Крылович О.А. Тихоокеанская треска (Gadus macrocephalus) в добыче древних жителей Алеутских островов

ABSTRACT: Remains of that Pacific cod (Gadus macrocephalus) were found almost in all ancient Aleutian settlements, but in very different quantities. In average, the share of Pacific cod in ancient catchments in western and central part of archipelago was much less than in eastern islands. In addition in one kitchen midden from Adak Island it was possible to clear up the dynamics of Pacific cod abundance for about last 1400 years. Catch of Pacific cod decreased gradually from 74% to 8%. The dynamics coincide with changes of climatic condition in the region of Northern Pacific. During negative phase of PDO before 1100 years BP Pacific cod dominates in catchments of local people and its relative abundance was high. Then during the positive phase (1100-500 years BP) share of cod in catchments and it`s abundance in the sea (as well as abundance of other fish groups) began to decrease. During so called Little Iсe Age and new negative phase of PDO (500-150 years BP) Pacific cod almost vanished from Aleuts catch. It is well known that modern Pacific cod seasonal migrations strongly depend on temperature of sea water, possible that in the past dynamics of pacific cod was caused predominantly by temperature regime shifts.

Тихоокеанская треска (Gadus macrocephalus) представитель семейства Тресковые (Gadidae), широко распространена в северной части Тихого океана, наибольшей численности достигает в районе залива Аляска, Берингова моря и Алеутских о-вов. По этнографическим данным тихоокеанская треска была одной из основных промысловых рыб для аборигенного населения Алеутских о-вов. Например, на о. Уналашка в весенний период нереста трески местными рыбаками добывалось до нескольких сот рыб в день (Veniaminov, 1984). Костные остатки тихоокеанской трески встречаются в археозоологическом материале древних поселений Алеутских островов, для которых известны определения рыб, но встречаются везде в разных количествах.

Регион Алеутских островов представляет собой уникальную экосистему. Сформированная пиками подводных вулканов островная цепь протяжённостью почти 1800 км единственная в мире направленная с запада на восток субарктическая островная дуга. Узкий шельф и крутой континентальный склон, большое число разных по ширине и глубине проливов создают разнообразную среду обитания придонных рыб, в том числе и тихоокеанской трески. На данный момент показано, что распределение рыб, как видовое, так и количественное вдоль Алеутских островов имеет долготный градиент (Logerwell et al., 2005) и соотношение различных групп рыб в районе восточных островов отличается от такового в районе центральных и западных. Основная экологическая граница между островами проходит через пролив Самалга (169° з.д.) (Hunt et al., 2005). Известно, что и у тихоокеанской трески распределение скоплений и их численность изменяются вдоль островной дуги в зависимости от местных условий (температуры придонных слоёв воды, продуктивности района, локальных особенностей распределения кормовых объектов). В связи с этим возникает вопрос, отражались ли эти особенности распространения тихоокеанской трески вдоль островов на участии вида в уловах местного населения на протяжении нескольких тысяч лет. Известно так же, что численность тихоокеанской трески в разных районах подвержена сильным колебаниям и зависит также от множества факторов.

Алеутские острова начали заселяться людьми постепенно с востока на запад около десяти тысяч лет назад (West et al., 2007). Когда в 18 веке район стал осваиваться русскими промышленниками, все крупные острова и многие небольшие были населены алеутами. Количество археологических памятников на островах исчисляется сотнями, десятки из них изучены с археологической точки зрения, но фаунистический материал изучен лишь для немногих. Так, состав и количество остатков рыб известны только для 12 памятников, при чём для двух из них не были произведены подсчёты. Таким образом, для сравнения долей трески в уловах древних алеутов можно использовать информацию только по десяти археологическим памятникам разного времени существования из разных групп островов (таб. 1).

На двух островах из самой восточной группы Лисьих островов – Уналашка и Умнак, доля остатков трески в остеологических спектрах колеблется от 70 до 99% и не зависит от периода существования поселений. Это подтверждает, что на восточных островах треска действительно была основной промысловой рыбой, и лов других групп рыб был незначительным.

