Серошевский В.Л. Якуты. Опыт этнографического исследования (Раздел "Рыболовство")

 

Рис. 34. Якут – рыболов на лодочке ты.

Наравне с земледелием, как я это отметил выше, сле­дует поставить у якутов рыболовство. Центры тяже­сти того и другого диаметрально противоположны: если первое быстро развивается на юге, подтачивая там безвозвратно устои древнего быта, то второе то же самое делает на берегу Ледовитого океана, в низовьях больших якутских рек, во влажной, бога­ той озерами северной части края, за горной стеной, что разделяет Якут­скую область на две разные по климату половины. Там две трети населе­ния занимаются исключительно рыбной ловлей и охотой. Впрочем, ко­личество таких якутов, в сравнении со всем народом, очень незначительно. Оно составляет не больше 3%. Именно:

Устьанский улус     1019 чел. обоего пола

Эльгетский улус     1 475               "

Жиганский улус      2 045               "

Колымский улус [1]   1 607               "

Итого 6 146 чел. обоего пола

Для остального населения рыболовство составляет только громад­ное подспорье. В каждом самостоятельном якутском хозяйстве есть само­дельные снасти и хоть один член семьи в известное время года занимается рыболовством. У богачей есть сети, даже неводы, у бедняков — преиму­щественно "верши". Рыбной ловлей, как отхожим промыслом, занима­лось в 1889 году, по официальным данным:

284

в Якутском округе ...     8 600 чел.

в Одекминском округе       80   "

в Вилюйском округе         980    "

Итого       9 660 чел.

Учесть количество рыбы, добываемой якутами в скотоводческих округах, довольно трудно. Главную массу ее составляет "мундушка", мунду, маленькая озерная рыбка, род наших малорослых линей [2]. Ловля ее привилась у якутов, думаю, потому, что, во-первых, рыбка эта водится во множестве во всех озерах южных округов и во многих озерах Верхоянского улуса, именно там, где есть скотоводство, и, во-вторых, что для ловли своей она не требует никаких особых приспособлений, ни отлучек и вообще отнимает очень мало времени. Ловят ее небольшими цилиндрическими вершами длиною в 2 ½ аршина, а шириною в диаметр не больше ½ или ¾арш. Верши в известных местах опускают на дно и прячут в водорослях, в которых делают веслом наскоро чистые ходы к отверстию верши. Верши ставят совсем мелко или не глубже 4 — 5 фут.: ниже вода холодная и мундушка там летом не ходит. Смотрят их каждый день или через день, глядя по промыслу. Добытая мундушка сейчас же идет в употребление: ее жарят, нанизав на палку, или варят ее целиком неочищенную, нередко живую. Я думаю, что каждая якутская семья в год средним числом потребляет от 10 до 15 пудов этой мелкой рыбешки. Это составит приблизительно около 400 000 пуд. ежегодно во всей стране [3]. Почти столько же потребляют якуты в год карасей и мелкой речной рыбы. Крупная рыба идет главным образом на продажу. Свежую и соленую, ее везут в города, в богатые скопческие селения, наконец, за сотни верст на прииски. Количество такой крупной рыбы в 1889 году, по официальным данным, достигало:

в Якутском округе                        7 291 п.               стоимостью 22500 руб.

в Олёкминском округе                 315                              "               931        "

в Вилюйском округе                    3 354                           "               6 701     "

в Верхоянском округе                  15 360                         "               30 096   "

в Колымском округе                    165 150                       "               82807    "

Итого                                            191 570 п.         стоимостью    144035 руб.

285

В Верхоянском и Колымском округах главное количество рыбыбыло поймано в северных улусах и на продажу не поступило. По крайней мере до сих пор рыба оттуда не появлялась на рынке: ее полностью потребляли на месте.

Главный подвоз рыбы в г.Якутск и на прииски идет с низовьев Лены: с Жиганского улуса и с Вилюйского округа — летом водою по Лене, а зимою — на санях [4]. Вся рыба на прииски Олекминско-Витимской системы поставляется из вышесказанных двух пунктов. Вывоз мало-по­малу увеличивается:

в 1887 г. было......           1 593 п. на сумму        15 835 руб.

