Пoпoв А.Н. Архангельский Край. Статистико-Экономический очерк (раздел «Рыбные промыслы»)

Благодаря приморскому положению Архангельского края, множеству рек и озер и обилию рыбных богатств, среди населения получили весьма крупное развитие промыслы морской и речной рыбы и морского зверя. Будучи связаны с другими отраслями местной промышленности: судоходством, извозом и т. п. эти промыслы имеют для значительной части населения крупное экономическое значение.

Из отдельных промысловых районов края наиболее крупное значение имеет Мурман, где об’ектом промысла являются треска, пикша, зубатка, палтус, морской окунь и семга.

Начало мурманских промыслов теряется в глубокой древности.

19

История показывает, что раньше промысловый район распространялся на севере до Шпицбергена, на западе захватывал крупную часть норвежских вод, а на востоке рыбные промыслы производились на Тиманском и Самоедском берегах, на Канине, в устьях реки Печоры, в Карском море и на Новой Земле.

Количество добывавшейся прежде рыбы не только достаточно для покрытия тогдашнего внутреннего спроса, но мы сами отпускали рыбу за море. Так, по сказаниям иностранных писателей, в конце XVI века на Севере России промышляло до 7½ тысяч лодок, и продукты рыбного промысла вывозились через Колу и Печеньгу — наши старинные северные порта — в Голландию, Англию, Шотландию и Норвегию.

В половине XVIII в. число промышленников на Мурмане доходило до 10.000 человек и это время можно считать порой расцвета мурманского промысла; затем начинается полоса монополий, когда промысел, переходя из рук в руки разных промышленных предприятий, постепенно падал; в XIX в. рыболовство на норвежском берегу быстро опередило Мурман своим развитием и стало все более отвлекать внимание поморов от собственных рыбных промыслов в сторону промена хлеба на норвежскую рыбу, что привело к еще большему упадку промыслов.

Внимание, которым пользовался Мурман, в последние годы не принесло, однако, ощутительных результатов и мы стоим перед фактом крайне незначительного, можно сказать, ничтожного использования тех рыбных запасов, которые таит в себе простор океана.

Что здесь дело не в недостатке или истощении рыбных запасов, лучше всего говорит сопоставление с Норвегией, где при общей добыче в 1910 г. в 40 милл. пудов — на одного жителя приходится промыслового улова 642 фунта, у нас же в Архангельской губернии всего лишь 126 фунтов. В настоящее время местом лова на Мурмане является полоса Ледовитого океана, начиная, приблизительно, от Святого Носа и далее вплоть до нашей границы с Финляндией. Ширина промысловой зоны на Мурмане не превосходит 20 морских миль. Главные места скопления рыбы, т. н. промысловые «банки»: Айновская, Базарная, Мотовская, Кильдинская, Териберская, Харловская.

Тресковые массы около декабря месяца подходят для процесса икрометания к берегам Норвегии, у Лофотенских островов. Здесь происходит самый значительный в мире тресковый промысел, который является крупным источником дохода Норвегии. Спустя некоторое время, вся масса рыбы движется постепенно на Север, к берегам Финмаркена.

Первые стаи трески несметными массами появляются у берегов Западного Мурмана в январе и феврале и занимают площадь более 70 верст в длину и ширину.

Эти стаи рыбы держатся, приблизительно, до первых чисел мая верстах в 40—50 от берегов Мурмана. Близкий подход рыбы к берегам Мурмана весной зависит от колебаний русла мурманской ветви Гольфштрема, который, то отклоняется несколько от берегов, то, наоборот, приближается к ним, в зависимости от целого ряда причин, главным образом, метеорологических.

С конца мая и в начале июня месяца глазные стаи рыбы начинают появляться на восточном Мурмане. Разселение и нахождение тресковых стай зависит от рельефа дна, распределения глубин и грунта, а вместе с тем и от распределения животной придонной жизни моря.

20

Рыба подходит к Мурману от берегов Норвегии худой, истощенной после периода икрометания. В фауне Мурманского моря она находит обильные кормовые запасы и быстро откармливается, делается, по выражению промышленников, «сытой», «воюксистой» (воюкса — печень). В то время как весной 100 пудов трески дают едва 10 пудов печоночного жира, тоже самое количество трески летнего улова на Мурмане дает не менее 15 пудов печени, а еще больше к осени, когда тресковые стаи постепенно перекочевывают на отмели Канинского полуострова.