На о. Адак, расположенном в группе Андреяновских о-вов (центральная часть архипелага) в среднем доля трески в уловах по сравнению с восточными островами значительно ниже и колеблется от 0,3% до 74%. Надо сразу обратить внимание, что доля трески в уловах изменялась во времени. В самом древнем на острове памятнике на берегу лагуны Клэм, существовавшем около 6500 лет назад, находки трески совсем редки, так же как и остатки других рыб, обитающих в открытом море (Krylovich, 2009). Жители этого древнего поселения больше специализировались на ловле прибрежных рыб, например, таких как терпуги или бычки. Возможно это

209

связано с тем, что природная и климатическая обстановка в регионе Берингова моря и Алеутских о-вов в среднем голоцене отличалась от таковой в позднем голоцене (Savinetsky et al., 2012). В памятниках позднего голоцена из окрестностей лагуны Клэм и бухты Свипер наблюдается большой разброс в долях трески в уловах, причём прослеживается зависимость от периода существования поселения, но в среднем (47%) этот показатель меньше, чем для восточных островов.

 Таблица. Доля остатков тихоокеанской трески в остеологическом материале из археологических памятников Алеутских островов 

Остров

(литературный источник)

Время формирования

слоя (калиброванных лет назад)

Доля трески

среди рыб

Всего

рыб (шт.)

Долгота

о. Амакнак (залив Уналашка)

(Crockford et al. 2004)

3500-2500

89 %

15069

165-169 з.д.

о. Амакнак (залив Уналашка)

(по: Crockford, 2012)

600-350

~ 70 %*

126

165-169 з.д.

о. Умнак, мыс Ашишик

(Denniston, 1972).

1350-1050

450-200

97 %

99%

75

545

165-169 з.д.

о. Адак, лагуна Клэм

(Krylovich, 2009)

6500

0,3 %

8178

176-177 з.д.

о. Адак, лагуна Клэм

(Crockford, 2012).

1800-1500

63 %

1615

176-177 з.д.

о. Адак, бухта Свипер

(Крылович, 2012)

1400-1100

1100-800

800-500

500-150

74 %

52 %

38 %

8 %

3226

1954

4468

6405

176-177 з.д.

о. Адак, окрестности лагуны Клэм (Lefevre et al., 2011).

400-150

34%

6330

176-177 з.д.

о. Крысий

(Partlow, 2007)

~1200

750-650

650-550

550-250

15%

26%

23 %

33%

91

408

397

905

178 в.д.

о. Булдырь

(Lefevre et al., 1997)

550-350

~0,3%

1380

175 в.д.

о. Шемья

(Lefevre et al., 2010).

3000-1700

2300-1400

1300-700

66 %

35%

48%

19895

5957

2298

174 в.д.

 

Особенно чётко изменения уловов трески видны в культурном отложении поселения в бухте Свипер, где со временем прослеживается постепенное уменьшение доли трески в уловах с 74% до 8%. Надо отметить, что резкие изменения в долях трески хорошо совпадают с реконструкциями климатических изменений в регионе. Известно, что до 1200-1100 лет назад в северной части Тихого океана наблюдалась затяжная отрицательная фаза Тихоокеанской десятилетней осцилляции (Pacific Decadal Oscillation) (PDO) связанная с ослаблением действия Алеутского минимума (Barron, Anderson, 2011). Этот период сопровождался относительным похолоданием в регионе (Clegg et al., 2010). В это время доля трески в уловах достаточно высока. Около 1100-800 лет назад происходил переход к положительной фазе PDO, усилению Алеутского минимума и относительному потеплению в регионе. В это время доля костей трески снижается до 52%. Наибольшее проявление положительной фазы PDO наблюдается от 800 до 500 лет назад, в это время доля трески становится ещё меньше – 38%. Следующий период от 500 до 150 лет назад характеризуется частой сменой отрицательной и положительной фаз. При этом в уловах местных жителей треска почти пропадает (8%) и рыболовы почти полностью переключаются на потребление прибрежных групп рыб (терпуги, бычки). На этом же острове в районе лагуны Клэм доля трески в уловах также снижается, но не столь значительно – 1800-1500 лет назад она составляла 66% от добычи, а 400-150 лет назад - уже 34%. Можно предположить, что климатические изменения могли повлиять на выбор треской мест для нереста и летнего нагула (например, уход на большую глубину в область более оптимальных температур). Это в свою очередь могло уменьшить доступность трески для рыбаков, т.к. древние алеуты ловили треску с лодок на крючки, что ограничивает возможную глубину облова.

На о. Крысьем (группа Крысьих о-вов), расположенном западнее, доля трески в материале из древнего поселения в среднем составляет 24%. При этом во времени доля трески в уловах менялась не значительно. На о. Булдырь, самом западном и обособленном в группе Крысьих о-вов, кости трески в материале очень редки, и

210

составляют всего 0,3% от всех определённых рыб. Но это, скорее всего, объясняется особенностями самого поселения, которое имело характер сезонной стоянки и, вероятно, алеуты приплывали сюда для сезонной охоты на птиц и сивучей (Lefevre et al., 1997).

