Санникова А.В., Беседнов Л.Н., Вострецов Ю.Е. Стратиграфия поселения Песчаный-1 и динамика рыболовства населения янковской культуры (ранний железный век)

Поселение Песчаный-1 относится к памятникам янковской археологической культуры железного века, существовавшей в 8-3 вв. до нашей эры, в период расцвета эксплуатации морских ресурсов на юге Приморья и бассейне Японского моря в целом.

Впервые раскопки этого поселения проводились В.К. Арсеньевым в 1921 г., но отчет об этих работах был опубликован только Окладниковым (Окладников, 1963: 10-12), который продолжил исследования Песчаного-1 в 1956 и 1960 гг. В общей

362

 

Рис. 1. Поселение Песчаный I. Раскоп 1987-1990. Корреляционная схема формирования слоев, горизонтов обитания и локальных единиц отложения по данным раскопок 1987-1990 гг.;лрк — локальная раковинная куча; жил — жилище.

сложности он раскопал 1620 м2. В 1987-1990 гг. исследования поселения продолжил Ю.Е. Вострецов. Площадь раскопа составила около 120 м2.

В нашей работе использованы материалы раскопок, проводившихся с 1987 по 1990 гг.

Применявшиеся нами новые методы исследования (флотация, водная сепарация и др.) позволили выяснить сложную стратиграфическую ситуацию и реконструировать последовательность образования слоев и содержащихся в них объектов (костные остатки рыб, животных, птиц, створок моллюсков и др.). Предварительно можно выделить как минимум три этапа функционирования данного поселения (рис. 1). Первый этап связан с образованием раковинных отложений слоев С-1 и С-2. Второй этап — с формированием раковинных отложений слоев Б-1, Б-2, Б-3, Б-4, Б-5. Третий этап заселения — с существованием жилища 17 (рис. 1).

Судя по четырем радиоуглеродным датам, раковинные отложения формировались в интервале от 2450 до 2400 лет назад. Процесс образования раковинных отложений был длительным и многоэтапным, их формирование происходило из разных источников (соседями северо-восточной, юго-западной и южной сторон). Каждый слой раковинных отложений, вероятно, формировался в течение года. Периоды между образованием слоев занимали от одного года до нескольких лет. Таким образом, мы располагаем последовательностью, образованной хронологи-

363

 

Рис. 2. Распределение костных остатков основных видов рыб в описываемой

последовательности накопления раковинных отложений

364

чески прерывистой выборкой костных остатков рыб, связанных с раковинными слоями, то есть, периодами, когда древнее население активно практиковало собирательство моллюсков.

Целью работы явилось: установить состав промысловой ихтиофауны и попытаться выяснить динамику изменения состава основных видов рыб в уловах обитателей данного поселения.

В процессе работы было исследовано 57705 костных остатков рыб, 46691 экз. удалось идентифицировать до рода и вида, остальные 1259 экз. оказались непригодными для работы в связи с их плохой сохранностью. Определение видовой принадлежности костных остатков рыб мы проводили по общепринятой методике В.Д. Лебедева (Лебедев,1960: 17-29). По нашим данным, обитатели поселения добывали как минимум 36 видов рыб, относящихся к 32 родам, 18 семействам и 13 отрядам.

Основу уловов составляли холодолюбивые тихоокеанская сельдь (Clupeapallasi — 46,4%), которую могли промышлять в прибрежной зоне весной в период ее нереста, и дальневосточная навага (Eleginusgracilis — 24,7%), промысел которой мог осуществляться зимой, когда она образует большие нерестово-нагульные скопления, а также теплолюбивая японская скумбрия (Scomberjaponicus — 13,6%), лов которой в водах Приморья возможен в годы ее высокой численности летом, когда она заходит в залив Петра Великого на нерест. Доля в уловах таких видов, как собака-рыба (Takifugusp. — 4,5%), камбала (Pleuronectidae — 3,8%) и красноперка (Tribolodonsp.3,6%) не превышала 5%. Все остальные виды рыб (тихоокеанский сарган, тихоокеанская треска, тихоокеанские лососи и др.) встречались в уловах лишь в качестве прилова, их доля от общего улова составила всего 3,38%.

Из сказанного выше следует, что основную роль в промысле обитателей поселения памятника Песчаный-1 играли преимущественно стайные холодолюбивые (сельдь, навага) и теплолюбивые (скумбрия) виды. Однако немаловажную роль играли и умеренно холодолюбивые виды (красноперка, камбала и др.). Промысел рыбы мог осуществляться не только с весны до осени, но также и зимой.

Предположения о наличии зимнего промысла у людей — носителей янковской культуры, в частности, у древних жителей данного поселения, высказывались в работе Гудкова (Гудков и др, 2004: 357-362), которые подтверждаются нашими неопубликованным данными о существовании зимнего промысла у янковцев по наличию зимних приростов на отолитах древней наваги, обнаруженных при раскопках поселения янковской культуры Зайсановка — 2; работа проводилась совместно с сотрудником ТИНРО Шелеховым В.А.

Для получения представления о динамике изменения видового состава рыб, которых вылавливали обитатели данного поселения, мы попытались проанализировать характер распределения костных остатков рыб от нижних слоев к верхним, согласно основной последовательности накопления раковинных отложений (куча 7, жилище 16, жилище 15, кучи 16 и 17, а также слои Б-1,Б-2,Б-3,Б-4,Б-5) (рис. 1).

