Куликов А.В., Федосеев Н.Ф. Керамическая тара для рыбных промыслов Боспора
Изучению боспорского рыболовства посвящена большая и разнообразная литература. Это, пожалуй, один из старейших вопросов по истории Боспора, поставленный учеными. В основном, эти работы базируются на данных письменных источников. По оценкам исследователей объемы рыбных товаров, ежегодно производимые на добывающих промыслах Боспора в первые века нашей эры, составляли величину порядка 30 тысяч центнеров. В целом, тема рыболовства Боспора, несмотря на отсутствие объемных монографий, освящена достаточно подробно.
Вместе с тем, вопрос о методах транспортировки и складского хранения рыбных товаров остается практически не изученным. Известно, что основной транспортной тарой в античном мире служили керамические амфоры. Логично было бы предположить, что и в Боспорском царстве их производство приобрело большие масштабы.
Впервые боспорские амфоры были выделены и описаны в 50-е годы прошлого столетия И.Б. Зеест [Зеест, 1952; 1960]. Однако впоследствии выводы исследовательницы о массовом производстве боспорских амфор, уже начиная с классической эпохи, были подвергнуты острой критике. Сначала В.И. Кац опроверг тезис о существовании боспорских амфорных клейм [Кац, 2007. С.326-327], а затем С.Ю. Монахов поставил под сомнение производство и тех амфор, которые в работах И.Б. Зеест фигурируют как «боспорские» [Зеест, 1952, 1960]. Поначалу С.Ю. Монахов полагал, что производство этих амфор относится к Херсонесу [Монахов, 1989. С. 43-44], сейчас же он их относит к неустановленному дорийскому центру – возможно Византию или Калхедону [Монахов, Кузнецова, 2009. С. 160].
Казалось бы странно, почему такой крупный центр как Пантикапей не имел собственного производства амфор в качестве тары для
270
вина. Однако здесь нет ничего парадоксального: Боспор архаического, классического и эллинистического периодов вино в основном не производил, а потреблял. Собственное виноделие носило здесь полукустарный характер и не выходило за рамки домашнего производства. Следовательно, отсутствие на Боспоре товарного виноделия делает маловероятным широкое производство и специализированных транспортных амфор.
В то же время на Боспоре уже с IV в. до Р.Х. получило широкое распространение изготовление пифосов, т.е. тарной продукции для стационарного складирования домашних припасов. Видимо, дело вовсе не в отсутствии гончарных навыков у местных ремесленников: структура боспорского экспорта в V-II вв. до Р.Х. не требовала широкого изготовления амфор. Не исключено также, что боспорские промышленники эпизодически использовали в качестве экспортной тары привозные винные амфоры различных центров. Так, например, в Акре зафиксирована синопская винная амфора, наполненная соленой рыбой (рис. 1).
Синопа известна не только как крупный центр виноделия и возделывания масличных культур. Страбон и Оппиан свидетельствуют о масштабном промысле пеламиды в районе Синопы. Перевозилась ли эта соленая рыба в синопских тарных амфорах? В 2003 году Баллардом было обследовано место кораблекрушения у болгарского берега с остатками груза в синопских амфорах, однако в разрешение вопроса об использовании тарных амфор для перевозки рыбных продуктов эти исследования определенности не внесли: среди других сосудов была поднята лишь одна синопская амфора, в которой находились засоленные куски речного сома. Являлась ли эта амфора частью товара, перевозимого кораблем, или просто единичным сосудом с остатками провианта, осталось неясным. Также вызывает сомнение и датировка амфоры – IV в. до Р.Х. Строго говоря, нельзя также исключать и возможность вторичного использования синопских винных амфор для перевозки других товаров. Несмотря на различные мнения исследователей относительно состава груза на затонувшем корабле, совершенно очевидно, что причерноморские амфоры (впрочем, как и большинство средиземноморских) преимущественно служили для транспортировки вина.