в 1888 г.     "                    1870           "                 22 597   "

в 1889 г..... "                    1678           "                 18 915   "

Из миллиона пудов, добываемых ежегодно якутами, поступает на продажу, как видим, очень незначительная часть. Судя по изысканиям Маака, для Вилюйского округа она не превышает 4 — 5 %. В южных улусах процент этот еще меньше, там преимущественно добываются худшие сорта, не годные ни для соления, ни для копчения. Исключение составляет стерлядь, но ловится ее вообще мало [5].

Ловят якуты рыбу самым разнообразным способом. Мундушку ло­вят, как описано выше, "мордами" [6]. Мордами ловят также мелких карасей и низшие сорта речной рыбы: щук, ельцов, окуней, налимов, мелких сигов, тугунов, ершей. Для этого в узких, удобных местах, на небольших речках, на второстепенных протоках — сала — больших рек, на текущих из озера в озеро "истоках", сиэн, устраивают "городь­бу" — по-якутски быс, по-сибирски — "через". В окнах городьбы, сплетенной из лиственничных или тальниковых ветвей, ставят, обыкно­венно отверстием против течения, большие морды. Иногда забор "череза" делают в виде решетки из тонких ровных стволов молодой лиственницы, с таким расчетом, чтобы сквозь нее прошла только мелкая рыба. Такими же городьбами после убыли воды запирают глухие "курии", ради поимки забредшей туда рыбы. Там, где на реке нет удобных для "череза" мест, устраивают в известное время года "заездки", по-якутски сюрюк, что

286

значит «быстрина». Это небольшая, сажени 2- 3 длиною, иногда глухая, чаще решетчатая плотина, на конце которой укрепляется, то против течения, то обратно, смотря по времени года, крепкая верша. Принцип этой ловушки таков: мелкая рыба предпочитает ходить вдоль берега, где течение слабее; встретив препятствие и огибая его, испуганная шумом быстрины, образовавшейся на конце плотины, торопится проскользнуть в первое попавшееся отверстие, в отверстие верши. Осенью ловят таким образом налимов, а весною окуней, ельцов, тугунов и прочую речную мелюзгу. На севере в рыболовных округах с помощью "черезов" и "заез­док" ловят и крупную, высшего достоинства рыбу. Там вместо верш нередко настораживают конопляные мережи или холщовые мешки.

Крупную рыбу, крупных карасей, чиров, моксунов, нельм, омулей, сигов, стерлядей, тайменей, ловят якуты везде по преимуществу неводами и сетями.

На Лене, в окрестностях Якутска и в Олекминском округе, для ловли стерлядей употребляют якуты "перемёты", беремет. Перемет — это длинная, саженей 30 — 50 веревка толщиною в палец. Она в одном конце укрепляется на якоре и пускается вдоль по течению в глубине воды. Там она помощью грузов и поплавков поддерживается на известном от дна расстоянии. Масса железных крючков подвязана к ней на коротких (1 арш.) бечевках через каждые 1 ½ аршина. За наживу для стерляди употребляются дождевые черви, для тайменя, нельмы, налима — живая рыба, куски мяса, гусиные и утиные лапки. Ставят переметы в местах глубоких, где течение тихое и ровное.

Все это точь-в-точь как в России. Есть здесь только один своеобраз­ный способ рыбной ловли, по-видимому, возможный только в Якутской области. Это ловля куюром. Для него нужно, чтобы рыба, теснимая нарастающим льдом, собралась в больших количествах зимовать в из­любленные омуты. Размеры омута не должны быть особенно большие, глубина не должна превышать двух саженей, иначе работа будет не под силу одному, двум человекам и потребует много людей и много "куюров".