Лов производится особыми снастями — «ярусами», наживляемыми мелкой рыбой мойвой и песчанкой или, за отсутствием ее, селедкой, червями и ракушками. Ярус представляет собой связанную из нескольких концов веревку, длиною нередко 5—9 верст, с прикрепленными к ней на тонких бичевках крючками на разстоянии около одной сажени друг от друга; к концам яруса прикрепляется груз или якорь и деревянные или стеклянные «кубасы» — плавучие знаки, по которым определяется место, где спущена снасть. Ярус выметывается по возможности дальше в открытом море, для чего промышленники выезжают на разстояние до 10 и даже 30 верст от берега; глубина на месте лева доходит до 100 и более сажен. Ярус запускается, по крайней мере, на одну «воду», т. е. на 6 часов прилива или отлива.

Лов трески удой на поддев, принятый в Норвегии, на Мурмане практикуется в очень незначительных размерах.

Наиболее распространенный тип промыслового судна — «шняка» примитивного устройства беспалубная лодка, поднимающая груза от 150—200 пудов, а также суда более усовершенствованного, норвежского типа — «елы».

Успешность промысла, при существующей его организации, зависит от того, насколько велик ход рыбы около берегов и от того, есть ли в данный момент достаточно наживки вблизи мест лова. Мойва и песчанка огромными стадами подходят к берегу, но держатся только в известных местах, близ песчаных отмелей у устьев рек.

Наживка ловится, особыми частыми неводами, около 50 саж. длиною, которые обыкновенно составляют собственность нескольких артелей.

Мойва и песчанка впрок не заготовляются и употребляются для наживки только в свежем виде. Вследствие этого нередко случается, что с уходом наживки из становища, промышленники остаются без промысла даже при обилии трески около берега. Во избежание таких случаев в последние годы было организовано снабжение промышленников наживкой, которая развозилась по становищам на специальном пароходе.

Вылавливаемая рыба заготовляется впрок в соленом и сушеном виде, причем треска и сайда солятся или сушатся, смотря по времени года, а палтус, зубатка и пикша обыкновенно заготовляются только в соленом виде.

Разделка рыбы производится следующим образом: отрезают голову, распластывают мясо вдоль спины таким образом, что спинная кость остается на одной половине, вынимают печень и внутренности и затем промыв немного рыбу засаливают или вешают для сушки на открытом воздухе.

Для посола Мурманской рыбы идет соль исключительно иностранного привоза, обыкновенно английская (Ливерпульская) и реже французская испанская.

Сушеная треска и сайда приготовляются по большей части весной, в начале промысла до половины мая. Распластанная рыба сушится с костью, около хвоста делается отверстие, за которое она подвешивается на тонкую

21

жердь. После сушки рыба складывается кострами, на подобие дров и прессуется досками и камнями. Сушеная треска и сайда носит название «штокфиш».

Отрезаемые при разделке рыбьи головы и печень также идут в дело: головы высушиваются, а из печени приготовляется рыбий жир. Выделка жира производится частью в особых салотопнях, частью прямо на солнце. В последнем случае печень собирается в деревянные чаны и выставляется на открытом воздухе: при хорошей погоде дней через десять жир очищается и всплывает на верх, тогда верхний прозрачный слой его осторожно вычерпывают и получают первый сорт. Выделяющийся после этого более темный слой жира дает второй сорт. Полученный таким образом жир затем разливается в боченки, весом в 8—10 пудов. В последнее время жир вытапливается преимущественно паром. Сто пудов рыбы дают около 10 пудов печени, из которой добывается рыбьего жира обоих сортов до 5 пудов.

Кроме местного, крайне незначительного населения на Мурман для промыслов рыбы стягиваются промышленники из других уездов губернии, преимущественно из Поморья до трех-четырех тысяч человек.

По данным оффициальной статистики, относящимся к довоенному времени, Мурманским промыслом занято было:

в 1911 году 3.756 человек

«1912 »4.329 »

« 1913 » 3.607 »

Общий итог промысловой добычи на Мурмане достигает всего лишь 500.000—600.000 пудов в год.