И все же есть группа амфор синопского производства, которые бесспорно предназначались для транспортировки рыбы. По своей морфологии они имеют те же параметры, что и винные амфоры, но главной отличительной их особенностью является широкое приземистое горло. С.Ю. Монахов выделил эти амфоры в отдельный тип IV
271
(широкогорлый) своей классификации и датировал серединой II в. до н. э. [Монахов, 2003. С.157]. Впрочем, автор никак не прокомментировал эту морфологическую особенность сосудов. Одна такая амфора выставлена в экспозиции Керченского музея[1] (рис. 2).
В последние десятилетия был достигнут значительный прогресс в изучении понтийской амфорной тары. В большей степени это относится к морфологии и хронологии сосудов, в то время как проблема, какие именно товары транспортировались в амфорах, подвергалась изучению неизмеримо меньше. Пожалуй, наиболее подробно этот вопрос был рассмотрен в статье Д. Лунда и В. Габриелсена [Lund, Gabrielsen, 2005]. В своем исследовании авторы использовали 5 основных методов: а) анализ остатков с помощью газовой хроматографии-масс-спектрометрии, б) находки амфор кораблекрушений, в) указания граффити или dipinti, г) иконографические данные эмблем на амфорах, д). данные письменных источников. Мы полагаем, что самым показательным признаком, который, к сожалению, не остался не отмеченным датскими учеными, является именно форма (морфология) амфоры. Различные товары, транспортируемые в тарных сосудах, диктовали свои условия, какой формы они должны были быть: с узким высоким горлом сосуды предназначались для вина, с невысоким горлом – для оливкового масла или соленых оливок. Для перевозки рыбы горло тарного сосуда должно быть еще и широким. Большая детализация признаков тарных амфор для перевозки рыбных товаров содержится в статье А. Опайца [Opait, 2007].
Весьма интересны данные dipinti на тарных сосудах, опубликованные В.П. Яйленко [Яйленко, 1991]. Автор приводит чтение известен dipinti на 21 кадосе. Надписи представляют собой метки рыбозаводчиков. В них упоминаются: λέπραι, χαϑάραι ώ λάτος. Согласно Фотию, лепра это – «сушеная рыба с чешуей», вероятно, тарань, хафарэ – рыба с очищенными внутренностями, а лат – другое обозначение рыбы, известной по египетским надписям как нильский окунь. В другом дипинто можно прочитать в сокращении слово «рак», «краб». Надписи Дионисия и Онесифора имеют типовую структуру: они включают имя рыбозаводчика в первой строке и обозначение веса тары в минах во второй строке.
Как показывает анализ массового керамического материала из раскопок Пантикапея, Мирмекия, Тиритаки, в конце I в. до н. э. – начале I в. н. э. на Боспоре появляется собственное производство амфорной тары. Поначалу существует только одна стандартизированная форма: это крупные сосуды с яйцевидным туловом на массив-
272
ной острой ножке, с низким широким горлом и дуговидными ручками, круглыми в сечении. Морфологические особенности боспорских амфор заставляют нас предположить, что они предназначались не для укупорки продукции местного виноделия или зерноводства, а служили тарой для перевозки рыбных товаров.
Только в середине-второй половине II в. выделяется новая форма амфор, которая отличается более высоким и узким горлом, в то время как развитие амфор первой группы идет по пути дальнейшего уменьшения высоты горла при расширении устья и оформлении его с внутренней стороны в виде уступа под крышку. Крышка для укупорки амфор могла быть деревянной или даже вырезанной из толстой бычьей кожи, подобно той, что была найдена в затопленной части Акры в 1997 г. (рис. 3).
Со второй половины II века также появляется фракционная форма специализированных тарных сосудов – плоскодонные кувшины с невысоким горлом, оформленным в виде прямого раструба. Сосуды имеют одну или две круглые в сечении ручки с продольными каннелюрами. Вероятно, часть этих сосудов также служила для расфасовки рыбных соусов (рис. 4).