Куюр[7] представляет собой небольшую мешкообразную сетку-сак, прикрепленную к обручу куая. Отверстие его не больше ¾арш. в диаметре, длина не больше 1 ½ аршина. Самая ловля начинается с того, что куюр привязывают к жерди, мангкы, настолько длинной, чтобы с помощью ее можно было достать дно озера. Жердь эту просовывают в отверстие, сделанное посередине доски, лаахыра. Доска кладется по­перек проруби, острым концом упирается в край льда или снежный сугроб, а на другой конец наступает правой ногой рыбак. Опустив ку­-

287

юр на дно. его при помощи жерди заставляют описывать небольшие спиральные круги. Дремлющая на дне рыба, ослепленная взбаламучен­ным илом, попадает в центр водоворота, и когда ее там соберется, по расчету рыбака, достаточно, то ловким своеобразным движением куюра она захватывается в сеть и вытаскивается наружу. Понятно, что таким образом ловится только мелкая рыба. После холодных зим, когда озера сильно промерзают, рыба вомутах скапливается в таком количестве, что ее выбрасывает вверх вместе с водою, бьющеюв первое время фонта­ном[8]. Я был свидетелем, как три кутюрщика двумя "хуторами" наловили в продолжение дня с лишком 40 пуд. рыбы. Выловив всю рыбу в одной проруби, пробивают отверстие на несколько саженей дальше и опять пробуют, иногда с не меньшим успехом. Говорят, что чем больше куюров за раз мутит воду, тем лучше, потому что рыбе некуда уйти. Ловят куюрами почти исключительно на озерах или в речных заливах, превра­щенных морозами в совершенно отдельные, плотно закрытые льдом водоемы.

Якуты всегда предпочитают единоличные способы рыбной ловли: сети, верши, крючья. Неводами "миром" исключительно ловят они кара­сей, по льду осенью и весною. На реках и летом отдают предпочтение сетям. Якутские волосяные сети и неводы отли­чаются от русских работой. Формы те же. Волосяной невод сшивается из волосяных тесемок; сети вяжутся из тонких небольших, в длину волоса, бечевок, состоящих из 2 — 5 конских, слабо ссученных волос. Они очень похожи на соётские волосяные сети. При вязании бечевочки постепенно подвязывают к ряду таким образом, что соединяющие их узлы совпадают с узлами очков. Лишние концы обрезают. Вязать приходится пальцами, так как незначи­тельная длина ниток делает невозможным употребление вязальной ры­бачьей иглы. Волосяные сети легки, крепки, быстро сохнут, мало преют и мало заметны в воде, но они дороже конопляных. В настоящее время якуты во многих местностях употребляют и конопляные сети. Коноп­ляные сети для щук они красят в бурый цвет отваром лиственничной коры [9].

288

Поплавки к сетям делают якуты из свернутой в трубочку бересты грузила из плоских камешков, подвязанных внутри кружка из гибкого древесного корня. В болотистых наносных равнинах севера, где часто случается, что на десятки верст кругом не найти камешка, для грузил употребляются конские зубья, черенки глиняной посуды, куски мамон­товых бивней.

Веревки, тяжи, клячи к рыболовным снастям выделываются из худ­ших сортов конского волоса, иногда с добавкой коровьей шерсти, также из пакли, даже из тальничного лыка [10].