Анализ количественного распределения костных остатков основных промысловых видов рыб по слоям показал, что самые ранние раковинные отложения, относящиеся к куче 7, связаны с промыслом сельди (51,9%), который дополнялся выловом наваги (26,9%). Доля скумбрии составила всего 8,8% от общего улова, что, вероятно, было связано с неблагоприятными условиями для ее пребывания в прибрежной зоне залива Петра Великого.

365

Раковинные отложения жилища 16 связаны с периодом снижения доли вылова сельди, что компенсировалось выловом наваги. Роль скумбрии в улове по-прежнему оставалась небольшой и не превышала 10%. По наши данным, низкая численность скумбрии в уловах сохранялась и в периоды образования раковинных отложений жилища 15, куч 16 и 17, а также слоя Б-1 (рис. 3).

Компенсация недолова сельди выловом наваги продолжалась и при существовании жилища 15. Возможно, наблюдаемое снижение численности сельди было связано с ухудшением условий в период ее нереста на фоне некоторого повышения температуры прибрежных вод в заливе Петра Великого.

Раковинные отложения куч 16 и 17, вероятно, отражают время относительно стабильного температурного режима прибрежных вод, который способствовал некоторому увеличению численности сельди в уловах и небольшому уменьшению вылова наваги. Формирование раковинных отложений слоя Б-1, возможно, связано с периодом продолжения повышения температуры прибрежных вод, которое отрицательно сказалось на численности сельди, а ее недолов по-прежнему компенсировался выловом наваги.

Промежуток времени формирования раковинных отложений слоя Б-2, вероятно, был связан с продолжением повышения температуры прибрежных вод залива Петра Великого, что благоприятно отразилось на увеличении численности скумбрии и уменьшении численности сельди и наваги, что, в свою очередь, привело к замещению в уловах основных холодолюбивых видов теплолюбивыми.

Наблюдаемое увеличение численности скумбрии от периода образования раковинных отложений слоя Б-1 до периода образования раковинных отложений Б-3, где пик ее промысла пришелся на период образования раковинных отложений слоя Б-2, возможно, отражает период некоторого повышения температур прибрежных вод, которое благоприятно повлияло на численность скумбрии и отрицательно сказалось на численности сельди и наваги.

Резкое сокращение доли вылова скумбрии в период образование раковинных отложений слоя Б-3, по-видимому, связано с некоторым понижением температуры прибрежных вод, в результате которого наблюдалась некоторая вспышка численности сельди и наваги. Преобладание костных остатков скумбрии в раковинных отложениях слоев Б-4, Б-5 свидетельствует об определенном повышении температуры прибрежных вод, которое привело к очередному повышению численности скумбрии и снижению численности сельди и наваги.

Из вышесказанного следует, что замещение в уловах основных холодолюбивых видов рыб на теплолюбивые, вероятно, происходило на фоне некоторого повышения температуры прибрежных вод, возможно, это было обусловлено наличием прямой зависимости между изменением численности этих видов и, как следствие, изменением величины их улова древними обитателями поселения Песчаный-1 в заливе Петра Великого.

Списокиспользованнойлитературы

Гудков П.К., Назаркин М.В., Вострецов Ю.Е. Реконструкция по ископаемым отолитам структуры популяции тихоокеанской наваги Eleginusgracilis (Gadidae) обитавшей в амурском заливе 2450-2400 лет назад // Вопросы ихтиологии. — 2004. — Т.45. — № 3. — С. 357—362.

366

Лебедев В.Д. Пресноводная четвертичная ихтиофауна европейской части СССР. — М.: МГУ 1960. — С.17—29.

Окладников А.П. Древнее поселение на полуострове Песчаном у Владивостока. МИА № 112. — М.-Л.: Изд-воАНСССР, 1963. — 335 с.

 

Summary

This article offers an overview of data obtained by examining 57705 pieces of bone remains unearthed during excavations at Peschany 1 site (Yankovsky archaeological culture) located on southern shore of Peter the Great Bay and dated to 2450-2400 YBP.

An analysis of the data showed that the inhabitants of the settlement were capable of catching, at minimum, 36 fish species which belonged to 32 genera, 18 families, and 13 orders. Among those, psychrophilic (cold-resistant) species like Pacific herring (Clupea pallasi) and saffron cod (Eleginus gracilis), and heat-loving Pacific mackerel (Scomber japonicus) prevailed.

Quantitative distribution of prevalent fish species’ bone deposits in conjunction with the considered sequence of shell midden accumulation (fig. 1) demonstrated that an increase in the percentage of heat-loving Pacific mackerel in total catch the sites inhabitants procured, and decrease in the amount of psychrophilic Pacific herring and saffron cod (fig. 2) coincided with certain ecological alterations.

367

ПУБЛИКАЦИЯ: Санникова А.В., Беседнов Л.Н., Вострецов Ю.Е. Стратиграфия поселения Песчаный-1 и динамика рыболовства населения янковской культуры (ранний железный век) // Этноистория и археология Северной Евразии: теория, методология и практика исследования. Иркутск, 2007. С. 362-367.