В высшей степени интересно открытие целой серии клейм на боспорских амфорах. Все клейма рельефные однострочные, прямоугольной формы, они оттиснуты в центре горла и содержат одно имя в родительном падеже, выделяются имена Диофанта и Хреста. Они характерны для малоазийской (синопской?) просопонимики, однако известны и на Боспоре. Если сравнить пропорции синопских амфор для перевозки соленой рыбы с формами боспорских амфор первых веков н.э., в глаза бросается несомненное морфологическое сходство. Не исключено, что в эпоху Митридатовых войн на Боспор были вынуждены мигрировать синопские рыбопромышленники и керамисты, которые привнесли свои знания и навыки в становление промышленного рыболовства и рыбообработки.
Весьма актуальным является вопрос о том, в каких объемах на Боспоре в первые века производились широкогорлые амфоры. Обжигательные печи для производства амфор открыты в Пантикапее и в Фанагории [Гайдукевич, 1934], вероятно, что производство керамической тары было налажено и в Горгиппии, где найдены крупные муфтообразные подставки для сушки сосудов (и к тому же открыты комплексы рыбозасолочных ванн). Обжигательные печи первых веков н. э. известны также в Нимфее и Гермонассе. Очевидно, что керамическое производство транспортной тары было сосредоточено в основных центрах рыбообработки Боспора.
273
В 2008 г. на северной покатости горы Митридат, в районе пересечения ул. Курсантов и ул. Крупской экспедицией Крымского Филиала Института Археологии под руководством А.Л. Ермолина во время охранных археологических исследований были обнаружены мощные керамические сбросы из мастерской по производству боспорских амфор [Yermolin A.L., Fedoseev N.F., 2009]. Сброс представлял собой регулярную отсыпку крутого склона древней балки отходами керамического производства. Фрагменты боспорских амфор подстилал и перекрывал мощный слой золы (0,60 м). В нем были обнаружены следы ремонта обжигательной печи: завал обожженной глины, куски обмазки свода и пода. Наиболее характерной находкой явились фрагменты муфтообразных керамических подставок для сушки амфор (рис. 5). Характерно, что на фрагментах амфорных ножек сохранился характерный след в виде опоясывающего валика, который образовался от установки свежеприготовленных сосудов на эти подставки-сушилки.
Что касается керамических материалов из сброса, то они удивительно единообразны: более 90% керамики составляют фрагменты остродонных амфор одного морфологического типа: сосуды с удлиненно-яйцевидным туловом, коротким и широким цилиндрическим горлом. По внешнему краю горла сделана неглубокая подрезка, венчик уплощенный, заостренный сверху. На внутренней стороне горла, на 2-3 см ниже края, сделан небольшой уступ под крышку. Ручки амфор массивные, круглые в сечении. Глина, из которой изготовлены сосуды, ярко-красная или розово-красная, с включениями извести, коричневых и серых частиц и мелких белых блесток. В зависимости от степени обжига цвет поверхности варьируется от зеленовато-серого (недожог) до фиолетового (пережог). Все сосуды покрывались снаружи плотным светлым ангобом. Установлено, что в мастерской выпускались амфоры двух размеров: сравнительно небольшие сосуды с диаметром венчиков 16-20 см (транспортный вариант), крупные сосуды с диаметром венчика 22-28 см, предназначенные для стационарного хранения рыбы (рис. 6).
О крупных масштабах производства амфор в керамической мастерской говорит тот факт, что из разведочного шурфа 2х2 м были собраны профильные части, по меньшей мере, 50 амфор. Сброс был прослежен отдельными зондажами на площади около 1000 м2, но вероятно, что его истинные размеры больше в несколько раз. Не будет преувеличением сказать, что во второй половине II – начале III вв. н.э. на пантикапейском Керамике производились сотни и тысячи амфор. Сами печи, вероятно, находились выше по склону и немного восточнее.
Судя по структуре золы, в качестве топлива для обжига амфор использовалась солома или стебли тростника. Использование камыша в качестве топлива позволяло сооружать обжигательные печи не-
274
посредственно у мест вылова рыбы. Поскольку заготовка тростника происходила не ранее сентября, можно предположить, что пик работы керамических мастерских приходился на сентябрь-октябрь. Таким образом, часть новоприготовленных амфор могла использоваться еще до закрытия навигации (начало октября) для перевозки полуфабрикатов рыбного соуса, изготовленного из азовского пузанка и хамсы.