Присматриваясь к приемам ловли, формам, способам приготовле­ния и названиям рыбачьих снастей якутов, я пришел к заключению, что якутское рыболовство развивалось под сильным иностранным влиянием, главным образом под влиянием русских и тунгусов. Даже суеверия их тождественны с русскими. Итак: никогда якутский рыбак не даст рыбаку, не состоящему с ним в артели, наживы из собственной коробки. Никогда не позволит прикоснуться к ним незнакомцу и даже не любит, когда осматривают его снасти. Это портит счастье (Нам. ул., 1887 г.). Надев червяка на крючок, обязательно он поплюет на него, чтобы заплевать "кому-то глаза", точь-в-точь как наши мальчишки (Верхоян., 1881 г., Нам. ул., 1887 г.). На севере они дают многим рыбам русские названия. Боганидские якуты всех рыб, исключая хариуса, джарга — джиэр­га, и пелета, и юку, зовут по-русски [11]. Колымские и верхоянские якуты того же пелета зовут бранаткы от местного русского — "пелдятка, бранатка". Слышал я также, как эту рыбу звали колымские якуты несом­ненно русским именем нерпа (Колымский улус, Андылах, 1883 г.). Омуля, моксуна якуты везде зовут по-русски омуль, муксун. Сельдь местами зовут кюндюбей[12] (Верхоянск, Усть-Янск и Колымский Улус), а местами (Анабара, Боганида) сельдей, точь-в-точь как и асинские самоеды) [13]. Вяленая или сушеная рыба, для чего обыкновенно берут лучшие жирные сорта, зовется по-якутски юкала — название, судя по произношению, иностранное, позаимствованное, нужно пола­гать, от самоедов, у которых ю (ju’) значит жир, а коля (kola) рыба [14].

289

Принесено оно в Якутскую область, по всей вероятности, русскими равно как ими оно занесено на Камчатку, на Алеутские острова, на Анадырь.

То же самое видим в названиях частей неводов, сетей, мережи. Они редко носят специальные якутские технические названия, утерявшие смысл. В большинстве это названия описательные или грубый перевод русских и тунгусских названий. Багаджи — невод, монгольское: багацу — прибор [15], зовется сплошь и рядом м у н г а, что значит мешок, а прорубь, сквозь которую вынимают его из-под льда, якуты окрестили библейским иордань. Мерёжу зовут мерёжа, частые сети и неводы — частик; якоревидному, двужалому крючку дают тунгусское название иривун [16] и т.д. Я думаю, что 4/5 якутской рыбачьей терминологии можно заподозрить в иностранном происхождении. Харак­терно также, что рыб они не приносят никогда в жертву. Я не видел даже, чтобы бросали ее на огонь, в подарок этому всеядному хищному якутско­му богу.

Наконец, у якутов нет ни одного собственного названия для рыбачь­их лодок и судов. Плот они зовут по-русски пулуот или булот; вообще лодку — по-тунгусски огонгчо [17]. Сшитый из досок карбас — по-русски карбас. Берестянку откровенно признают тунгусской лод­кой, тонгус или омук огонгчо. Круглодонный русский стружок, душегубку, зовут уструс, а плоскодонную ветку — самыми разнооб­разными именами, смотря по местности; в окрестностях Олекминска, в Якутском округе, на Алдане ее зовут подобно бурятам — бат [18], или по-русски беткы; на Боганиде — той, на Вилюе, на Колыме, на Яне — где тый, где — ты. Так же точно т и (ti) с протяжным "и" на конце зовут енисейские остяки лодку средней величины, какою является якут­ская ты по отношению, с одной стороны, к берестянке, с другой — к карбасу (см. рис. 34) [19].

290

Миддендорф описывает самоедский той средней величины на Бо­аниде, в 16 англ. фут. длиною, в 2 фут. наибольшей ширины и в 11 дюймов вышины. Весу в нем было 70 фунтов, и стенки нигде не были толще ½ дюйма [20].

Есть у якутов только одно татарское слово для обозначения плава­тельного прибора - это ал. Так они в настоящее время называют всякое большое парусное судно: паузак, корабль, каюк, включая ковчег Ноя. Оно, несомненно, происходит от древнетюркского сал — плот. И теперь еще урянхайцы (соёты) называют так маленькие плоты.

291

Кроме вышеприведенных косвенных указаний, у якутов сохрани­лись прямые предания, указывающие на их недавнее относительно зна­комство с лодками, сетями и вообще с рыболовством.

"В старину якуты считали за большой срам ловить рыбу — этим занимались только дети и лядащие люди" (Верхоянск, ул., 1887 г.) [21].