Цифры улова за последние пять лет до военного времени и за 1920 год гаковы:

в 1909 г. добыто рыбы 435.769 п.

« 1910 » » » 700.668 »

« 1911 » » » 753.348 »

« 1912 » » » 624.707 »

« 1913 » » » 530.478 »

« 1920 » » » 201.888 »

По отдельным породам рыбы наибольшее количество улова приходится на треску, затем идут: пикшуй, зубатка, палтус, сайда и пр. рыбы. Это соотношение пород рыбы можно видеть из следующей таблицы улова за три года:

Годы.

ДОБЫТО (В ПУДАХ)

Проч. рыбы.

ВСЕГО

Трески.

Пикши.

Зубатки.

Палтуса.

Сайды.

1911

612916

130406

4210

961

1550

1305

753348

1912

476234

137200

4212

3523

120

3418

624707

1913

383689

136985

6374

1150

1800

480

530478

1920

201888

Обычно принято считать, что улов рыбы на Мурмане имеет тенденцию к понижению.

22

Известный изследователь Мурмана Л. Л. Брейтфус в одной из своих работ высказывает по этому вопросу такое мнение: «наш промысел, говорит он, сам по себе, если и не падает, то он и не развивается, а главное, он не находится ни в каком соответствии ни с увеличивающимся населением на Севере, ни с спросом на рынке».

«Обращаясь к статистическому материалу — пишет Л. Л. Брейтфус. — мы увидим, что за последние 30 лет в ходе промысла хотя и не обнаруживается прогрессирующего упадка, но колебания в его ходе по отдельным годам весьма значительны. Так оказывается, что численность ловцов колебалась за это время от 2.000 (в 1887 г), до 4.960 чел. (в 1885 г.), а ежегодные уловы от 192.300 (в 1904 г.) до 991.600 пуд. (в 1882 г.) при добыче одного ловца от 68 пуд. (в 1904 г.) до 412 п. (в 1882 г.)».

Из разсмотрения имеющихся цифр по десятилетиям Брейтфус получает следующие выводы:

Период.

Число ловцов.

Добыто в пуд. рыбы.

На сумму в рубл.

Одним ловц. в пуд.

Цена с пуда рыбы в коп.

1880—1889

2.822

590.488

366.469

209

57

1890—1899

3.093

627.114

389.452

202

62

1900—1909

3.574

380.785

394.866

106

104

Среднее за 30 лет

3.163

532.795

373.595

172

74

«Это показывает — заканчивает он, — что валовой улов делает значительные колебания в ту и другую стороны от среднего улова и что добычливость промысла для ловцов действительно падает».

Добываемого количества рыбы далеко недостаточно для покрытия спроса на нее, и нам приходится покупать рыбу ежегодно до 2 милл. пудов в той самой Норвегии, где наши поморы не так давно были учителями рыбного дела. Этот ввоз рыбы из Норвегии возрастал с каждым годом и в последние перед войною годы в четыре раза превышал наш собственный улов рыбы, что можно видеть из следующих цифр:

Свой улов.

Ввоз из Норвегии.

в 1900 г.

464.006 п.

835.379 п.

« 1905 г.

296.808 »

1613.994 »

« 1909 г.

435.769 »

1772.300 »

Ввиду этого увеличение улова рыбы на Мурмане, в целях возможно полного удовлетворения требований внутреннего рынка, продуктами собственного рыболовства является первоочередной задачей.

Необходимо отметить, что, наряду с проведением в жизнь целой программы мероприятий по улучшению рыбных промыслов Севера, быстрое увеличение продукции морских рыбных промыслов будет иметь место только с развитием здесь траллового лова.

Тралловый лов рыбы, широко развернутый за последние десятилетия в соседних странах, не представляет чего либо нового и на нашем севере; иностранцы занимаются этим делом здесь уже более 20 лет, свободно хозяйничая на своих тралловых пароходах в наших северных водах.

23

Об успехах иностранных промышленников в наших водах лучше всего говорят следующие цифры промысловой добычи траулеров:

в 1906 г. 104.500 п.