На о. Шемья, входящем в группу Ближних островов, доля трески колеблется от 35 до 63%, что несколько выше, чем на Андреяновских и Крысьих островах. К сожалению, из-за большого перекрытия периодов существования памятников сложно оценить временную динамику участия трески в уловах местного населения.

Таким образом, костные остатки тихоокеанской трески из древнеалеутских памятников отражают долготный градиент, описанный для современной ихтиофауны Алеутских островов, а также локальные особенности акватории некоторых островов. При этом доля трески в добыче древних жителей зависела от меняющихся в регионе климатических условий.

Автор выражает особую благодарность А.Б. Савинецкому и всем сотрудникам группы исторической экологии за активное участие в работе. Работа выполнена при поддержке грантов РФФИ (12-04-00655-а и 12-04-31010), программ Президиума РАН «Живая природа: современное состояние и проблемы» и «Проблемы происхождения жизни и становления биосферы», программы ОБН «Биологические ресурсы России: динамика в условиях глобальных климатических и антропогенных воздействий».

 Список литературы

Barron J.A., Anderson L. Enhanced Late Holocene ENSO/PDO expression along the margins of the eastern North Pacific // Quaternary International. 2011. 235. P.3-12.

Clegg B.F., Clarke G.H., Chipman M.L., Chou M., Walker I.R., Tinner W., Hu F.C. Six millennia of summer temperature variation based on midge analysis of lake sediments from Alaska // Quaternary Science Reviews. 2010. 29(23-24). P.3308-3316.

Cohen D. M., Inada.T., Iwamoto T., Scialabba N. FAO species catalogue. Vol. 10. Gadiform fishes of the world (Order Gadiformes). An annotated and illustrated catalogue of cods, hakes, grenadiers and other gadiform fishes known to date. 1990.

Crockford S., Frederick G., Wigen R., McKechnie I.. Analysis of the Vertebrate Fauna from Amaknak Bridge UNL-50 Unalaska, AK. 2004. 153 p.

Denniston G.B. Ashishik Point: an Economic Analysis of a Prehistoric Aleutian Community. 1972. 311 p.

Hunt G.L., Stabeno P. J. Oceanography and ecology of the Aleutian Archipelago: spatial and temporal variation // Fisheries Oceanography. 2005. 14(s1). P.292-306.

Krylovich O.A. Fish remains from ancient Aleutian archaeological site (Adak island, Aleutian chain) and environmental changes // Environment and Culture 2009. 7. P.161-164.

Lefevre C., Corbett D.G., West D., Siegel-Causey D. A Zooarchaeological Study at Buldir Island, Western Aleutians, Alaska // Arctic Anthropology 1997. 34(2). P.118-131.

Lefevre C., West D., Corbett D. G. Zooarchaeological Analysis at ADK-011, Adak Island, Central Aleutian Islands, Alaska // Arctic Anthropology. 2011. 48(2). P.69-82.

Leftvre C., Corbett D., Crockford S., Czederpiltz J., Partlow M., West D. Faunal Remains and Intersite Comparisons. The People at the End of the World: The Western Aleutians Project and Archaeology of Shemya Island. 2010. P.133-157.

Logerwell E.A., Aydin K., Barbeaux S., Brown E., Conners M. E., Lowe S., Orr J. W., Ortis I., Reuter R., Spenser P. Geographic patterns in the demersal ichthyofauna of the Aleutian Islands // Fisheries Oceanography. 2005. 14. P.93-112.

Partlow M. RAT-00081 Fish Remains. Report to the United States Fish and Wildlife Service. On File, United States Fish and Wildlife Service, Anchorage, Alaska. 2007.

Veniaminov I.. Notes on the islands of the Unalaska District // Alaska History 1984. 27. 511 p.

West D., Crawford M., Savinetsky A.B. Genetics, prehistory and the colonisation of the Aleutian Islands // Earth and Environmental Science Transactions of the Royal Society of Edinburgh 2007. 98. P. 47–57.

211

ПУБЛИКАЦИЯ: Крылович О.А. Тихоокеанская треска (Gadus macrocephalus) в добыче древних жителей Алеутских островов// Динамика современных экосистем в голоцене: Материалы Третьей Всероссийской научной конференции (с международным участием) / [отв.ред. И.В.Аськеев, Д.В.Иванов]. Казань, 2013. С. 209-211.