"Раньше, когда у нас было много скота, мы за большой грех считали держать сети. Самый богатый держал их не больше пяти, и то только ради забавы ребят. Теперь у последнего бедняка их не менее десяти, а богачи имеют их по пятидесяти, даже по сто — тем и живут", — жаловались якуты Колымского округа (1883 год).

"Первую лодку нам показали русские, жившие у Тыгына в работни­ках, они тайком выстроили судно и убежали..." (Намский улус, 1890 г.).

"Когда на другой день, — говорит иной вариант этого предания, — якуты увидели этих двух людей (незнакомых пришельцев), сидящих на воде и размахивающих лопатами, то они чрезвычайно удивились и поду­мали, что это колдовство, так как лодок до сих пор не знали..." (Намек. ул., 1887 г.). У Худякова в предании о Тыгыне и пришествии русских тоже отмечено рассказчиком незнакомство тогдашних якутов с лодками:

"Между тем Тыгын встал утром: русских нет. А все якуты спали; никто не видал, куда они ушли. Рассердился Тыгын-тоён. Вдруг видят, плывет лодка, а в ней оба русские. А якуты до сих пор не видали лодок" [22]. Наконец, в одном из преданий о военачальнике Берт Хара говорится, что "он не мог подать помощи Тыгыну, так как русские на последнего напали летом, на левом берегу Лены, а Берт-хара был в то время с войском на правом". Покуда русские и якуты дрались, он "бегал только вдоль берега с лесиной в руках, отыскивая брод" (Нам. ул., 1891 г.).

Все это заставляет нас предположить, что рыболовство развилось и усовершенствовалось у якутов уже в теперешней их родине и в относи­тельно новейшее время.

292

[1] В Эльгетском и Колымском улусах у многих, особенно в южной части, есть скот. Поэтому я счел нужным отчислить из общего количества жителей процент, соот­ветствующий количеству скота.

[2] См. Введение, с. 116.

[3] Эта цифра ниже действительной. Ловится мундушка все лето, с половины мая вплоть до октября. На десять "морд", которые есть у каждого бедняка и которых поло­вину осматривают попеременно, нужно класть 3 - 4 фунта рыбы ежедневного улова. По весне куюрами добывают ее сразу по 20 и 30 пудов, а неводами в иных местностях Дюпсюнского и Борогонского улусов ловят их положительно несметное количество.

[4] Из Вилюйского округа вывозят главным образом карасей, которые в продаже обращаются исключительно в замороженном виде.

[5] Пуд стерляди на Лене в окрестностях Якутска стоит: свежей от 4 до 5 руб., а соленой от 6 до 8 руб.

[6] Морды делаются из тальниковых прутьев или тонко выструганных листвен­ничных лучинок, они точь-в-точь такие же, как верши, употребляющиеся в России. На Онежском озере зовут их "мердами". Якуты зовут их: ту, что в переводе значит, "вершина". Подобные же верши я видел в Польше и Литве.

[7] Ботлинг пишет куjур, с. 178.

[8] Маак говорит о "набрасывании" якутами веток ели в некоторых местах на лед озер, годных для "куюра" (ч. III, с. 177). Такой подготовки я не видел; наоборот, замечал, что якуты предпочитают "куюрить" на озерах сильно промерзших, лишь бы не до дна, Может быть, набрасыванием веток они хотели защитить длинные озера именно от такого промерзания до дна.

[9] Я убедился, что щука действительно в такие крашеные сети попадает лучше,чем в простые. Многие сорта рыб ловятся исключительно в волосяные сети, в конопля­ные они не идут.

[10] Лыко особенно охотно употребляется для "переметов"; такая снасть служит только год, зато она дешева.

[11] Миддендорф, ч. II, с. 587.

[12] Считаю нелишним заметить, что "кюндю" значит по-якутски драгоценный, несметный, а бей или бай — богатый, богатство.

[13] Миддендорф, ч. II, с. 587.

[14] A.Castren. Wörtesverzeichnisse aus den Samojedischen Sprachen, p. 220, 221 i.