« 1907 г. 282.800 »

« 1908 г. 439.400 »

« 1909 г. 1.045.900 »

« 1910 г. 1.007.200 »

« 1911 г. 1.157.800 »

« 1912 г. 914.800 »

Пример иностранцев расшевелил наших предпринимателей и в последние перед войной годы здесь начинал было налаживаться ряд рыбопромышленных предприятий для траллового лова, но во время войны и в первые годы революции тралловый промысел на русских судах здесь совершенно замер.

С возстановлением Советской власти на Севере организация траллового лова была признана ударной работой, и несмотря на всевозможные препятствия, это дело теперь уже удалось организовать в масштабе, превышающем довоенный.

Вот табличка, характеризующая развитие траллового промысла в последние два года:

 

За время с 1|VI — 1|IX.

В 1921 г.

В 1922 г.

Рыбы

68 277 пуд.

138.868 пуд.

Жира

2.178 »

4.042 »

Число рейсов

22

35

Расход угля за рейс

109 тонн

119,3 тонн.

Продолжительность рейсов

18 суток

23 сутки

Простой в порту

15,5

7 »

Добыча в среднем за рейс:

рыбы

3.103 пуд.

3.967,5 пуд.

жира

99 »

115,5 »

Число тралирований за рейс

73

105,5 »

Средний улов за один под’ем тралла

42,5 пуд.

37,6 »

Добыто на тонну угля:

рыбы

28,5 »

33 »

жиру

36 фунт.

39 фунт.

Обращаясь к другим промысловым районам края, мы остановимся прежде всего на промыслах в Белом море и в многочисленных реках, впадающих в него.

Предметом промысла здесь являются: семга — наиболее ценная порода из северных рыб, сельдь, навага, камбала, корюха и т. д.

24

Общая ценность улова всего Беломорского бассейна (без Мурмана и Печорского края) в довоенное время доходила почти до полутора миллиона рублей в год.

За последние три (нормальные) года и за 1920 г. общее количество и ценность всего рыбного промысла края (исключая тресковый) выражается по отдельным сортам рыбы в следующих цифрах:

Год.

Семга.

Сельдь.

Навага, корюха, камбала.

Проч. рыба.

Всего-

Пуд.

Руб.

Пуд.

Руб.

Пуд.

Руб.

Пуд.

Руб.

Пуд.

Руб.

1911

36699

610162

228911

420406

62312

164198

84148

218903

412070

1413969

1912

35023

517665

289875

273562

60978

207420

 

269882

507070

1268529

1913

41229

752290

192136

258379

86329

250995

 

322213

433592

1583877

1920

21945

46762

28022

91731

Отсюда видно, что из отдельных пород промысловых рыб по ценности первое место занимает семга (40% общей ценности улова 1913 года), затем идет разная речная в озерная рыба: навага, корюха и, наконец, сельдь.

Промысел семги распространен по всему побережью Белого моря; сельдь ловится весной в Кандалакшской, а зимой в Сороцкой губе; навагу промышляют, главным образом, в Онежской губе, а также в Мезенском заливе и Чешской губе.

Надо заметить, что Беломорским рыбным промыслам до сих пор не уделялось того внимания, какого они заслуживают. Научному изследованию эти промыслы не подвергались, нет даже более или менее правильной статистики.

Надзора за выполнением соответствующих узаконений по рыболовству, особенно необходимого по отношению к семге, запасы которой, повидимому, начинают оскудевать, здесь также не существует.

Кроме морских пространств, густо населенных рыбой, мы имеем еще огромные озерные бассейны (Имандра и др.) и реки, где в изобилии водятся: сиги, кумжи, палии, хариусы, омули, пеляди, чиры и прочая рыба. Но все это, благодаря отсутствию предприимчивости и нашему бездорожью делающему невозможным сбыт промысловой добычи на рынок, является богатством будущего, пока совершенно неизученным, и эксплоатируемым лишь для удовлетворения потребностей местного населения.

Таково в общих чертах современное состояние нашей Северной рыбопромышленности.

25

ПУБЛИКАЦИЯ: Пoпoв А.Н.. Архангельский Край. Статистико-Экономический очерк. Архангельск, 1923. – 60 с. (раздел «Рыбные промыслы»  с. 19—25).