И все же, пик промысла сельди и хамсы приходился уже на ноябрь-декабрь, когда навигация на Черном море закрывалась до наступления весеннего равноденствия. Рыбопромышленники размещали заказы на производство транспортных амфор заблаговременно, с учетом прогнозируемого вылова сельди и хамсы, чтобы к началу весенней навигации рыбные товары были уже упакованы и приготовлены к отправке. Массивные острые донья боспорских амфор (которые при переноске можно было использовать как дополнительную ручку) и две крепкие круглые в сечении ручки, прочно прикрепленные к горловине, облегчали их перегрузку, складирование и транспортировку в трюмах кораблей.
Боспорские транспортные амфоры имели вес около 20 килограммов при полезном объеме в 35-40 литров. Полностью снаряженная амфора должна была весить не менее 50-60 кг, что было под силу перенести одному физически развитому грузчику. При складировании амфор в трюме корабля одновременно могло работать несколько человек: одни подавали сосуды, другие устанавливали их рядами в шахматном порядке, третьи натягивали канаты, продернутые через ручки, которыми прочно фиксировался каждый ряд. Эта тщательность при укладке диктовалась необходимостью следить за остойчивостью, поскольку любое смещение груза во время качки могло привести к внезапному опрокидыванию и гибели судна.
Купеческий корабль со средним водоизмещением около 200 тонн мог взять на борт от 2 до 2,5 тысяч амфор. Следовательно, если мы правильно оцениваем экспортный потенциал Тиритаки (10 тыс. центнеров=1 тыс. тонн), то для перевозки рыбных товаров требовалось порядка 15-20 тысяч амфор. Не исключено, что на практике потребность в амфорах была намного меньшей, поскольку значительная доля рыбных товаров могла перевозиться в открытых корзинах или просто навалом в трюмах.
Возникает вопрос: если соленая рыба вывозилась с Боспора в амфорах, то куда же поступали эти тысячи тарных сосудов? Даже там, где находки боспорских амфор и отмечены исследователями (как в Ольвии и Херсонесе), они встречаются не в виде завалов керамического боя и
275
даже не в виде целых сосудов, а только в виде отдельных фрагментов. Объяснение этому вполне очевидно. В отличие сосудов для перевозки масла и вина амфоры для перевозки соленой рыбы и рыбных соусов были одноразовыми и для гидроизоляции не осмаливались изнутри. Напротив, удаление лишней жидкости за счет ее фильтрации через поры керамических стенок только повышало качество перевозимого продукта. Понятно, что отмывать такую амфору, впитавшую жир и рассол, чтобы использовать ее вторично не было никакого смысла. Возможно, этим и объясняется сравнительная малочисленность широкогорлых боспорских амфор в слоях античных городов Восточного Средиземноморья: полуфабрикат рыбного соуса перекладывался из боспорских амфор в другие типы местных сосудов, причем не на городском рынке, а на специализированных предприятиях, расположенных на городской окраине или даже за пределами городских стен. При этом зловонные амфоры из-под рыбы сразу же вывозились на загородную свалку.
Кризис боспорской экономики в середине III в. затронул и рыбные промыслы. Как видно, эта отрасль экономики Боспора была одной из наиболее чувствительных к изменению рыночной конъюнктуры. Крупные рыбообрабатывающие предприятия боспорских городов приходят в упадок. Некоторые рыбозасолочные ванны, например, те, что были открыты в 1938 г. в Мирмекии, перестраиваются под убогие жилища. Пустующие комплексы ванн Тиритаки засыпаются бытовым и строительным мусором. Быстро сворачивается и производство тарных амфор для перевозки рыбных товаров. Амфоры, производимые на Боспоре во второй половине III в., генетически не связаны с амфорами I-II вв., они отличаются крупными размерами и явно не предназначались для транспортировки.
