболовство — полностью сохраняла свое значение и в конце XIX в. (Шнирельман, 1983: 99), чего нельзя сказать о современном индустриальном рыболовстве, которому нет еще и 150 лет.

Запутывающие конструкции (сети, неводы, сачки), сделанные из скрученных волокон крапивы, тальника и других материалов, плелись с ячеями различного размера. «...В устьях рек рыбу можно вынимать из воды сачками, из чего всякий легко может заключить о великом ее множестве», однако неводы и бредни в таких ситуациях оказывались неудобны в использовании. «Сети с мешками, или неводы, оказываются непригодными: их нельзя вытащить на берег, так как они рвутся от обилия рыбы. Поэтому туземцы пользуются плоскими сетями, устроенными наподобие тех, которые служат для ловли птиц...» (Стеллер,1999: 112). Тогда как эти устройства эффективны при ловле быстрых и не многочисленных нерки, чавычи и кижуча в верховьях рек. В этом случае они зачастую используются совместно с

34

поражающими орудиями (острогами, гарпунами или копьями), а также платформами — «делают в пристойных местах, нарочные пристойные помосты, вниз по реке наблюдают» (Крашенинников,1994: 315).

Зимняя рыбалка на жилые формы лосося, по замечанию Степана Крашенинникова, «служила жителям немалым довольством в пропитании». Методы лова наиболее интересно описал В.К. Арсеньев: «Над прорубью была поставлена небольшая кожаная палатка, со всех сторон закрытая от света. Солнечные лучи проникали под лед и освещали дно реки. Ясно, отчётливо были виды галька, ракушки, песок и водоросли. Спущенная в воду острога немного не доставала дна. Таких палок было поставлено четыре, вплотную друг к другу. В каждой палатке село по одному человеку; все другие пошли в разные стороны и стали тихонько гнать рыбу. Когда она подходила близко к проруби, охотники кололи её острогами. За ночь и за день удэхейцы поймали 22 тайменя, 136 кунж, 240 морских форелей и очень много краснопёрки» (Арсеньев, 1987: 430).

Динамика развития рыболовных конструкций будет зависеть как от социальной структуры общества, так и от объема доступного лосося. С другой стороны, появление запруд и других конструкций задерживающего типа — явный индикатор того, что их строители предполагали получить большие уловы и имели эффективную технологию обработки и заготовки больших объемов красной рыбы. По мнению целого ряда североамериканских специалистов именно наличие запруд маркирует формирование особой модели приморской адаптации (например, Matson, Coupland, 1995).

 

Список использованной литературы

Арсеньев В.К. В Дебрях Уссурийского края. — М.: Мысль, 1987.

Бродянский Д.Л. Введение в дальневосточную археологию. — Владивосток: Изд-во ДВГУ, 1987.

Васильевский Р.С. Хозяйственная специализация и оседлость в постплейстоцене — голоцене на побережье северо-восточной Азии // Гуманитарные науки в Сибири. — 1994. — № 3. — С. 9-13.

Васильевский Р.С, Крупянко А.А., Табарев А.В. Генезис неолита на юге Дальнего Востока России. — Владивосток: Изд-во ДВГУ, 1997.

Гаврилова Е.А. Археологические данные о способах добычи лосося // Археология, этнология, палеоэкология Северной Евразии и сопредельных территорий. XLVI РАЭСК. — Красноярск: Северный государственный педагогический университет, 2006. — Т.II. — С. 117-120.

Диков Н.Н. Древние костры Камчатки и Чукотки. — Магадан, 1969.

Диков Н.Н. Древние культуры Северо-Восточной Азии. — М.: «Наука», 1979.

Маак Р. Путешествие на Амур. — СПб., 1859.

Маак Р. Путешествие на Амур. — СПб., 1861. — Т. 1-3

Орехов А.А. Модели приморской адаптации беринговоморья и Охотоморья // Российский Дальний Восток в древности и средневековье. Открытия, проблемы, гипотезы. — Владивосток: Дальнаука, 2005. — С. 319-356.

Пржевальский Н. Путешествие в Уссурийском крае 1867—1869 гг. — Владивосток: Дальневосточное книжное издательство, 1990.

Стеллер Г.В. Описание земли Камчатки. — Петропавловск-Камчатский: Камчатский печатный двор, 1999.

35

Шнирельман В.А. Рыболовы Камчатки: экономический потенциал и особенности социальных отношений // Ранние формы социальной стратификации. — М.: Восточная литература, 1993. — С. 98-121.

Шренк Л. Об инородцах Амурскаго края. T. I-III. — СПб.: Изд-во Имп. АН, 1883, 1889, 1903.

Штернберг Л.Я. Гиляки // Этнографическое обозрение. — 1905. — Кн. 60-63.

Kroeber A.L. Fishing among the Indians of Northwestern California /A.L. Kroeber, SA. Barrett // University of California Anthropological Records. — 1960. — Vol. 21. — N. l.

Matson R.G., Coupland G. The Prehistory of the Northwest Coast. — San Diego: Academic Press, 1995.

Moss M.L. Erlandson J., Stuckenrath R. Wood Stake Weirs and Salmon Fishing on the Southeast Alaska // Canadian Journal of Archaeology. — 1990. — Vol. 14. — p. 143-158.

Stewart H. Indian Fishing: Early Methods on the NW Coast. — Seattle: University of Washington Press, 1977. — 170 p.

Tabarev A.V. People of Salmon: Technology, Art and Ritual of the Stone Age Cultures, Russia Far East // Archaeological Education of the Japanese Fundamental Culture in East Asia. — 21 СОЕ Program Archaeology Series. — 2006. — Vol. 7. — P. 111-124.

 

Summary

In the end of the Pleistocene — the beginning of Holocene the deglaciation was followed by the formation of branching river system convenient for spawning of salmon. The extinction and depletion in numbers of some animal species made human to search for new natural resources. In coastal region became a pivotal resource and salmon cropping lied in the basis of the new special economy. Among many challenges for researcher, originated by this phenomenon, a special place take gear and strategies as well as technologies of fishing, used in the Far East (Amur Region, Maritime Region, Sakhalin Island) and in the North-East of Asia (Kolyma river basin, Maritime aria of Chukotka and Kamchatka).

Putting together ethnographic and archeological data it is possible to say that the dynamics of evolution of fishing technology depends on both social structure of society and the amount of salmon available. At the same time the emerge of weirs and other constructions of detaining type indicates that those who created them aimed to obtain the large yields and possessed effective technology of red fish processing and preserving.

36

 

Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ № 06-01-00522а «Промысел лосося в архаических и традиционных культурах тихоокеанского бассейна»

 

ПУБЛИКАЦИЯ: Гаврилова Е.А. Приспособления для лова лосося по данным археологии и этнографии // Этноистория и археология Северной Евразии: теория, методология и практика исследования. Иркутск, 2007. С. 33-36.