[15] Böhtling, 126ст. Так же зовут вилюйские якуты лесные засеки на лосей и оленей. Маак, ч. II, с. 48. Специальное название для засеки — тонгу. Маак, ч.III,с.171.

[16] Маак, ч. III, с. 177.

[17] Ohoco. Castren. Tungusischen Sprachlehre, p. 101.

[18] Так же зовут русские небольшие челноки в верховье Лены. В XVII столетии этим именем называли казаки и более крупные судна.

[19] A.Castren. Versuch ciner Jenissei-Ostjakischen und Kottischen Sprachlehre, p.234. Меня, еще в бытность мою на дальнем севере сильно интересовало происхожде­ние этих изящных прелестных пирог. Все в них носит печать высокой рыболовной культуры и не вяжется с грузной фигурой якута-скотовода. Вначале я приписывал изобретение их тунгусам, тем более что на Колыме приготовлением лучших стружков и веток занимаются именно верхнеколымские тунгусы. Но предпочтение, которое всю­ду оказывают тунгусы берестянкам, а также различие названий смущали меня. Впос­ледствии, увидев узкую юкагирскую пирогу, я ее признал за прародительницу якутской ты. Действительно, обе они представляют одинаково острые у носа и кормы пироги, построенные из трех тонких досок. На дно идет самая широкая (от 8 до 10// в самом широком месте), на бока поуже, нередко составная. Бока и дно посередине сходятся под тупым углом приблизительно в 120°, к носу угол этот становится все более близким к прямому, и в самом конце оба сходятся в острое лезвие, чуть срезанное книзу. Длина пироги от 7 до 9 футов, ширина между бортами в самом широком месте — от 11 до 14//. Юкагирские пироги при той же длине значительно уже и в дне и между бортами. Они также мельче, именно: глубина их редко больше 6 — 8//. Они очень вертки, но замеча­тельно легки на ходу; их без труда можно гнать против быстрого течения и против ветра; они мало парусят. Якутские пироги устойчивее, в них можно плавать даже в волнение; волна в них слабо хлещет. Они крепки, объемисты, иногда подымают до 30 пудов груза. На воде они чрезвычайно изящны, летят прямо, точно стрелы, колыхаясь не больше, чем плывущий лебедь; все в них рассчитано на легкость, ходкость и крепость. Сшивают их пополам — разрезанными, выпаренными в кипятке, тонкими лиственничными корнями. Дерево (лиственничное) местами не толще 4 — 5 миллиметров. Только там, где швы и скрепления, оно утолщается. В борта вставлены посередине на расстоянии двух футов тонкие, слегка выгнутые кверху распорки. Пловец в одну упирается спиной, за другую хватается, вставая. В борта упираться руками нельзя — швы дадут сейчас же течь; ступить на дно в сапогах опасно, можно каблуками продавить дерево; нужна мягкая обувь или босая нога. Швы просмолены лиственничной смолой, для мягкости смешанной с коровьим маслом или рыбьим жиром. Все изгибы, углы, утолщения рас­считаны на возможно большее сопротивление при возможно меньшем количестве ма­териала, точно делал пирогу не дикарь, а математик. Лодку двигают, ударяя попере­менно двулопаточным, легким веслом. Я видел, как в такой лодочке плавали в устьях Яны по морю в такую бурю, что, стоя на берегу, можно было видеть дно лодки: ее становило почти отвесно. На юге в Олекминском и Якутском округе эти пироги много грубее.

[20] Часть II, с. 580.

[21] Отметим, что загадки и пословицы о рыбах и рыболовах всегда дышат у якутов насмешкой:

"Рыжая корова все озеро покрыла экскрементами", — говорят они про сети. "Под землей есть мочальный воришка", — говорят про невод. Худяков, ibid., с.39.

[22] Верх, сбор., с.53.

 

ПУБЛИКАЦИЯ: Серошевский. В.Л. Якуты. Опыт этнографического исследования. 2-е изд. М., 1993. 736 с. (раздел «Рыболовство» - С. 284-292.)