Вплоть до VI столетия на Боспоре выпускают огромные пифоидные амфоры с широкими горлами для стационарного хранения запасов воды, зерна, других домашних припасов. Две такие амфоры, например, были найдены в одном комплексе на Ките [Матукина, 2008][2]. Их объем составляет более 100 литров у каждой. Понятно, что перегружать и транспортировать на дальние расстояния такие амфоры попросту невозможно. Боспорские амфоры IV-VI вв. сохраняют основные морфологические особенности, присущие керамической таре Боспора римского времени: раздутое яйцевидное тулово, сравнительно низкое и широкое горло, массивная коническая ножка с цилиндрическим завершением.
276
Изменения коснулись профилировки ручек: они становятся широкими плоскими, с несколькими рядами продольных гребней. Характерно, что никаких фракционных сосудов, которые могли бы стать тарой для перевозки рыбных товаров, в позднеантичном Боспоре не производилось. Это может говорить о том, что промышленная рыбообработка на Боспоре (в отличие от Херсонеса) так и не возродилась.
ЛИТЕРАТУРА
Блаватский В.Д. Пантикапей. Очерки истории столицы Боспора. М., 1964.
Гайдукевич В.Ф. Боспоpское цаpство. М-Л., 1949.
Гайдукевич В.Ф. Античные керамические обжигательные печи. (По раскопкам в Керчи и Фанагории в 1929–1931 гг.) // ИГАИМК, 80. 1934.
Зеест И.Б. Керамическая тара Боспора // МИА. 83. М., 1960.
Зеест И.Б. К вопросу о боспорских амфорах // АИБ. 1. Симферополь, 1962.
Кац В.И. Греческие керамические клейма эпохи классики и эллинизма (опыт комплексного изучения) // Боспорские исследования. XVIII. Симферополь-Керчь, 2007.
Кругликова И.Т. Сельское хозяйство Боспора. М., 1975.
Матукина А.Н. Позднеантичные амфоры из Китея // БИ. XIX. Симферополь-Керчь, 2008. С.151-155.
Монахов С.Ю. Амфоры Херсонеса Таврического IV-II вв. до н.э. Саратов, 1989.
Монахов С.Ю. Греческие амфоры в Причерноморье. Типология амфор ведущих центров-экспортеров в керамической таре. Каталог-определитель. Москва-Саратов, 2003.
Монахов С.Ю., Кузнецова Е.В. Об одной серии амфор неустановленного дорийского центра IV века до н.э. (бывшие «боспорские» или «раннехерсонесские») // Международные отношения в бассейне Черного моря в скифо-античное и хазарское время. Ростов-на-Дону, 2009.
Свод археологических источников. Керамическое производство и античные керамические строительные материалы. Москва, 1966.
Яйленко В.П. Дипинти рыбозаводчиков на позднеэллинистических кадосах Пантикапея // Проблемы археологии и истории Боспора. Тезисы докладов конференции. Керчь, 1991.
Lund J., Gabrielsen V. A Fishy Business. Transport Amphorae of the Black Sea Region as a Source for the Trade in Fish and Fish Products in the Classical and Hellenistic Periods // Ancient Fishing and Fish Processing in the Black Sea Region. Black Sea Studies 2. 2005.
277
Opait A. A Weighty Matter: Pontic Fish Amphorae // The Black Sea in Antiquity. Regional and Interregional Economic Exchanges. BSS, 6. 2007. P.101-121.
Yermolin A.L., Fedoseev N.F. A Ceramic Amphorae Production Workshop of the First Half of the 3rd Century AD in Panticapaeum // POTABS III. Constantza, 6-10 octobre 2009.
278
[1] ККТ 42. Найдена в море у косы Тузла.
[2]А.Н. Матукина считает, что эти амфоры «предназначались для хранения воды для ритуального омовения».
ПУБЛИКАЦИЯ: Куликов А.В., Федосеев Н.Ф. Керамическая тара для рыбных промыслов Боспора // XI Боспорские чтения. Боспор Киммерийский и варварский мир в период античности и средневековья. Ремесла и промыслы. Керчь, 2010. С. 270-278.